Флавио лежит на диване. Малышка Сара играет рядом. Ей уже чуть больше года. Ей доставляет удовольствие мешать ему смотреть телевизор, а ему это нравится. Слышно, как открывается замок.
– Кристина, это ты?
– Ну и вопрос. А если бы это был вор, как бы он тебе ответил? Нет. Это вор. Сейчас ограблю вас и уйду.
Флавио встает и пытается поцеловать ее. Но у Кристины в руках несколько пакетов, и она сразу отдает ему два.
– Держи. Хоть на что-то сгодишься. Отнеси в кухню. Осторожно, там яйца.
Она видит Сару: та бежит к ней неуверенными шагами через всю гостиную.
– Флавио! Сара еще не спит!
– Она ждала тебя, хотела попрощаться.
– Она уже час как должна спать! Ты же сказал, что придешь пораньше. Я тебя специально попросила, чтобы ты положил ее спать сам. Я же просила тебя… Она в час проснулась, я ее покормила, и она снова заснула, я тоже немного поспала. Завтра утром у меня подготовка к экзаменам по повышению квалификации. Но тебе ведь наплевать. Все самой приходится делать…
Кристина быстро проходит через гостиную и, не говоря ни слова, хватает Сару, так что у той падает из рук игрушка, и несет ее под мышкой, приговаривая:
– Пойдем, малышка, я тебе песенку спою.
Кристина уходит в детскую, а Флавио снова садится на диван. На экране телевизора – шоу Марии де Филиппи. Она произносит: «Без противника чахнет и добродетель… как говорил Сенека».
Флавио улыбается. Прямо в точку.
– Любовь моя, я ухожу!
Сюзанна выбегает в столовую, где Пьетро снова надевает пиджак и галстук.
– Но как же так? Я поняла, что сегодня вечером ты останешься дома с нами…
– Да нет, дорогая, ты забыла: сегодня я в «Перголе» встречаюсь с администратором новой ассоциации, это наши будущие клиенты. Я забежал повидаться с Каролиной и Лоренцо. – Он берет ее лицо в ладони и дарит ей долгий, страстный поцелуй. Или, во всяком случае, изображает его. – И чтобы поцеловать тебя.
Сюзанна улыбается. Пьетро всегда дает ей понять, какая она красивая и по-прежнему желанная.
– Возвращайся не поздно. Мы совсем не бываем вместе…
– Постараюсь, звезда моя. Ты же знаешь, как это бывает… – Он открывает дверь и выскакивает на площадку. И машет ей рукой.
Сюзанна возвращается в дом. Нет, я не знаю, как это бывает. Он никогда меня не берет с собой.
Через минуту Пьетро заводит машину. Он берет телефон и быстро набирает номер.
– Звезда моя, я еду.
Алессандро, запыхавшись, звонит в домофон, он сильно опоздал.
– Кто там?
– Я!
Дверь открывается. Алессандро перескакивает через две ступеньки, садится в лифт и поднимается. Двери квартиры уже открыты. Она стоит в дверях.
– Алекс, ну наконец-то. Я уже волновалась. Мы уже все за столом. Не начинаем без тебя.
Алессандро поспешно целует мать.
– Прости, мама. В последнюю минуту объявили собрание.
Они входят в гостиную.
– Всем добрый вечер! Извините за опоздание…
Мать берет его под руку.
– А Елена? Где ты ее оставил?
Клаудия смотрит на него. Алессандро очень хотелось бы ответить: «Мама, мне очень жаль, но ты ошибаешься: это она меня оставила». Но он прекрасно знает, что его мама не поймет такого юмора…
– Она еще осталась в офисе…
– Но сколько же вы работаете? Как жаль, я хотела бы ее увидеть… Ну ладно, садись.
Алессандро садится рядом с отцом.
– Эй, как дела? Все хорошо?
– Хорошо, сынок. Тебя я даже не спрашиваю, по-моему, ты в прекрасной форме.
– Да.
Он смотрит на себя в стекло картины. И здоровается с сестрами и их мужьями.
– Как дела?
– Хорошо.
– Все отлично!
– Да, кроме того, что есть хочется. – Это Давиде, он по жизни ворчун.
Алессандро разворачивает салфетку. Свое образный способ упрекнуть меня за опоздание. Он смотрит на Клаудию. Они улыбаются друг другу. Алессандро подмигивает ей и кивает, как бы говоря: правильно сделаешь, если бросишь его. Но тут же мотает головой. Нет, Клаудия, не делай глупостей.
Мать звонит в звонок, соединенный с кухней. На пороге тут же появляется Дина. Этот ритуал повторяется десятилетиями, с тех пор когда они еще в пеленках лежали.
– Дина, милая, ты можешь унести эту тарелку? Она лишняя, Елены пока нет. Она придет позже, к десерту.
Алессандро наклоняется к матери:
– Слушай, она вообще не сможет прийти.
– Я знаю, но не надо всем все рассказывать… тем более – прислуге.
– Ну да, – Алессандро выпрямляется, – какой же я дурак.
Снова выходит Дина, толкая тележку, уставленную блюдами. Алессандро исподтишка рассматривает их. Ньокки с помидорами и тальолини с кабачками. И паста. Неплохо. Дина накладывает на тарелки и передает всем.
– И положи в блюда ложки, пожалуйста…
– Ах да, синьора… – Дина быстро убегает в кухню.
– Ну что тут сделаешь! С тех пор как она переступила порог этого дома, уже тридцать лет прошло, а она постоянно их забывает…
Маргарита, младшая сестра, вытирает рот салфеткой.
– Мама, благодари Бога, что она так долго продержалась. У большинства наших друзей – филиппинцы или иностранцы с двойным гражданством, они не умеют так хорошо готовить… да еще и итальянскую кухню!
В разговор вступает ее муж Луиджи:
– И самое главное, никогда не знаешь, кого пускаешь себе в дом. Вот, например, синьора делла Марре, вы знаете, чем у нее все закончилось?
И так они продолжают разговаривать: о новых налогах, о книгах, о шведском фильме, о китайском. О фестивале. О выставке. О чьей-то ужасной прическе. Об одной американской новинке, о которой Давиде так много слышал, но ничего точно сказать не может; должно быть, это недурная идея, если б можно было что-нибудь понять из его объяснений.
Потом приносят отбивные с жареными артишоками, картофельное суфле с зеленью. И опять новости. Что-то из телевизионных передач. Вот, например, одна просто ужасная: молодой парень убил родителей. Следующая – дети друзей собираются жениться. Билеты на концерт известного певца в Милане. Сплетня о VIP-персоне и так далее.
Вдруг Маргарита вскакивает из-за стола. И стучит вилкой по краю своего стакана.
– Минуточку внимания! Я тоже хочу сообщить вам новость. Может быть, не такую важную, как те, что мы только что услышали, но для меня это главная новость! Скоро я догоню Клаудию: у меня тоже будет второй ребенок!