Под маской порока - читать онлайн книгу. Автор: Серина Гэлбрэйт cтр.№ 92

Кларисс, безуспешно дёргавшая ручку двери с внутренней стороны, замерла, затравленно, испуганно глядя на нас, словно мелкий воришка, пойманный на месте преступления. Похоже, Гален не только закрыл дверцу, но и под шумок активировал защиту на автомобиле, ожидая, что Кларисс может предпринять попытку сбежать, стоит лишь нам отвернуться.

—Деточка, и как далеко ты намеревалась уйти?— коварно усмехнувшись с явственным оттенком издёвки, Гален постучал по стеклу и Кларисс, оставив в покое ручку, отодвинулась торопливо на середину сиденья.

Я покачала головой, чувствуя, как навалились резко усталость и тяжёлое, вязкое разочарование.

—Поехали на капище,— я отвернулась от девушки, гадая, смогу ли спокойно смотреть на неё завтра? Или неделю спустя? Или до выпускного?

Впрочем, сейчас хотелось только одного: наконец-то разобраться с последними деталями этого дела о моей крови, узнать, всё ли в порядке с Вэйдаллом, вернуться в замок и принять нормальную ванну, в тишине и покое знакомой обстановки. А об остальном я подумаю завтра.

После всегда оставались воспоминания, похожие на сон. Гложущее чувство вины. Раскаяние. Злость и недовольство собой, всем миром и несправедливостью судьбы — почему именно он? Почему все те, чей организм не принимал яд братства, умирали, а он выжил? Вечность во тьме забытья, на тонкой грани между жизнью и смертью, блуждание то в пустоте, то в лихорадочном бреду. Позже Гален, который сидел с ним тогда днём и ночью, рассказывал, что он звал Эсмеральду, просил прощения у матери.

Наверное, так и было.

Сам Вэйдалл смутно помнил тот странный период. Краткие возвращения в настоящее, в реальность, где ничто не держало. Озабоченное лицо Галена, тёмный силуэт Марка, иногда навещавшего будущего подопечного. Мрак. Обрывки воспоминаний о детстве, сестрёнка, вечно ходившая за ним хвостиком, тёплые руки и нежная улыбка матери. Тяжёлый, обвиняющий взгляд отчима, когда ему сообщили о гибели жены и дочери. Похороны. Маму и Эсмеральду хоронили в закрытых гробах — обезображенные огнём тела не то, что следует демонстрировать пришедшим проститься родственникам, соседям и друзьям. Нелепая смерть — пожар в охотничьем домике, принадлежавшем их семье, мама часто туда ездила, особенно после очередного скандала с мужем.

Собрат Дамиан, присутствовавший на похоронах. Вежливые, пустые соболезнования и повторное предложение вступить в орден. И на сей раз Вэйдалл согласился.

Воспоминания перемежались видениями, игрой мечущегося разума. В них был огонь стеной, куда ни повернись — дышащая жаром ловушка. Треск горящего дерева, готового вот-вот обрушиться дома, надсадный кашель и паника, бьющаяся в висках ударами сердца. Мама рядом и в её светлых глазах Вэйдалл видел страх, отчаяние и отражение испуганного личика Эсмеральды. И вспышкой — принятое решение, твёрдое, непоколебимое. Торопливо расстегнутые верхние пуговицы на блузке и медальон в протянутой маминой руке. Она хранила в нём по прядке волос своих детей, носила, не снимая, сколько Вэйдалл себя помнил. Зачем она отдала медальон дочери, если обе погибли в том пожаре?

Пожар, который случился из-за него. Он сам, пусть и не своими руками, но убил мать и сестру.

Понимание собственной вины тоже пришло позже, когда Вэйдалл узнал о гибели невесты Дрэйка. Звено, связывающее собрата с прежней жизнью, безжалостно уничтоженное под видом несчастного случая. И Вэйдалл старался не думать, не позволять себе размышлять, приложил ли Дрэйк руку и свою огненную стихию к смерти мамы и Эсмеральды или же этим занимался кто-то другой из старших.

Он выжил, организм всё же принял яд, навсегда изменивший его тело и жизнь. Потом появилась чувствительность к запахам, начались первые приступы. Потеря контроля и даже старшие не знали, что с этой его внезапной особенностью делать.

Девственницы бесконечной чередой, их сводящие с ума запахи, манящие и раздражающие одновременно. Гален, терпеливо ищущий ему очередную девицу. Состояние, когда разум отключался и оставалось только холодное желание убивать. Все члены ордена этому подвержены в том или ином виде, но ему, похоже, досталась крайняя степень этого безумия.

Когда оно началось на сей раз? Пока он строил портал под руководством неведомого голоса, всё точно было в порядке. Слишком тонкая работа, требующая внимания и сосредоточенности, к тому же в первый раз и безо всякой подготовки, без предварительной тренировки. И проход через портал хоть и вызвал непривычные ощущения, но в целом прошёл нормально. Скорее всего, всё началось в подвале, когда волной накатили эмоции Евы. Словно некто нажал на кнопку, и дальнейшее растворилось во тьме. Мир вернулся вместе с ощущением боли, страха. Не его — Евы. И сразу же её эмоции истаяли вешним снегом — Ева потеряла сознание. Повисла, обмякнув, на его руках и быстро затянувшиеся ранки на её шее, привкус чужой крови на языке, царапающие губу клыки, испуганная, белая, словно привидение, Кларисс и уже истончившийся коричневый труп в школьной униформе поведали о произошедшем лучше и полнее любого устного рассказа.

Как и прежде, воспоминания пришли разрозненными обрывками, но момент укуса — обоюдного укуса — Вэйдалл помнил четко, ясно. Помнил острое желание пометить и взять свою пару. Дирг побери, а если бы он не очнулся и Ева не потеряла бы сознание, то он пошёл бы и дальше? Привязка не позволяет причинить физический вред паре, не допускает насилия, но магические узы не удержали его от укуса, вполне способного — кто знает, как мог яд братства подействовать на сирену?— убить Еву, и вряд ли остановили бы, пожелай он перейти к следующей ступени…

Укусил.

Мог убить. Или изнасиловать.

Одного другого не лучше.

Стремительные шаги по лестнице и в коридоре второго этажа, и дверь распахнулась, впуская яркий свет в тёмную спальню. Вэйдалл прищурился, заслонился рукой.

—Так я и знал,— Гален переступил порог, включил верхний свет в комнате и закрыл дверь. Оглядел громоздящиеся на столике бутылки.— Одна, две… ты которую пьёшь — третью? Или уже четвёртую?

—Не помню,— и впрямь не помнил: ни сколько выпил, ни который нынче час. Но за окном давно уже сгустились сумерки — надо думать, время позднее.

—Поэтому мне пришлось использовать всё своё красноречие, чтобы отговорить нашу птичку приезжать к тебе. Ты только посмотри, какой ты ей пример подал бы? Ей нельзя столько пить, а если она будет видеть, как и сколько пьём мы, то решит, что и ей можно. Но, во-первых, у нас разные весовые категории и алкоголь на нас и на сирен действует всё же немного по-разному, и, во-вторых, вдруг она забеременеет?

—Не думаю, что после того, что Ева уже видела, её моральному облику повредит лицезрение пустых бутылок,— Вэйдалл присмотрелся к стеклянной таре, пытаясь найти среди них ту, в которой ещё оставался вожделённый напиток. Мелькнула дурацкая, невесть откуда взявшаяся мысль, что, должно быть, он за один вечер пропил учительскую зарплату Галена за месяц.— Как Ева себя чувствует? Нет каких-либо… последствий?