Отыграть назад - читать онлайн книгу. Автор: Джин Ханф Корелиц cтр.№ 6

Грейс набрала в легкие побольше воздуха и продолжила. Она говорила об удивительном парадоксе, с которым частенько встречалась на практике. Когда вы спрашиваете, что данная женщина хотела бы увидеть в своем партнере, она начинает говорить вполне осмысленно, со сформировавшейся способностью к трезвой оценке ситуации. И ее требования верны. Это, по ее словам, защита и понимание, обучение и поощрение, надежная гавань, откуда можно плыть дальше. Но при взгляде на реальных партнеров этих женщин возникает вопрос: и где же их проницательность была раньше? Все эти умные и красноречивые женщины либо оставались в одиночестве, либо находились в состоянии вечной борьбы, постепенно теряя при этом силы сражаться. Имеются лишь разногласия, споры, пререкания, невнимание и трения. И все потому, что в какой-то момент они сказали «да» не тому человеку. А теперь пришли к ней, чтобы она все исправила. Но только уже бессмысленно объяснять, почему все так произошло. Это надо было сделать еще до того, как было сказано «да» не тому человеку.

– А я выхожу замуж, – совершенно неожиданно заявила Ребекка, закончив конспектировать кое-что и из этих слов.

– Примите мои поздравления, – отозвалась Грейс. – Замечательная новость.

Девушка рассмеялась.

– Правда?

– Да. Правда. Надеюсь, у вас будет замечательная свадьба и, что еще важнее, замечательный брак.

– Значит, замечательные браки возможны? – спросила Ребекка, явно довольная собой.

– Конечно. Если бы я в это не верила, меня бы тут не было.

– И, как я полагаю, вы не были бы замужем.

Грейс невозмутимо улыбнулась. Она боролась с желанием выдать даже небольшой кусочек информации, на чем настаивал ее издатель. Психоаналитики не рекламируют свою личную жизнь. Писатели, скорее, поступают наоборот. Она давно обещала Джонатану, что их супружеская жизнь, их семейные дела останутся скрыты от посторонних, насколько это только возможно. Вообще-то его как раз это никогда и не волновало так, как ее саму.

– Расскажите мне про своего мужа, – попросила Ребекка, и именно это Грейс ожидала сейчас услышать.

– Его зовут Джонатан Сакс. Мы познакомились в колледже. Точнее, я училась в университетском колледже, а он в медицинской школе.

– Значит, он врач?

Педиатр, ответила Грейс. Ей не хотелось упоминать название больницы. Это могло на многое повлиять. Впрочем, данную информацию можно было бы получить и через Интернет, введя ее имя в поисковик. Несколько лет назад журнал «Нью-Йоркер» опубликовал список лучших врачей года, и в небольшой статье было упомянуто ее имя. На фотографии красовался Джонатан в хирургическом халате, его темные волнистые волосы уже давно отросли дальше того предела, когда Грейс обычно просила его подстричься. На шее у него висел неотъемлемый атрибут – стетоскоп, а из нагрудного кармана торчал круглый леденец на палочке. Выглядел он так, словно сильно устал и пытался вымученно улыбаться. На коленях у него сидел лысый ухмыляющийся мальчишка.

– А дети есть?

– Сын Генри, ему двенадцать.

Ребекка кивнула, как будто эти слова подтверждали что-то такое, что было понятно только ей одной. В это время на письменном столе зажужжал зуммер.

– О, отлично! – обрадовалась Ребекка. – Это, наверное, Рон.

Видимо, Рон и был фотографом. Грейс поднялась, чтобы впустить его.

Он стоял в вестибюле в окружении тяжелых металлических ящиков и набирал какое-то сообщение в тот момент, когда она открыла дверь.

– Привет, – произнесла она скорее для того, чтобы привлечь к себе его внимание.

– Привет, – негромко отозвался он и взглянул на нее. – Рон. Вам сказали, что я приеду?

– Здравствуйте. – Она пожала ему руку. – Что, без прически и косметики?

Рон посмотрел на нее как-то странно, словно не мог понять, шутит она или нет.

– Шучу. – Грейс рассмеялась, втайне расстроившись, что не причесалась, как надо, и не воспользовалась косметикой. Она еще раньше позволила себе пофантазировать насчет всего этого. – Ну, заходите.

Он прошел вперед тяжелой поступью, занес два ящика, затем вернулся за остальными. Он был примерно одного роста с Джонатаном и фигурой тоже походил на него, как подумала Грейс, если бы ее муж волне сознательно не выпячивал свое брюшко.

– Привет, Рон, – поздоровалась Ребекка, подходя к двери, ведущей в кабинет. Все трое сгрудились в прихожей, которая была еще меньше, чем кабинет. Казалось, Рона огорчила обстановка: два стула в миссионерском стиле, коврик навахо и старые номера «Нью-Йоркера» в напольной плетеной корзине.

– Я думала, там, в кабинете, – сказала Ребекка.

– Давайте посмотрим.

Делать снимки в кабинете, конечно, оказалось лучше. Рон принес прожектор, свернутый белый экран и еще один ящик, из которого начал вынимать фотокамеры. Грейс стояла у кушетки и нервничала. Она оказалась чужой на собственной территории и молча наблюдала, как гости перенесли в прихожую ее кожаное кресло. Рон задвинул письменный стол подальше, чтобы установить освещение – горячую яркую коробку на высоком хромированном штативе, затем втиснул экран в пространство на противоположной стене и закрепил его.

– Мне обычно помогает ассистент, – коротко пояснил он.

«Низкооплачиваемый заказ, – тут же подумалось Грейс. – И несрочный».

– Миленькие цветочки. На фоне этой стены будут смотреться отлично. Я перемещу их в кадр.

Грейс кивнула. Ох уж эта Сарабет. И правда же, удивительно!

– Вы хотели бы… – Рон замолчал и посмотрел на Ребекку. Та стояла, скрестив руки на пышной груди.

– Немного привести себя в порядок, – закончила Ребекка вместо него, успев перевоплотиться в фоторедактора.

– Да, конечно.

Грейс оставила их и отправилась в крохотную уборную, настолько тесную, что как-то одна весьма тучная клиентка здесь впала в истерику со слезами. К тому же тут было довольно темно. Грейс сейчас пожалела об этом. Ведь даже если бы и знать, как магическим образом перевоплотить себя нынешнюю в себя ту самую, которая достойна предстать перед глазами читателей журнала «Вог», она сильно сомневалась, что ей удалось бы справиться с этой задачей в столь маленьком помещении при тусклом освещении.

Желая хоть как-то исправить положение, Грейс решила умыться с туалетным мылом, после чего вытерла лицо бумажным полотенцем. Никакого видимого эффекта это не произвело. Она уставилась на свое чистое, такое знакомое лицо, и все внутри у нее опустилось. Грейс достала из сумочки тюбик с тональным кремом и растерла крем под глазами. Однако лучше от этого не стало. Теперь она походила на утомленную женщину с размазанным под глазами тональным кремом. Да кто она такая, чтобы настолько презрительно относиться к «Вог»?

Наступил ли достаточно серьезный момент для звонка Сарабет? За последние несколько месяцев Грейс поняла, что ей не хочется отвлекать своего агента от настоящей работы, то есть работы с настоящими писателями. Другими словами, было бы неправильно прерывать, например, встречу с лауреатом национальной премии литературных критиков, для того чтобы спросить, стоит ли ей – Грейс – тайком сбежать в ближайший салон красоты и попросить кого-нибудь из специалистов быстренько привести в порядок ее лицо. И что насчет прически? Оставаться ли ей в своем привычном образе – тугой пучок, прилизанные волосы, сколотые при помощи довольно толстых длинных шпилек (такие использовали когда-то для пластиковых бигуди, поэтому теперь их с каждым годом все труднее и труднее доставать). Или распустить волосы и расчесать? Но так она всегда ощущала себя неопрятной и сама себе казалась девчонкой.