Злой лев - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 13

—Торговля? Но зачем?— удивился посланник.— Мы же только мехом торгуем.

—Если устранить проблему этих порогов,— махнул рукой Иоанн,— то я смогу вывозить в Константинополь из Смоленска много всего. Не только мех, но и хороший лес, в том чисел прекрасный сосновый на мачты и реи, ткани, включая льняные, и деготь разный, оружие, доспехи и прочее, прочее, прочее. Много. Кораблями. Десятками, а то и сотнями кораблей. Обратно уже поедут ваши товары. Уверен, что такой оживленный торг укрепит нашу дружбу, сделав ее выгодной не только в военном плане. А если дружба наша будет греть наш кошелек, то кто сможет ее разрушить? Ну… разве что безумие какое, это если Всевышний кого-то из нас лишит рассудка.

—Это да. Без всякого сомнения,— с максимальным почтением произнес посланник султана.— Жаль, что вы не желаете возобновлять торг рабами в Кафе или иных своих землях. Мы в них очень заинтересованы. В конце концов никто не просит, чтобы вы торговали своими людьми. В Кафу могли бы стекаться рабы с той же Литвы и с земель восточнее Волги. Да и на Кавказе сейчас единого удобного для работы центра нет, отчего торг идет крайне сложно.

—Всевышний сотворил человека по своему образу и подобию. И любой, кто владеет человеком как товаром — бросает вызов Всевышнему. Ведь он замахивается на владение им.

—Мы оба с вами знаем, что это не так.

—Мы оба с вами знаем, что в исламе освобождение людей от рабства считается богоугодным делом. Разве этого мало?

—Вы правы. Освобождение от рабства — доброе и богоугодное дело. Но и обращение в рабство — не грех. Особенно если это выгодно. А работорговля — очень выгодное дело. Даже оставив молодых женщин в стороне, хотя на них можно буквально озолотится.

—Для христианина сама идея рабства противна. Ведь если человека, что служит Господу Богу своему, сделать рабом, значит бросить вызов высшим силам, проявляя гордыню подобную Сатане. Иными словами — обращать в рабство и продавать христианина в рабство — страшный грех. А вы ведь больше заинтересованы именно что в восточноевропейских рабах. Не так ли?

—Да. Но, не все христиане так думают.

—Я об этом знаю. Но я таковых считаю сатанистами и по возможности убиваю. Думаю, что урок Венеции в этом плане получился очень показательным. Да, я знаю, что Курия продолжает курировать работорговлю, действуя уже не так организованно. Но крупнейший центр, такой как Венеция был уничтожен. Аналогично я поступил с Кафой. Ее разграбили и разорили до самого донышка. Сейчас там живут по сути — новые люди. Работорговцы же, что выжили после той резни, или уехали, или были убиты по моему приказу. В Константинополе рынок рабов я тоже закрыл.

—Да, мы знаем,— произнес представитель султана, улыбнувшись вежливо, но кисло. Одной из его задач было уговорить Иоанна на хотя бы подпольную работорговлю. Но тот был настолько решительно против, что было видно — не пойдет. Слишком принципиальный вопрос…

Для исламского мира рабство имело огромное значение. Как социально-политическое и культурное, так и экономическое. По своей сути, исламский мир стал прямым наследником поздней античной цивилизации восточного Средиземноморья. С ее характерным и очень широким использованием рабов. Не только на рудниках, галерах или для утех. Например, еще с доисламских времен для региона были характерны воины-невольники. Ими же пользовались при халифатах. И ими продолжали применяться даже сейчас. Например, янычары осман, значащиеся личными рабами султана. А в Египте так и вообще — правили мамлюки — представители сословия воинов-рабов, которые даже после захвата власти сохранили принципы комплектования. И эта идея воинов-гулямов, то есть, рабов, была очень древняя и крайне популярная. Почему-то считалось, что такие воины намного более надежные и стойкие, чем свободные люди. Даже несмотря на то, что историческая практика этого не подтверждала. А там, где стойкость наблюдалась, имелись и иные факторы, куда более важные, чем рабство.

Рабство — это была древняя, славная традиция востока Средиземного моря, которая никуда не ушла ни с приходом туда христианства, ни потом и ислама. Особенно ислама, так как нужно понимать — зародился он в одном из ключевых центров работорговли Аравийского региона — Мекке. Поэтому истовая борьба с рабством в лице Иоанна мусульманам была непонятна. Чужда. Казалось блажью, если не дурью. Ведь это же золотое дно! Но представитель султана не стал настаивать. В конце концов, другая торговля тоже им была нужна. А работорговля? Рабов можно и в других местах найти… хотя, конечно, с Восточной Европы они поступали очень интересные.

—А как торговый путь из Персии на север?— после затянувшейся паузы спросил посланник.— Я слышал, что многие в Европе на него пожертвовали денег. Неужели вы бросили его и сейчас занялись устроением дел с нами?

—Я выполняю все взятые на себя обязательства. Торговый путь идет от Каспийского моря до Риги и никаких перебоев в его работе нет.— излишне серьезно и холодно произнес Иоанн.— Все акционеры получаются свою долю в прибыли. Путь налажен и работает.

—Я не хотел усомниться в вашей честности,— поспешно произнес посланник.— Просто вот это,— махнул он на строительство канала,— вещь недешевая.

Люди с колесными тачками и прочим толковым инструментом спокойно и размерено трудились. По сменно. Хорошо организованно. Из-за чего работы шли круглые сутки на пролет. Ночью при определенном освещении. Тонких работ там ведь не требовалось.

В конце концов канал не был большим. Он рассчитывался на прохождение судов до тысячи тонн водоизмещения. Класс река-море. То есть, по сути, больших плоскодонных стругов. В последующим, конечно, их можно будет расширить. Однако даже этого на ближайшие пару столетий выглядело в чем-то даже избыточными требованиями…

—С такими вещами не шутят. Я отвечаю за свое слово. И потому мое слово имеет вес.

—Да-да, конечно. Я не смею оспаривать или сомневаться. Просто мне показалось, что Смоленск плохо подходит как ключ-город для торговли с нами. Он ведь стоит на самой границы с Литвой.

—Литва не представляет опасности.— пожал плечами Иоанн.— К тому же там сейчас достраивают большую крепость. В кирпиче. Денег у меня достаточно, чтобы позволить себе сразу несколько больших и важных строек. Помимо столичной…

На самом деле Иоанн возлагал на Смоленск куда большую роль, чем сообщил посланнику. Из-за чего крепость и начал строить. Сразу бастионного типа с кирпичной обкладкой, заполненной грунтом. Отчего стены получались толстенными. Что более чем подходило для противостояния артиллерии вплоть до появления нарезной с ударными гранатами.

К Смоленску от Москвы строилась особая дорога для того, чтобы выводить на него товары из Каспия. От Смоленска к Полоцку строилась такая же особая дорога, а в будущем Иоанн собирался прокопать судоходный канал от Днепра до Западный Двины. Ну и, само собой, обводной канал на Западной Двине, там ведь тоже имелись определенные пороги выше Полоцка. А в совсем уж далекой перспективе, возможно, даже канал от Москвы до Смоленска. Благо, что инвестировать в важные, системообразующие инфраструктурные объекты выглядело очень перспективным способом ввести избыток денежных средств в оборот без запуска инфляции. Главное с этим не сходить с ума, держась правила 20/80 ^[2]. По возможности, разумеется.