Босс в законе - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 43

— Ты уже все рассказал.

— Все. Кроме самого главного. Я не скажу, как он выглядел.

— И фоторобот составлять отказываешься?

— Отказываюсь!

— За соучастие в убийстве сядешь.

— Не хотелось бы. Но фоторобот составлять не буду!

Максим со вздохом взлохматил на себе волосы, набрался терпения и начал все заново. Но Чеботов твердо стоял на своем и не назвал ни единой значимой приметы.

На помощь ему пришел Стасов, затем подключился Груздев. Они дошли до того, что пообещали сдать Чеботова в «Гарду», на воспитание в боксерский мешок, но тщетно. Тянули дед, бабка, внучка, а мышка так и не появилась.

Павлов отправил Чеботова в камеру дозревать, а сам вместе со Стасовым пошел на второй заход.

На этот раз они начали с ближайшего к мусорке дома, крикнули хозяйку. На крыльцо вышла та самая женщина с фианитовыми сережками. Увидев Максима, она кивнула, скрылась в доме, захлопнула за собой дверь и минуты через три появилась с парой старых сапог. Эта особа с милой добродетельной улыбкой подошла к калитке и протянула их Максиму.

— Извините, ботинок нет, — с чувством вины, но без раскаяния сказала она, немного подумала и куда более тихим голосом добавила: — Да и веществ тоже.

Максим усмехнулся, вспомнив, о чем он говорил в присутствии этой женщины, и полез в карман за удостоверением.

— А упаковать? — спросил он.

— Так бесплатно же.

— А почему бесплатно?

— Не могу же я продать вам старые сапоги.

— И это правильно! Капитан полиции Павлов, уголовный розыск!

Женщина заметно смутилась, но руку, в которой держала сапоги, не опустила. Забор вокруг дома достаточно высокий, из листового железа, сплошной. Ворота такие же металлические. А калитка низкая, из штакетника. Может, хозяева дома просто не успели заменить ее на новую?

— И что, сапоги вам не нужны?

— Сам в это поверить не могу, — ответил Павлов и развел руками.

— Жаль! — Сапоги с тихим глухим стуком опустились на землю.

— Значит, не можете вы торговать старой обувью. А вот Чеботов смог. Ботинки одному гражданину продал.

— Я не знаю, кто такой Чеботов.

— Вы его видели, он в помойке здесь ковырялся.

— Вместе с товарищем капитаном, — с усмешкой добавил Стасов.

— Да, я это видела.

— Вы, случайно, не знаете того гражданина, которому он ботинки продал? — косо глянув на Стасова, спросил Максим.

— Я не знаю. Валя может сказать.

— Ваша соседка?

— Мой муж. Валя жаловался, что развели здесь торговлю. Мало того что мусорка под самым носом.

— Муж жаловался?

— Ну да, он всегда жалуется, — сказала женщина и улыбнулась не то чтобы виновато, но близко к тому. — Если честно, он у меня мужчина капризный.

Максим улыбнулся себе под нос. Видно, рохля у нее муж и хлюпик, если она с такой радостью схватилась за старые сапоги. Максим и Егор — парни крепкие, видные, а тут повод выйти к ним.

— Очень капризный! — громыхнул мужской бас.

Из-за высокого забора показался качок двухметрового роста с тяжелым пристальным взглядом.

— Валя, ты не так все понял! — краснея от смущения, пробормотала женщина.

Как будто из-под земли мужик вырос, не ожидала она этого.

— С тобой я потом разберусь! — сказал качок, с угрожающим видом открывая калитку.

Максим и Стасов невольно попятились. Уж очень сильное впечатление произвел на них этот капризный хлюпик.

— Капитан полиции Павлов!

— Полиции? — Валя остановился как вкопанный.

Максим перевел дух. Что-то не очень хотелось ему вступать в противоборство с этим атлетом. Он, конечно, верил в себя, но вдруг жутко захотел вступить в общество «Мир без насилия».

— Уголовный розыск.

— А экологическая полиция?

— Нет у нас такой.

— А как же свалка перед домом? — недовольно спросил Валя.

— Я же говорю, что ты все время жалуешься на мусор! — пискнула за его спиной жена.

— На мусор!

Максима Валя взял за ворот левой рукой, Стасова — правой. Сила у него богатырская, но живот он открыл. Максим ударил его локтем под левое нижнее ребро, а Стасов пробил в печень. Валя разжал руки, сел на корточки, прижал ладони к животу.

— Только давай без капризов! — сказал Стасов и на всякий случай отступил назад.

Вдруг это какой-то обманный трюк?

Максим с подозрением посмотрел на мужика. Сейчас разожмется в нем пружина, прямо как в мине-лягушке. Подскочит он и разорвет всех, до кого дотянется.

— А мусорку мы уберем, — сказал Максим, ощупывая ворот своей куртки.

Вроде не порвано нигде, хотя шея огнем горит.

— Если признаем ее бандитской малиной, — добавил Стасов.

— Бандитская малина. Так оно и есть, — кивнул Валя.

— Обоснуй!

— Он сказал, что убьет!

— Кто кому?

— Этому сказал, которого вы увезли! — заявила женщина, высунувшись из-за забора.

— Кто так говорил?

— Мужик, который у него ботинки купил, — ответила хозяйка дома.

— Ты этого мужика видел? — спросил Максим ее мужа.

— Так, издалека, — ответил Валя, поднялся и повел рукой в сторону мусорки.

— Где же издалека? Тут метров пятнадцать, никак не больше.

— Так у меня зрение не очень, — сказал Валя и близоруко сощурился.

— Я не понял, кого мужик собирался убить, тебя или кого-то другого? — осведомился Стасов.

— Меня вроде не собирался, но руку под курткой держал. Вдруг у него пистолет там был?

— Под курткой?

— Ну да, кожаная куртка, коричневая. И сам он такой плотный, коренастый, суровый такой мужик!

— Значит, ты все-таки его разглядел?

— Если только в профиль.

Максим предъявил для опознания все фотоснимки, которые взял с собой, но мужчина только покачал головой.

— Знаешь, что бывает за нападение на сотрудников полиции? — спросил Павлов.

— Если надо будет, я его опознаю, — буркнул Валя.

— И фоторобот составишь.

В этот раз отказа не последовало. Валентин старательно вспоминал приметы и черты внешности, но вместо портрета у него вышла какая-то абракадабра с неестественными пропорциями.

Всегда приятно иметь дело с красивой женщиной, даже если она начальник следственного отдела. С подполковником Савенковой Артем познакомился сразу же, как только вступил в должность, контактировал с ней по делу Сажина, виделся на совещании в районной администрации. Очень приятная женщина, красота у нее строгая, глубокая и умная. Она выглядела очень хорошо для своих тридцати шести лет.