Дядя самых честных правил 3 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Горбов cтр.№ 47

Плохо, очень плохо. Становиться шуваловским опричником, даже формально, я не собирался ни при каких обстоятельствах. Значит, надо с этим Реадом или договориться, или поругаться, чтобы в обычные войска попасть.

* * *

Путешествовать зимой — не слишком приятное занятие. Отвратительные дороги, снег, постоялые дворы с жуткими сквозняками. Мы ползли с черепашьей скоростью, и я раздражался с каждым днём всё больше. Киж, хоть и мёртвый, тоже страдал от мороза — у него замерзали суставы, и вечером, спрыгивая с лошади, он чуть слышно скрипел. Только Мурзилка, разъезжавший у Васьки за пазухой, был доволен: хочет — спит, хочет — высунет голову и смотрит на дорогу. А ночами кот гонял мышей в гостиницах ради удовольствия.

За Псковом погода сделалась совсем мерзкой: за два шага уже ничего не было видно. Целый день мы просидели на постоялом дворе, изнывая от скуки.

Киж маялся от безделья, не зная, к чему себя приложить. Местные горничные не соответствовали его «высоким» стандартам красоты, а сыграть в карты оказалось не с кем. Среди постояльцев были только какие-то купцы, с которыми сидеть за карточным столом поручику не по чину.

—Приедем в армию, найдёшь, кому деньги проигрывать,— я сдерживался, чтобы не рассмеяться.

—Обижаете, Константин Платонович. Лошадь мою видели? В Петербурге выиграл, у меня тридцать лет практики как-никак.

К счастью Кижа, в обед появился ещё один путешественник: гусарский майор Бурмин. Молодой, лет двадцати пяти, склонный к дурацким шуткам и совершенно неумеюищий проигрывать. Его Киж и соблазнил сыграть «по маленькой». Но стоило мёртвому поручику в очередной раз забрать кон, Бурмин начинал кипятиться, громко ругался и швырял карты на стол.

Уже стемнело, когда Киж выиграл у майора все наличные деньги. Для продолжения забавы он предложил играть на кивер Бурмина.

—Хватит!— гусар зло припечатал карты к столу.— Метель стихает, мне пора ехать.

Он встал, накинул тулуп и, не прощаясь, выскочил с постоялого двора, напоследок хлопнув дверью.

—Чудак-человек,— вздохнул Киж,— не корову же проиграл, в конце концов.

—Угу,— я подтвердил,— там на десяток бурёнок хватит, что ты у него забрал.

—Ну, извините, Константин Платонович! Я его насильно играть не заставлял, голову на плечах надо иметь.

Киж обвёл взглядом общий зал постоялого двора, не найдется ли часом другой партнер. Но в зале сидели всё те же мещане и купцы.

—Константин Платонович, может, тоже поедем? Что мы, хуже этого майора?

—В ночь? По незнакомой дороге?

—Я направление нутром чую,— уговаривал меня поручик,— да и дорога здесь одна, на Ригу. Не сомневайтесь, проведу лучше любого местного.

Ночевать на этом постоялом дворе не было никакого желания — кормят плохо, кровать скрипит и грозит развалиться. Так что я дал себя уговорить, и Киж велел Ваське привести лошадей из конюшни.

* * *

—Простите, Константин Платонович,— Киж состроил виноватое лицо,— кажется, мы заблудились. Ни черта не знаю, куда ехать.

—Замечательно! Ты, Дмитрий Иванович, прямо Сусанин. Признайся честно, врал, что направление чувствуешь?

Он замотал головой.

—Что вы, Константин Платонович, был бы жив, так перекрестился бы. Метель эта дурацкая, видите? Будто вместе со снегом эфир гонит.

Я покосился на него с насмешкой. Эфир ему гонит, выдумщик! Хвастал, как всегда, вот и вся правда.

—Ладно, поехали дальше, будем искать нормальную дорогу. Вон там, впереди, огонёк горит, может деревня какая.

Это и правда оказалось село, а свет горел в церкви, несмотря на поздний час. Двери её были отворены, за оградой стояло несколько саней, а у входа толпились люди.

Едва мы остановились, из церкви выскочил знакомый нам Бурмин. Он бросился к своим саням, запрыгнул в них и закричал:

—Пошёл! Гони, шельма!

Лошади, вполне себе живые, а не механические, громко заржали. Сани рванули с места и унеслись в снежную даль.

Из церкви выбежало несколько человек. Они принялись кричать, требовали вернуть беглеца, остановить, призвать к суду. Но в погоню никто из них не бросился, а некоторые тихой сапой садились в сани и разъезжались.

—Ничего не понимаю,— Киж посмотрел на меня,— но очень хочу узнать. Разрешите, Константин Платонович, я схожу всё выясню.

—Вместе расспросим.

Я спрыгнул с лошади и направился к церкви, не дожидаясь поручика.

Увы, входить в храм мне не дозволяется высшими силами. Особенность некромантского Таланта, проклятый дар, как сказал отец Андрей. Но есть небольшой нюанс — зайти в среднюю часть церкви я действительно не могу, будто стена передо мной вырастает, а вот заглянуть в притвор храма вполне себе получается.

Там, в притворе, на лавке сидела бледная девушка и рыдала в три ручья. То скатываясь в истерику, то чуть не падая в обморок, она то и дело выкрикивала:

—Не он! Не он!

От служанки, хлопочущей над девицей, добиться ничего не удалось. Тогда я попытался растормошить растерянного юношу, топтавшегося рядом и хлопавшего глазами. Тот попытался сбежать, но Киж взял его за локоть с другой стороны, и мы вытрясли подробности ночного происшествия.

История оказалась одновременно курьёзной и трагической. Плачущая девушка — Марья Гавриловна, дочь одного из местных помещиков. По уши влюбилась в какого-то бедного прапорщика, но родители противились браку. Тогда парочка решилась тайно пожениться, сговорилась со знакомыми и стареньким батюшкой этой церкви. Невеста тайно сбежала из дома, свидетели прибыли, а жених всё не ехал и не ехал. От переживаний девушка пребывала в предобморочном состоянии, когда у церкви остановились сани с офицером. В темноте военного приняли за того самого прапорщика и, не спрашивая, потащили в церковь. Едва батюшка их повенчал, как девушка разглядела в тусклом свете лицо мужа. Не тот!— закричала она и упала в обморок. Все кинулись к ней, а офицер выскочил из церкви и был таков.

Увы, здесь мы с Кижом ничем не могли помочь. Я собрал вместе ещё не разбежавшихся свидетелей и настоятельно им рекомендовал отвезти беглянку домой. Нечего ей ночью сидеть в церкви. В таком состоянии она может выкинуть какие-нибудь глупости, а дома за ней присмотрят родители. Впрочем, грузить несчастную в сани пришлось мне — остальные были как сонные мухи, ничего не соображали и только разводили руками. Напоследок я припугнул служанку, чтобы следила за барышней и постаралась не напоминать о произошедшем лишний раз.

—Подлец!— зло бросил Киж, когда мы отъехали от церкви.— Бесчестно так поступать.

Я согласно кивнул — «шуточка» Бурмина оказалась слишком жестокой, на мой вкус.

—Если в Риге к тебе вернётся «чутьё», Дмитрий Иванович, найди этого картёжника.

Глаза Кижа вспыхнули злой радостью.