Под маской порока - читать онлайн книгу. Автор: Серина Гэлбрэйт cтр.№ 7

—Девушки, давайте покажем господину Скаю, что мы разучили на прошлом занятии,— женщина достала из бумажного конверта пластинку.

—Госпожа Лорана любезно поведала мне, что сейчас вы изучаете танцы прошлых веков,— Гален посмотрел на стоящую рядом со мной Беатрис, и та, потупившись, зарделась догадливо — сама невинность и скромность. Главное, чтобы взволнованно вздымающаяся грудь из корсета не выпала. Или шнуровка не лопнула, напряжения не выдержав.— Мне показалось это интересным, особенно в свете исторических событий.

Что-то не припоминаю ни одного крупного исторического события, связанного с танцами.

—Да и в мою молодость танцевали иначе, нежели сейчас.

—О да, совершенно с вами согласна. То, что нынешняя молодёжь кощунственно называет танцами, все эти ужасные дерганья и виляния, никак не может претендовать на столь высокое и гордое звание. Девушки!

Мы потянулись на середину зала, делясь, как обычно, на пары, однако мужчина заступил мне вдруг дорогу, подал руку. Собравшаяся было встать со мной Беатрис так и замерла.

Обязательно выказывать внимание при всём классе?!

—Простите, господин Скай, но не думаю, что хорошая идея,— пробормотала я.

—Должен же я убедиться, что хотя бы на уроках танцев вы не спите,— заметил Гален насмешливо.— Ну же, Женевьева, я не кусаюсь.

Зато я кусаюсь. И готова покусать прямо здесь и сейчас!

—Ах, господин Скай, для меня было бы большой честью стать вашей дамой и продемонстрировать вам…— начала Беатрис, хлопая усердно ресницами.

—Что бы вы ни желали мне продемонстрировать, госпожа Овертен, не думаю, что я готов к такому потрясению,— возразил мужчина.

Беатрис вспыхнула повторно, на сей раз от куда более искреннего возмущения.

—Женевьева?

Во избежание возможной пикировки я покорно вложила свои пальцы в ладонь Галена, чувствуя на себе удивлённые, непонимающие взгляды как одноклассниц, так и госпожи Лораны. Учительница-то, верно, полагала, что они с Галеном встанут у стеночки и будут обсуждать достижения учениц или вообще перейдут на темы отвлечённые. Госпоже Лоране уже за сорок и она, высокая и сухощавая, не относилась к тому счастливому типу женщин, что и в столь «почтенном» возрасте прекрасно выглядят и способны дать фору иной молодке.

Гален вывел меня на середину зала, встал передо мной. Учительница, недовольно поджав тонкие губы, отвернулась к патефону.

—Так что вы изучали?

—Менуэт.

—Прекрасный выбор.

С лёгким похрипыванием зазвучала музыка. Я присела в неглубоком реверансе, мужчина поклонился, подхватил мою руку и поднял её на нашими головами.

—Простите, господин Скай, но, по-моему, это не совсем то,— попыталась объяснить я.

—В моё время менуэт танцевали так,— не смутился Гален.

Как будто это его время было лет сто назад, не меньше!

Шаг друг к другу, шаг назад. И ближе, чем следовало, чем мы разучивали.

—Я не мог не отметить ваших… хм-м, нетрадиционных взглядов,— произнёс мужчина негромко.

—Каких же?— ещё ближе — и моя подтянутая корсетом грудь упрётся в его.

Смена рук. Пальцы, как и вчера, прохладные. Не тёплые и не холодные, а именно прохладные, будто только-только прогретая солнцем вода.

—Что-то о долгом потребительском… трахе, торжестве добра в финале, любви к совратителю. Злостному.

Он слышал? Но как?! Говорила я тихо и даже если предположить, что в это время оба учителя уже стояли в коридоре возле двери, то сами створки были закрыты плотно. И дверь в танцевальном зале толстая, дубовая.

Поворот, поклон — в теории. Гален поклон пропустил, вместо этого обнял меня за талию, закружил на месте, держась сбоку от меня, но наблюдая за выражением моего лица. В одну сторону, затем в другую, пока я решала судорожно, удивиться или оскорбиться. Развернул меня вокруг собственной оси, притянул к себе и вообще повёл в вальсе, вынудив остальных девушек с визгом, спотыкаясь суетливо, броситься врассыпную.

Не знаю, что там во времена молодости Галена танцевали, но это точно был не менуэт.

—Вы подслушивали?— выдохнула я наконец, когда темп немного замедлился, а большая часть зала осталась в нашем полном распоряжении. Девушки сбились у стен, разглядывая нас настороженно, испуганно.

—Случайно услышал часть вашего пылкого монолога и не смог не прислушаться внимательнее. И был сражён вашей экспрессией. Значит, вы смогли бы полюбить злостного совратителя?— тон серьёзный, заинтересованный, но в глазах насмешка откровенная, подначивающая. Одна рука на моей талии, другая заложена за спину.

Я тоже, пользуясь ситуацией, рассматривала лицо учителя, обрамлённое растрепавшимися тёмными прядями. Глаза то голубые, то серебристые, словно ртуть. Уголки губ, приподнимающиеся в кривой усмешке. А ведь хор-р-рош. Свободен, если верить собранной отцом Беатрис информации. И прикосновения не раздражали уже.

Я облизнула пересохшие вдруг губы. О чём я думаю? Всё из-за Стасии! Надо же ей было предложить такое — Галена соблазнить!

—Не знаю. Не доводилось как-то,— не понимаю, к чему этот странный разговор? Но, как назло, в тон моим суматошным мыслям.— А вы?

—Что — я? Или вам любопытно, смог бы я полюбить злостного совратителя?

—Скорее совратительницу,— поправила я.

—Не знаю. Не доводилось как-то,— повторил мужчина мои же слова, однако от меня не укрылся пренебрежительный оттенок фразы.

—То есть женщина не может вас соблазнить?

—Почему же? Может. Под настроение. Моё.

—Я имею в виду не только секс. Соблазнить можно по-разному, необязательно сводить всё исключительно к физическому удовольствию.

—Вы весьма дерзки для девушки ваших лет. И слишком смело рассуждаете,— в голосе не укор, не неодобрение, а скорее удивление.

Зато он чересчур узко. На что угодно могу поспорить, что если Гален когда-либо в своей жизни и намеревался жениться, то сугубо по родительской воле, а вся юношеская влюблённость если и имела место, то закончилась большим разочарованием.

—Я вас шокирую?— осведомилась я невинно.

—В моём возрасте, Женевьева, меня уже трудно шокировать по-настоящему.

Следуя за хриплыми переливами замедлившегося ритма, мужчина остановился и вдруг подхватил меня обеими руками, поднял рывком над полом. От неожиданности я вцепилась в плечи Галена и чисто инстинктивно обхватила коленями его бёдра, насколько, разумеется, позволяла длинная, мешающаяся юбка. Сквозь музыку пробился дружный «ах!» одноклассниц и судорожный кашель госпожи Лораны. В пронзительно-голубых глазах мелькнула тень, одна рука скользнула по моей пояснице, словно пытаясь прижать меня ещё крепче, ещё теснее к мужскому телу. Я склонила голову к Галену, немного оглушённая то ли вальсом, то ли непонятной беседой, и мужчина так же резко, небрежно поставил меня на ноги — ещё чуть-чуть, и попросту стряхнул бы, как бросают ненужную, раздражающую вещь. Отпустил, отступил на шаг и взял мою руку. С улыбкой насмешливой, испытующей поднёс руку к губам и поцеловал мои пальцы. Щеки закололо ощутимо, а Гален оставил меня и мою руку в покое, повернулся к госпоже Лоране, поклонился коротко. Вроде и ничего выходящего за рамки приличий не произошло, однако возмутителен сам факт, что Гален учитель, я ученица и меньше минуты назад висела на нём в не самой пристойной позе. И насмешка скользила не только во взгляде и холодной улыбке, но и в каждом движении мужчины, в каждом вполне невинном жесте. Чувствовалось что-то вызывающе, словно напоказ.