Его темная целительница - читать онлайн книгу. Автор: Кира Крааш cтр.№ 32

– Король лично заверяет списки студентов-целителей. Вот как он мое имя увидел, так сразу и вспомнил, что у славного рода Ромаро не осталось наследников, зато есть одна блудная наследница. И приставил ко мне любезного дядюшку по материнской линии. В целом, жить он мне вообще не мешал, пару раз присылал какие-то гневные письма и угрожал потрясающей ерундой в духе «лишу содержания», как будто я его хоть раз в жизни видела. Но все это было безобидно ровно до тех пор, пока внезапно дядюшка не решил насильно выдать меня замуж.

– Какой недальновидный поступок, – усмехнулся Валентайн. – Выдать девицу замуж, что может быть опаснее?

– Мужчинам свойственно недооценивать женщин, – я пожала плечами.

Валентайн хотел что-то ответить (горячо возразить, наверное), но совершенно неожиданно и вот совсем не вовремя в мою дверь требовательно заколотили:

– Николетта! Николетта!

Мой темный маг вопросительно посмотрел на меня, и я приложила палец к губам, молясь Пресветлому, чтобы стучавшего переехала телега. Желательно туда-сюда и еще пару раз для верности. Но эта сволочь была настолько же живуча, насколько упряма.

Потому что в мою дверь ломился ночной король собственной персоной.

– Николетта!

Дверь содрогалась, и я точно знала – у стучавшего хватит сил, энтузиазма и чистой дури ее высадить.

– Смотрю, тут у тебя и друзья есть? – буднично спросил Валентайн. – Что ж ты раньше-то молчала? Ну, знакомь нас!

– Я бы и себя с ним не знакомила, если б знала, чем дело кончится, – мрачно ответила я, направляясь к двери.

Потому что стучавший был человеком настколько же благородным, насколько беспринципным. Влиятельным, богатым, щедрым. Лжецом, вором и убийцей. Хозяином ночных улиц и, по сути, хозяином Детрима.

А еще очень. Очень. Очень настойчивым ухажером.

Я бы еще помолилась Пресветлому, но было подозрение, что этот сорт людей в компетенции Темнейшего, а с ним у меня пока отношения опосредованные. Потому пришлось глубоко вздохнуть, махнуть рукой, включая освещение, и попытаться спасти свой домик от разрушений.

Ну, точнее, я планировала так сделать – но Валентайн меня опередил. Без лишних церемоний темный маг сам шагнул ко входу, задвинув меня за спину, одним рывком распахнул дверь.

«Защитник», – с неожиданным теплом подумала я.

– Ты кто? – спросил колотивший в дверь мужчина.

– А ты кто? – невозмутимо ответил Валентайн.

Я буквально почувствовала, что еще чуть-чуть, и тут начнется натуральное смертоубийство, а мне потом их спасай, и потому высунулась из-за спины Валентайна.

– Привет, Патрик. – произнесла я ровным тоном.

Патрик был несколько старше меня. Силен, красив, опасен. Поговаривали, что он сын какого-то очень родовитого аристократа, но, как рожденный без магии, вынужден был покинуть отчий дом, скитаться и вот осесть в Детриме, чтобы править жестко и не всегда справедливо.

В общем, король криминала собственной персоной.

– Привет, Николетта. – произнес он после непродолжительного молчания.

Патрик рассматривал меня внимательно, можно даже сказать жадно. Но в его взгляде не было ни намека на пошлость: так смотрят профессиональные военные, мошенники и ночные бабочки. Оценивающе.

– Выглядишь... колоритно. – с трудом подобрал слово Патрик.

– А то! Трое суток готовилась к нашей встрече, – бодро ответила я.

– Впустишь? – прищурился Патрик.

– Заходи, – пожала плечами я, заслужив недовольное хмыканье темного мага.

Но все же Валентайн посторонился, пропуская гостя.

– Познакомишь нас с твоим другом? – Патрик пристально рассматривал темного.

Я несколько растерялась, что сказать: темный маг, демонолог, проклятый или просто Валентайн Сатор? Или Сатор – это великая тайна, и надо сказать только Валентайн?

– Валентайн Сатор, – сам представился темный, избавив меня от терзаний.

– Патрик Найтингейл, – отозвался мой неудавшийся ухажер и прищурился:

– Что-то не помню таких целителей.

– А я и не целитель, – пожал плечами Валентайн. – Я – демонолог.

Повисла ожидаемая пауза. Патрик посмотрел на меня так выразительно, как иногда смотрела маменька.

– Николетта, ты где учишься?

– Ммм…

– Николетта учится в Темнейшей академии, – сдал меня Валентайн, широко улыбнувшись. У Патрика от этой новости, кажется, дернулся глаз.

– Любопытно… – задумчиво протянул Патрик.

– Очень, – согласно кивнул Валентайн.

– Как ты смотришь на то, чтобы поужинать в моей скромной компании? – неожиданно предложил Патрик, смотря исключительно на меня.

– Нет, – категорично ответила я.

– Да! – радостно закивал Валентайн. – Давно хотел узнать, чем жила Николетта до поступления в нашу прекрасную академию.

– Я приглашал только Николетту, – Патрик холодно осадил темного.

Точнее, думал, что осадил.

– А мы с ней, можно сказать, целое-неделимое.

– Что? – не понял Патрик.

– Что? – обалдела от такого заявления я.

– Ты, кажется, что-то не понял, салага, – Патрик решил надавить на Влаентайна массой, силой и что там еще у настоящих мужиков в качестве разумных аргументов используется. – Я – ужинаю с девушкой. А ты – сидишь тут тихо. Или мои люди вынесут тебя из города в бочках с помоями по частям.

– Это, наверное, ты что-то не понял, каторжник, – Валентайн уже не улыбался, он скалился. Зеленые глаза засветились нехорошо так, опасно. – Это моя целительница. Я понятно выражаюсь?

Я думала, сейчас начнется настоящий мордобой. Такой, как в трактирах бывает. С ломанием мебели о спину оппонента и выбрасыванием оглушенных тел в окно. Даже мысленно попрощалась со своим миленьким уютным домиком.

Но, удивительное дело, Патрик внезапно проявил чудеса понятливости и вообще дипломатии. Не иначе как аристократические корни проснулись:

– Что же ты сразу не сказал, что это темная целительница. А я-то думал это – Николетта.

– Ничего, друг мой, – Валентайн хлопнул Патрика по плечу, и тот аж слегка согнулся в коленях. – Бывает. Так что ты там говорил про ужин? Я страсть, как голоден. Практически как орда демонов.

Зеленые глаза вспыхнули, и Патрик едва заметно побледнел. Как будто он только что узнал что-то еще про моего спутника. Что-то такое, чего не знала я.

Если кто-то думает, что ночной король живет вместе со своими подданными в трущобах, то он глубоко заблуждается.