Нимфа по имени Ди - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Кириллова cтр.№ 93

– Это ты зря, – проскрежетал он, перетекая в более привычную форму кляксы с головой и глазами. – Парализующее заклятие на меня не действу…

– Я его усовершенствовала, – обворожительно улыбнулась чародейка.

Сэл оценил модернизацию и схватил Энид за руку. Девушка вздрогнула от его прикосновения, но Сэлу подумалось, что сейчас не до этого. Он метнулся к припаркованной в паре десятков метров машине, таща Энид за собой. На ходу выдернул из кармана штанов ключ, одновременно молясь духам и всем известным богам, чтобы кляча на колёсах завелась сразу.

– Садись! – скомандовал Сэл, распахивая перед девушкой дверцу.

Она села, следом резво заскочила волшебница. Сэл помолился ещё раз.

О боги, неужели есть на свете справедливость? Или у духов сегодня хорошее настроение?

Сэл глянул в зеркало бокового вида.

– Вряд ли заклинание сможет действовать долго, – пояснила молодая женщина. – Его тело постоянно меняется, и заклятие реагирует на эти изменения, сдерживая их. Однако если он минуту-другую побудет в статичном состоянии…

– Понял, – кивнул Сэл и, пользуясь отсутствием автомобилей, резко сдал назад.

Фургон ощутимо тряхнуло, глухой звук удара стих в конце улицы.

– Никогда не связывайтесь с теоретиками, – нравоучительно заметила волшебница. – Пока практик решает, что применить, чтобы лучше подействовало, теоретик думает, как это усовершенствовать, чтобы подействовало наверняка!

«А она мне нравится», – мелькнуло у Сэла, и фургон со всей доступной скоростью поехал прочь.

– – –

– На нас все смотрят, – шёпотом сообщила я, подмечая духи знают который по счёту косой взгляд.

– Ну и пусть смотрят, – беззаботно откликнулся Илиан. – Пусть видят, что я танцую с самой красивой девушкой в «Лотосе».

Комплимент мне, безусловно, польстил, однако поглядывали на нас вовсе не из-за моего неземного очарования. Мы были единственной танцующей парой, все прочие стояли в сторонке, развлекая себя перешёптыванием и вышеупомянутыми взглядами.

– Мне не очень нравится такое внимание, – добавила я.

– Завидуют, – убеждённо заявил вампир.

Внезапно на наш импровизированный танцпол в центре зала вышло подкрепление в лице Барбары и высокого статного катесса. Волчица лукаво подмигнула Илиану и положила руку на плечо партнёру.

– Вот видишь, теперь мы не одни, – ухмыльнулся мужчина.

– Ты её попросил, телепат-затейник, – фыркнула я.

– Так она же согласилась, – не смутился вампир.

Я покачала головой, не зная, то ли рассмеяться, то ли посердиться для проформы. А, ладно, не буду портить вечер. Как и вчера, мне не хотелось разбивать волшебное чувство близости бессмысленными разговорами о Лоуридже и других неприятных вещах, философскими беседами о человеческой природе и просто ненужными в данный момент эмоциями. Ведь какой в этой жизни смысл, если за путаными рассуждениями и беспочвенными страхами ты упускаешь осознание текущей минуты, твоего здесь и сейчас? Никто не вернёт ушедшего мгновения, никто не скажет «живи и радуйся», никто не восполнит потерянных или несостоявшихся ощущений. Сделать это можно лишь самому. Схватить именно этот неповторимый момент и держать крепко-крепко, пока не пройдёт его время. И обязательно не верить, а твёрдо знать, что там, впереди, тебя ждёт ещё один, по-своему чудесный момент. А потом ещё один и ещё…

Неожиданно я поняла, что хочу войти в эту открытую дверь, переступить порог именно сегодня, не дожидаясь призрачного счастья за следующим поворотом.

Я теснее прижалась к Илиану, краем глаза отметив мелькнувшую за первым рядом наблюдающих за нами гостей лысину Рэндалла.

– Ты сейчас живёшь один? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Пока да. Родители не любят сидеть в Вере в разгар лета, а Лис больше нравится творить подальше от города.

– Ага, – многозначительно протянула я. – А мы можем уехать отсюда?

Вампир с некоторым удивлением посмотрел на меня.

– Сейчас?

Я кивнула.

– И куда ты хочешь?

– К тебе домой, – поведала я на ухо мужчине.

Илиан остановился. Глянул налево, глянул направо. Потом на меня.

– Поехали, – согласился он, едва заметно кивнул Барбаре и увёл меня из центра зала. – Только подожди у бара, мне надо сказать Коултеру пару прощальных словечек.

Я послушно направилась к бару, расположенному, насколько я запомнила, рядом с выходом из зала. Главным и, судя по всему, основным его посетителем оказался Рагнер, приканчивающий невесть какой по счёту стакан с виски или что там любят потреблять воспитанные лорды. Выудив из чёрной сумочки телефон, я предупредила Элоди эсэмэской (не искать же наставницу и подругу среди этих народных масс!) и спрятала мобильник обратно. Тем временем Рагнер неловко сполз с высокого стула, обвел помещение мутным взором и нетвёрдым шагом двинулся ко мне.

– Вечер добрый, – глупо улыбаясь, сообщил он. – Как вам вечеринка?.. А знаете, мэйли, Илька – тот ишшо гад. Что-то он там темнит, ой темнит… – Мужчина покачнулся, обдал меня удушающими алкогольными парами. – Дела у него с Колтерами какие-то… отродясь у нас с этими заз-знобами дел не водилось, да… – Рагнер внезапно с жалостью посмотрел на меня. – В-вы такая милая мэйли, такая хорошая… ну зачем вам эт-тот интриган?

Интриган? Илиан? Да что он несёт?

– Рагнер! – раздался строгий оклик, и между мной и этим сосудом на двух ногах втиснулась Нилла. Я поспешно отшатнулась.

– Милая! – расцвёл мужчина, пытаясь заключить супругу в объятия. – Как я тебе рад!

Катесса легко увернулась и оглянулась на меня.

– Простите его, пожалуйста. Он пьян и не понимает, что говорит.

– Я вижу, – пробормотала я.

– Всё я понимаю! – неожиданно возмутился Рагнер. – И всё вижу. Что это он Барбе глазки начал строить? Или этой… Л-ларсе?..

А это ещё кто?

– Извините, – повторила Нилла и подтолкнула мужа к выходу. – Пойдём домой.

– А Илька?

– Забудь о нём. Идём.

Я проводила вихляющуюся фигуру мужчины и надёжно поддерживающую его катессу задумчивым взглядом. Что это – великая сила любви или нежелание лишний раз демонстрировать обществу в стельку пьяного супруга? И о какой любви может идти речь, если человек своими руками доводит себя до скотского состояния, заставляя страдать тех, кто окружает его? Разве причинять боль ближнему своему значит любить его? Или в данном случае любовь уже угасла, осталась привычка? Я содрогнулась. Смогла бы я так жить? Нет, хоть и говорят – не зарекайся! Только это не жизнь, не любовь. Это просто существование в привычном, изученном вдоль и поперёк состоянии, нежелание что-либо менять, страх сделать шаг в неизвестность…