Сигареты - читать онлайн книгу. Автор: Хэрри Мэтью cтр.№ 44

Опыт Уолтера с женщинами, как его описывала Присцилла, подтверждал Льюисов. Уолтер проявлял щедрость и несдержанность, Льюис – мелочность и тревожность; оба при этом могли согласиться с тем, что в Женщине пребывают тайна и власть.

У Льюиса нашлась и еще одна причина полюбить работу Присциллы: там со всей точностью явилась глубина различий между Льюисом и Уолтером. Тот распознал в женщинах власть и повернулся к ней. Через Элизабет он впустил ее в свою жизнь. Возможно, даже овладел ею и превратил в свою собственную силу. Тем самым Уолтер сделался образцом того, стать чем Льюис и надеяться не мог.

У Льюиса часто случались влюбленности в мужчин, которыми он восхищался. Под его привычным недоверием залегал запас природного расположения. Поскольку его пугали взаимные уступки дружбы, Льюис выражал теплоту свою, либо провоцируя тех, кто ему нравился, либо обожая их издали. В Уолтере Присцилла открыла для него нового идола.

Льюис поверил свое восхищение Фиби, которая тут же увидела в этом возможность переместить брата в мир живых, которого он так решительно избегал. Когда в начале июня он воскликнул по телефону:

–Что за невероятный человек!– она ответила:

–Что ж не зайдешь тогда? И сам на работу посмотришь.

–Я не о работе. Я о нем самом.

–Так заходи и увидишь самого.

Льюис принялся отговариваться нынешней сильной жарой. На своем конце провода Фиби сказала кому-то:

–Мой старший брат считает тебя улетным, только слишком боится познакомиться.

Когда трубку взял Уолтер, Льюис сбежал.

Фиби не дала ему отделаться так просто. Вновь и вновь перезванивала брату – дразнила, бранила и умоляла. Даже заманивала его маловероятной возможностью того, что Льюис как-то может и устроиться работать на Уолтера. Поначалу предложение переполошило его; вскоре, однако, он принялся вправлять его в свои фантазии, пока сами эти фантазии не изменились. Вместо поклонения Льюис начал грезить о рабстве. Собственную несуразность он бы мог хорошенько приспособить. Освободил бы Уолтера от всего, что б ни отвлекало его от его искусства. Мыл бы ему кисти, протирал световой люк, драил унитаз, бегал бы по Браунзвиллу и выполнял поручения. Льюис принял приглашение Фиби.

Все дни перед визитом, бродя по городку под умирающими вязами и увядающими от жары кленами, или сидя с книжкой на веранде их дома, или лежа в постели поздно ночью, он думал о том, что́ может принести его встреча с Уолтером. Не желал он ни благодарности, ни компенсации. В конечном счете он жаждал стать для Уолтера незаменимым. Он воображал карьеру размахом от поденщика до сторожевого пса.

Уолтер во плоти лишь укрепил преданность Льюиса. Выглядел он на свои сорок три – и выглядел хорошо. Раздавшиеся черты его приятно оживляла невозмутимая бдительность, морщины умеряли его очевидную прямоту флером усвоенных жизненных уроков. Увидев его, Льюис ощутил прилив нежности. Обычно это вызвало бы затяжное молчание, но Фиби все время понуждала его говорить.

–Невероятно,– наконец сообщил он Уолтеру за шкворчавшими креветками,– как вы начали свою карьеру с такой поистине глубокой работы.

–Глубокой? Это «КопайкаIII»-то глубокая? Угрюмее бигля я и не встречал.

–В смысле… я имел в виду Элизабет. Ваша первая женщина… я хочу сказать, первая личность, которую вы написали, была женщиной. Вероятно, это значимо.

–Без балды.– Уолтер еще не читал работу Присциллы; Льюис еще не видел портрет Элизабет.

Фиби произнесла:

–Льюис считает вас сообщниками по женоненавистничеству.

–Не женоненавистничество, не вполне…

(«Нет, не вполне!»– сюсюкающе передразнила Фиби.)

–…а, ну вы понимаете, такая власть.– Льюис заторопился.– Дело не в том, что плохо, оно просто большое. Не хочется путаться у нее под ногами.

–Чего, портрета?– спросил Уолтер.

–Ну да.– У Льюиса сделался изумленный вид.– Не мне ж вам рассказывать.

–Рассказывайте все равно.

Льюис пустился в рассуждения о женской непредсказуемости. Пересказал случай со своей одиннадцатилетней кузиной:

–Дело не в том, что она была искренне ко мне расположена. Меня использовали.

–Беда в том,– сокрушенно произнес Уолтер,– что они, похоже, никогда этого не осознают.– В то время он страдал от женской неотзывчивости.

Хоть Уолтеру он и понравился, и сам Льюис, как и прежде, готов был прислуживать, Уолтера в этих устремленьях отвращал элементарный факт: Льюис был мужчиной. В мастерской наутро, когда Уолтер у него спросил, какую работу для него Льюис хочет выполнять, тот ответил: уборка, покупки, фасоль замачивать.

–Это не для вас работа,– сказал Уолтер. Среди прочего он имел в виду, что работа эта – женская. Уолтер, получавший от домашних хлопот удовольствие, еще одну женщину помощницей бы принял; когда Фиби готовила ему ужин, он ощущал, что ее присутствие приносит пользу. А мужчина бы лишь добавил то, что он и без того слишком уж хорошо знал.

Уолтер сказал – не без любезности,– что считает предложение Льюиса поиграть в домохозяйку глупостями. Едва ли Льюис остался разочарован – Оуэн его воспитывал, в конце концов, и пожестче. Он с готовностью откатился к своей первой, более безопасной роли – поклонника.

Больше Льюис не видел Уолтера до того ноябрьского вечера, когда познакомился с Моррисом. Между тем переменились жизни и у того, и у другого. Уолтер теперь жил с Присциллой; Льюиса ошеломила статья Морриса.

Льюис и Присцилла когда-то были хорошо знакомы. За шесть лет до этого они серьезно рассорились и с тех пор друг дружку не видели. Перед ноябрьской вечеринкой Присцилла решила прошлое похоронить. Ей хотелось угодить Фиби, и она допустила, что за шесть лет Льюис повзрослел. Увидев, как он входит, она, здороваясь, обняла его. Льюис удивился и обрадовался; однако, раз уж был он так озабочен перспективой познакомиться с Моррисом, на приветствие Присциллы ответил рассеянно. Та упомянула, что от Фиби слышала, будто ему понравилась ее работа. Он ответил:

–Да, она очень милая. Вообще-то мне какое-то время она даже покоя не давала, что ли. Но ты читала статью Морриса? Вот там-то все и сказано, разве нет?

Присцилла над своей работой трудилась старательно. Ее похвалил сам Уолтер. За эти несколько секунд Льюис растранжирил весь кредит, который она готова была ему предоставить.

Позже в том же месяце Льюиса арестовали в облаве на распятии. Хотя «Известия» Уолтер читал, ему как-то удалось не разглядеть уличающую фотографию. Но ее заметила Присцилла – и позвонила Фиби удостовериться. Фиби вышла за газетой и перезвонила поблагодарить Присциллу за известие. Прервав работу Уолтера, Присцилла сказала ему:

–Погляди, что произошло с братом Фиби, вот бедняга!– Ей было интересно, как это он спутался с такими уродами.– Наверное, его опоили наркотиками. Таких извращенцев не бывает.