Поющая для Зверя - читать онлайн книгу. Автор: Лали Та cтр.№ 25

—Что это?

Непонимающе смотрю по сторонам, и только потом осознаю, что Эмир смотрит на мои красные потрескавшиеся от моющего средства руки.

Быстро прячу их за спину, чувствуя странную неловкость, будто меня поймали с поличным.

—Покажи,— приказным тоном.— Покажи мне, Аиша…

Несколько секунд я упрямо смотрю ему в глаза, а потом сдаюсь, вытягивая правую руку вперед.

Горячие пальцы Эмира чуть касаются раздраженной кожи, и от этого словно становится легче. Его прикосновение будто лечит меня.

—Идиотство…— рычит он, еле слышно. Его рука все еще соприкасается с моей, и через несколько секунд это станет уже настоящейблизостью.— Я разберусь с этим, Аиша. Слышишь? Я обещаю тебе…

Эмир отпускает мои пальцы, и вокруг вновь словно образуется вакуум пустоты. Что, если история про «половинки» не выдуманная? Что, если мы и правда тянемся друг к другу, как единые части целого?..

Больше он об этом не вспоминает. А я теряю счет времени, пока мы играем.

Эмир оказывается очень терпеливым и мудрым учителем. Объясняет мне по нескольку раз ходы каждой фигуры, и совсем не злится, когда я допускаю ошибки.

За каким-то чертом я начинаю представлять, каким бы он стал отцом, и от этого становится дурно. В горле образовывается огромный горький ком.

—Что-то не так?

Все так, за исключением того, что я представляю себе твоих детей, мальчика и девочку с черными кудрями, которые у нас никогда не будут общими.

—Аиша, принести тебе стакан воды? Ты выглядишь бедной.

Он действительно уходит, возвращаясь с целым графином, а мне становится только гаже на душе от этой заботы.

Возможно, мне было бы проще забыть и отпустить его, если бы ничего этого не было. Если бы он был жесток и небрежен со мной.

—Аиша, ты родилась немой, или что-то произошло с тобой?

Не поднимая на него глаз, я делаю неопределённый жест плечами, который он воспринимает на свой лад.

—Знаешь, иногда я думаю о том, что делает нас людьми,— Эмир чуть хмурится, вертя в руках «черную королеву», которая принесла ему очередную победу несколько минут назад.— И я понимаю, что это вовсе не органы чувств. И даже не способности, отличающие нас от других. Это ведь так просто, правда,— он вдруг поднимает карие с зелеными прожилками глаза, и у меня перехватывает дыхание.— Выбор. Выбор быть кем угодно. Творить зло или добро. Быть святым или монстром. Любить или ненавидеть. Созидать или уничтожать. Полная свобода воли. Если кто-то и есть за пределами космоса, кто создал нас, а я уверен, что это так,— Эмир усмехается,— ведь я избороздил его порядочно. То этот создатель дал нам все фигуры в руки,— он сжимает «королеву» крепко в кулаке.— Поставил якоря встреч с людьми, и наделил свободой воли. А теперь наблюдает за тем, как мы проходим эти испытания.

Я почти не душу, слушая его. Что бы ни происходило в голове Эмира, это однозначно какая-то внутренняя борьба.

—Каждый из нас может быть кем угодно,— едва слышно произносит он,— зверем или благодетелем. И во многом, это определяет наше прошлое. И знаешь, что Аиша?— он поднимает на меня глаза, и у меня мурашки по коже идут от того, как Эмир смотрит.— Прошлое в моей голове, оно словно картонное. Нет,— он мотает головой,— там полно событий, но нет никаких эмоций. Я словно… Словно долбаный робот, проживший жизнь на автомате. Я не знаю, что стало причиной всему. Почему я сейчас здесь? Какого дьявола именно этот корабль? Зачем я веду нас в Эрлис Луванг? Кто я вообще, и зачем существую?..

Я вздрагиваю всем телом, когда он делает резкое движение, переворачивая доску, которая валится на пол с громким треском. Фигуры падают и разлетаются по всем углам комнаты.

Вжимаюсь в спинку кресла, сильно стискивая пальцами подлокотники и зажмуриваюсь. Почему-то мне кажется, что он может наброситься на меня, но этого не происходит.

Эмир просто роняет голову на ладони, упираясь локтями в бедра.

—Проклятье… Бл***… Это все не имеет никакого смысла… Никакого…

Он сильно сжимает пальцами голову с такой силой, что мне кажется, он может расколоть ее надвое.

Мне страшно. Эта вспышка его ярости пугает. Но вместе с тем… Сочувствие невероятных масштабов заполняет все мое существо.

Ярость на Азу просыпается вулканом.

Она не просто отобрала меня из воспоминаний. Она лишила Эмира чувств. Всего, что было связано у него со мной.

Он продолжает тихо материться, раскачиваясь из стороны в сторону, а мне больше не страшно.

Не вполне осознавая, что делаю, я осторожно встаю со своего места и подхожу к нему, боязливо касаясь пальцами плеча.

Эмир вздрагивает всем телом, вскидывая на меня полубезумные глаза. Он словно и вовсе забыл, что не один, что я все еще здесь.

Мы так и замираем, просто смотря в глаза друг другу, и мне даже кажется, что в Эмире мелькает узнавание… Невозможное, немыслимое после внушения Азы… И все же…

—Прости, я не хотел тебя напугать…— осипшим голосом произносит он. И я чуть улыбаюсь, качая головой, показывая ему, что все в порядке.

Пальцы до сих пор касаются его плеча, и подушечки пальцев пробивает ток от жара его тела.

Как же я жалею, что больше не обладаю голосом. Что не могу помочь ему, исцелить душу… Забрать его боль…

Несколько мучительных мгновений мы так и смотрим друг на друга, словно ожидая, что кто-то разорвет это напряжение, эту магию между нами…

—Иди…— хрипло выдыхает Эмир.— Я и так задержал тебя дольше положенного.

А мне совсем этого не хочется.

И все же, я подчиняюсь, кивая. Потому что чувствую, как он внезапно напрягся, закрылся от меня.

Уже когда стою в дверях, Эмир вдруг окликает:

—Аиша… Спасибо.

Киваю, прикусывая губу, чтобы не разрыдаться.

Он не помнит меня, не знает, кто я, и я должно быть, окончательно сбрендила, раз могу мечтать о том, что Эмир все равно ко мне что-то испытывает.

Что-то внутри меня говорит о том, что это не конец. Что это лишь первый шаг на пути к нему.

Пусть он другой. Пусть даже воспоминания никогда не вернутся к нему, но… Это значит лишь то, что у меня появился шанс вновь узнать Эмира. И я не упущу его.

***

Он чувствовал себя гребаным картонным человечком.

У которого вытряхнули душу при рождении, а сейчас вдруг решили вернуть.

Эмир пытался вспомнить свое прошлое, но оно отдавало такой пресностью на языке, что бросил, чертыхнувшись.

Нет там ничего. Ничего живого. Механические действия картонного человечка.

Он не знал, что он такое. Не знал, человек ли вообще.

Помнил шлюх, которых трахал в борделях, помнил Аркануум, где правил демон, Мулцибер, воспринимавшийся ему как старший брат.