— Вы… сэр Джон. Зайдите.
Поверенный чуть не упал на него: очевидно, стоя под дверью, он подслушивал. Что ж, тем лучше: не придется долго объяснять, о чем пойдет речь.
— Что вы задумали, ваша светлость? — Щеки Эммы все еще горели.
— Садитесь и записывайте, — приказал Грей сэру Джону.
— Прекратите приказывать моему поверен…
— Простите, — раздался с порога голос Тристана, — но, по-моему, нас не представили.
Не обращая внимания на появившихся в дверях гостей графа Хаверли, Грей подтолкнул сэра Джона к письменному столу.
— Хорошо, что вы все собрались. Мы заключаем пари.
— Ничего подобного! Никакого пари мы не заключаем!
Грей саркастически поднял одну бровь.
— Почему? Потому что вы не можете отстоять свою абсурдную точку зрения? Что претендуете на превосходство женщин?
— Не превосходство. — Немного поколебавшись, Эмма нашла нужное слово: — Равенство.
— Извини, Грей, — как всегда вкрадчиво, сказала леди Сильвия, — а чье именно равенство мы обсуждаем?
— Очевидно, мисс Эммы и мое. — Он был доволен: его план близок к осуществлению.
— Странно! — хихикнула Элис, прикрывшись веером. — Всем известно, что герцог выше по положению, чем директриса школы.
Выражение невинности на ее лице показалось Грею просто смешным. Он не понимал, почему Эмма упорствует. Неужели она надеется, что ей удастся его одурачить?
— Я имела в виду не это равенство, — отрезала Эмма. Она была так взбешена, что забыла о вежливости, которой обучала своих воспитанниц. — Равенство в мышлении!
Ловушка захлопнулась.
— Докажите. — Грей встал напротив Эммы, не сводя с нее глаз.
— Каким образом?
— Я уже упоминал, что пытаюсь найти более эффективный способ управления поместьем Хаверли, и предлагаю вам придумать, как сделать это лучше меня.
— Надо составить план, — немного неуверенно сказала Эмма.
Если он сейчас же не заставит ее согласиться, она поймет, что он просто-напросто ее запугивает, загоняет в угол, и тогда снова попытается уйти от ответа.
— Если у вас это получится, я до конца своих дней буду вносить за академию арендную плату.
Эмма крепко сжала губы, и Грейдону тут же захотелось их поцеловать.
— Ладно, — медленно ответила она, — правда, не совсем понятно, почему только я должна что-то доказывать. В том случае, если мой план окажется лучше вашего, вам придется признать, что я умнее вас.
— Дева Мария, — выдохнул граф Хаверли, а Тристан торжествующе усмехнулся.
Одно дело было принимать его вызов, но совсем другое — при этом его оскорблять.
— Я уверен, что вам не удастся составить план, который был бы лучше моего.
— Ошибаетесь, ваша светлость.
— И что вы предлагаете сделать мне?
— Так случилось, — поразмыслив, начала Эмма, — что я каждый год несу персональную ответственность за небольшую группу воспитанниц. Занятия нынешнего класса посвящены социальным добродетелям. У вас, по-видимому, весьма определенные взгляды на то, что является залогом успеха молодой леди в лондонском обществе, не так ли?
— И что же?
— Предлагаю вам передать свой опыт моим ученицам Например, как следует себя вести на балу, тем более что эту тему мы начинаем изучать со следующего понедельника.
— Простите, что я вмешиваюсь, — запинаясь, сказал Тристан, — но не кажется ли вам, что это похоже на то, когда лисе доверяют курятник?
Эмма зарделась.
— Его светлость будет находиться под постоянным контролем кого-либо из наших педагогов.
Нет, это несерьезно! Обучать школьниц?
— Если вы отказываетесь, — заявила она, заметив, что Грейдон колеблется, — я буду считать себя свободной от уплаты вашей немыслимой ренты.
Проклятие, ей удалось-таки повысить ставки!
— И кто же будет арбитром в нашем споре?
— Полагаю, что мой план будете оценивать вы и ваши друзья-мужчины. — Эмма кивнула в сторону компании гостей. — И считаю, что будет честно, если сами ученицы оценят ваши способности в качестве учителя — по сравнению с моими.
— Школьницы? — проворковала Сильвия, а Элис подавила приступ смеха. — Ты легко справишься, Грей, — очаруй их, и они проголосуют за тебя.
— У моих учениц больше здравого смысла, чем вы думаете, уверяю вас.
— А если вы проиграете — когда вы проиграете, — то внесете повышенную арендную плату… за последние два года.
У Эммы был такой вид, словно она не могла решить, сердиться ли ей, плакать или смеяться.
— Тогда и вам должно быть назначено дополнительное наказание.
— Мы это уже обсуждали. Если проиграю я, то буду ежегодно платить за академию.
— Нет, — покачала головой Эмма, — этого недостаточно.
Черт, она не только не отступила, а еще и торгуется!
— И каковы ваши условия?
— Если вы проиграете, ваша светлость, вам придется основать специальный фонд и полностью оплачивать курс обучения трех девушек в течение всего срока их пребывания в академии.
Эта чертова директриса сознательно желает унизить его. Всем известно, как он относится к пансионам для благородных девиц, а в особенности к этому. Выходит, она хочет, чтобы он не только платил за нее ренту, но еще и занимался благотворительностью…
Да нет, этому не бывать! Конечно, она проиграет! Но вся эта затея, пожалуй, оказалась гораздо интереснее, чем он думал. Может быть, ему удастся уговорить ее заключить еще одно пари — персонально между ними, и он совершенно точно знал, что это будет за пари.
— Идет, — сказал Грейдон.
— Эмма, — обеспокоенно пробормотал сэр Джон.
— Идет! — Она гордо вскинула голову.
Глава 5
— Эмма, вы должны отказаться от пари. Немедленно! — Сэр Джон казался очень взволнованным.
Эмма вздохнула. Всю ночь, шагая из угла в угол своей маленькой спальни, она убеждала себя в том же. Но всякий раз, когда она решала отступить, перед ее взором появлялись насмешливые зеленые глаза, обвиняющие ее в трусости. Этот проклятый герцог Уиклифф даже не скрывал, что считает ее саму и ее учениц ни к чему не годными дурочками.
Эмме было известно, что очень многие мужчины были того же мнения. Даже если она переубедит одного из тысяч ему подобных, то вряд ли пробьет брешь в этой стене упрямства и невежества. Но нет, сейчас не до логики! Она обязательно должна победить в этом состязании интеллектов, ведь тогда еще три девушки смогут учиться в академии. Более того, герцог же обещал пожизненно платить за нее ренту!