Дядя самых честных правил 3 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Горбов cтр.№ 29

Теоретически можно использовать Знаки внушения. Одна беда — такое воздействие крайне чувствительно к помехам, а здание плотно напичкано Печатями, как утка яблоками. Боюсь, эффект может получиться обратный и меня заметят.

У лестницы раздался тихий шорох.

—Эй,— спросил хриплый голос,— ты чего? Нельзя сидеть!

Медленно и аккуратно я выглянул из-за колонны. Один из часовых прислонил ружьё к перилам и сел на ступеньку. Второй с ужасом смотрел на него, округлив глаза.

—Увидят, так шпицрутенов пропишут!

—Раньше не ходил сюда в караул?— с усмешкой спросил первый.

—Ага.

—Разъехались все,— первый махнул рукой,— до самого утра никого не будет.

—А этот?— второй подбородком указал на лестницу,— он же тут.

—Услышишь, если идти будет. Он по паркету стучит, будто твоя рота по плацу. Или вовсе до утра сидеть будет.

Второй нахмурился.

—Заснёшь ещё, точно палок заработаешь. Да я с тобой вместе получу.

—Охолони, Демьян. Всю ночь стоять, так днём ходить не сможешь. Все так делают, спроси потом.

Поджав губы, второй встал навытяжку. Несколько минут изображал статую, а потом вздохнул и тоже опустился на ступеньку.

Вот оно — то, что мне нужно. Второй скрыт от меня перилами, а первый закрыл глаза. Не медля ни секунды, мы с Мурзилкой перебежали до следующей колонны. Есть! Никто ничего не заметил. Дальше нас спрятала парадная лестница, и мы нырнули в какой-то коридорчик.

* * *

Кабинеты, сплошные кабинеты, естественно запертые. Я легко вскрыл первые три замка и остался разочарованным. Везде была одна и та же обстановка: массивный письменный стол, покрытый зелёным сукном, шкаф с документами и железный сундук, выполняющий роль сейфа. В котором тоже не было ничего интересного — сплошные бумаги по каким-то банальным делам.

Купец такой-то в кабаке нелестно отзывался о столичном градоначальнике. Плотник сякой-то в пьяном виде назвал императрицу по матерному. Солдат какого-то полка ругал начальство и требовал распустить полк по домам. И всё такое прочее в огромном количестве.

Я махнул рукой, запер замки и двинулся дальше в поисках чего-нибудь поинтереснее.

—Мяу!

Мурзилка остановился около очередной двери и поскрёб лапой. Что он там почуял?

—Мяу!— настойчивее потребовал он и потянулся к дверной ручке.— Мяу.

—Тихо ты, голосистый. Сейчас открою.

В предчувствии, что кот нашёл что-то стоящее, я отпер замок. Стоило распахнуть дверь, как Мурзилка стрелой прыгнул в темноту. Послышалась возня, пыхтение, короткий писк, и кот вышел с мышью в зубах.

Ёшки-матрёшки! Вот это называется важное. А чего я хотел от кота? Чтобы он нашёл тайные бумаги? Я сплюнул в сердцах и запер кабинет.

Минут через десять я нашёл лестницу наверх. Мурзилка, сытый и довольный, догнал меня и потребовал взять его на руки. Ну не наглец, а? И ведь не откажешь этой обаятельной заразе. Так что рыжая морда устроилась у меня на плече, изображая пиратского попугая, и зыркала оттуда зелёными глазищами. Вот так всегда — ты его спасаешь, кормишь, а он на тебе ездит. И самое удивительное, совершенно на него не обижаешься.

Лестницей, скорее всего, пользовались уборщики, или кто у них чистоту поддерживает. На лестничной площадке в беспорядке лежали веники, вёдра, тряпки какие-то. Но вела она точно на второй этаж, без всяких неожиданностей.

Это я удачно зашёл! На втором этаже явно обитало местное начальство. Кстати, надо разобраться в должностях Тайной канцелярии. А то представится кто-нибудь: я, мол, канцелярист. И поди разберись — то ли важная шишка, то ли младший помощник старшего бумагоперекладывателя.

На этом этаже имелся огромный холл, украшенный лепниной, с помпезной хрустальной люстрой на потолке, фарфоровые вазы около стен, кадки с растениями. Света было маловато — горела всего пара маленьких светильников на стене, и в тёмных углах можно было спрятать даже слона.

Мурзилка, спрыгнул с плеча, подбежал к ближайшей кадке и начал там рыть.

—Прекрати!— тихо зашипел я.— Заметят!

Кот посмотрел на меня, показал зубы и продолжил рытьё.

—Ну, я тебя…

За спиной послышались звонкие шаги. Ёшки-матрёшки, кто-то идёт! Я схватил возмущённо мявкнувшего кота и метнулся за раскидистый фикус.

—Тихо,— шёпотом приказал я ему,— ни звука.

Мурзилка послушался и затих.

Цок-цок-цок. Мимо прошёл мужчина в гражданском платье и остановился у одной из дверей. Постучал три раза и приоткрыл створку.

—Занят, Михаил Никитич?

—Входи, Никита Никонович, входи, ради тебя перерыв сделаю.

Оба голоса звучали по-стариковски надтреснуто. Старые кадры собрались на ночное совещание? Однако, традиции ведомства не меняются от века в век — люди работают на износ, скажем без ёрничества.

Никита Никонович проскользнул в кабинет и прикрыл за собой дверь. На мою удачу, не слишком плотно, так что осталась маленькая щёлочка. На цыпочках я подкрался к двери и прислушался.

* * *

—…наливай, Никита Никонович. Почаёвничаем, как в старые времена.

—Налью, что же не налить. Совсем ты плохо выглядишь, Михаил Никитич, краше в гроб кладут.

Послышался тяжёлый вздох.

—И хотел бы здоровее, да не выходит. Даст бог, Шувалов обещание выполнит да отпустит меня на богомолье.

—Дай-то бог, чай не на гулянку просишься.

Некоторое время звучал только тихий звон чашек.

—Кого вместо тебя поставят, Михаил Никитич?

—Я на Шешковского представление сделал. Сам знаешь, человек он дельный, и Шувалов на него ровно смотрит.

—Дельный, согласен. Где он, кстати? Почитай, уж вторую неделю не видно.

—В Муром его послал, за одним человечком. Ты Кощея застал?

—Видел, раз или два. Не по чину мне было с ним работать, высокого полёта птица.

—Это да, знатный был мастер,— невидимый хозяин кабинета цокнул языком.— Жаль, рано на покой ушёл.

—Так уж и сам,— усмехнулся голос в ответ.

—Ясное дело, что ушли его, а не по собственному желанию. От этого ещё жальче — начальство дело хочет, а работать некому.

Повисла пауза. Только слышался звон чашек и шелест бумаги.

—Да… А Кощей в этом годе помер, земля ему пухом. Вот за его наследником я Шешковского и отправил. Взять по-тихому да присмотреться.

—Доброе дело, доброе. К нам его устроить думаешь?

Хозяин кабинета неприятно усмехнулся.

—Не дадут, Никита Никонович. С самого верха его затребовали, на беседу, вроде как.