Полуночная тень - читать онлайн книгу. Автор: Алина Сконкина cтр.№ 111

Отделка её наряда и прядь волос в чёлке выделялись матовым, белёсым стеклом. Голову девушки венчала корона, напоминающая гребень рогов.

Волчок обошёл девушку со всех сторон, забыв о примятых цветах. Он не разбирался в статуях, но эта истинный шедевр – ни одного лишнего изгиба, шва, пузырька воздуха – идеальное, чистое стекло. Девушка, как живая, застыла в полёте над маковым полем. Реми хотел бы подняться в воздух и рассмотреть её лицо, заглянуть в стеклянные глаза. Он не мог отвести взгляд и почувствовал опьяняющий дурман в голове.

Последние лучи, пробивающиеся меж гор, упали на статую. Девушка наполнилась светом, её фигуру окутал прекрасный сияющий ореол. Она словно вздохнула и наполнилась новыми красками. Мурашки пробежали по рукам и спине Реми от испытанного благоговейного трепета перед статуей неизвестной девушки.

С края поляны доносились радостные крики Кетала. Он смеялся как ребёнок, найдя новое развлечение.

Солнце неуклонно садилось, лучи гасли, потухал ореол света, окутавший статую. Она темнела изнутри, словно тьма проникала в её суть и распространяла влияние. Подул, слабый ветерок, принеся на своих крыльях холод ночи и красные капли лепестков, развеяв стойкий аромат цветов.

В сгущающихся сумерках лицо девушки выглядело надменным, жёстким, злым. Только присмотревшись, разглядев в темноте поднятые уголки губ, мальчик застыл, поняв, что статуя… ухмылялась.

Реми поразила такая резкая перемена. Днём девушка выглядела добрее, внушала благоговейный трепет, но, преобразившись в сумерках, стала жестокой и коварной.

Оборотень счёл за лучшее вернуться к стае, покинуть странное изваяние из стекла.

Реми подошёл вовремя, разбойники собрали со стеблей белое молочко, разожгли костерок и принялись собирать странный аппарат из котелка с мелионовым сбором, трубки, миски и шланга. Закрыв котёл куском дырявой парусины, Кетал воткнул в одну дырку шланг, а в другую трубку, сверху на неё поставил мисочку с маковым молоком и окрестил своё творение кальяном «в лучших традициях муараканцев».

Нечто подобное, но выполненное эстетически красиво, Реми наблюдал в гильдии воров, но ни тогда, ни сейчас не мог понять, для чего аппарат использовался. Кетал заверил, что понимать ничего и не требуется, положил сверху на маковое молоко уголёк из костра и попробовал. Гастел понукал вожака не торопиться и дать аппарату разогреться, сем то и дело затягиваясь через шланг.

В какой-то момент бывший наёмник сделал глубокий вдох, передал шланг следующему, а сам упал в цветы. Он смотрел в небо пустыми глазами с расширенными зрачками и улыбался.

Момент, когда Реми попробовал курить кальян, выпал из его памяти. Он помнил только, как в мутном мире делал, наверно, сотую затяжку и его растворило в маковом поле, как сахар в чае.

Он взял гитару, недавно добытую около Белого Клыка, а слова сами лились из него, непрекращающимся потоком. Мальчик удивился бы сам себе, но голова его отказывалась работать. Рифмы приходили на ум, словно он слышал эту песню когда-то в другой жизни, пальцы бегали по струнам, строчки складывались сами собой:

– Треснув, лопается вена – чёрная река.

По реке плывут деревья, злые облака.

Мы плывём среди деревьев, никого живого нет.

Только волны воют нам в ответ.

Корвет уходит в небеса.

Здесь так волшебно и прекрасно.

Во сне, но из другого сна.

Во сне, у сумасшедшей сказки.

Капитан кричит: «проклятье, тысяча чертей»

И зубами отрывает голову с плечей.

Голова упала в небо, небо в голову дало,

И пошло, пошло, пошло, пошло…

(Корвет уходит в небеса – Агата Кристи)

С неба посыпались сотни звёзд, завели хоровод вокруг мальчика, подпевая ему и смеясь, а затем небо рухнуло на голову Волчка. Что такое корвет? успел подумать он и уснул.

Как и предполагал Реми, стая надолго задержалась у макового поля, и только резко обрушившийся на бездомных оборотней летний ливень затушил дым в кальяне и в головах. Дождь лил два дня, то усиливаясь, гремя страшными грозами и сметая маковый цвет ураганными порывами ветра, то превращался в косую моросящую напасть, пробирающую унынием и сыростью. Небо низко нависло над путниками, что казалось, именно они не дают ему упасть ещё ниже, поддерживая своими головами. Облака спускались в долины, наполняя округу туманом, и продолжая топить оборотней водой.

Ветер нёс на крыльях мокрый холод, окончательно пробудив Реми от дурмана макового поля. Мокрые волосы облепили лицо, струйки воды стекали за шиворот, мальчик обратился волком и встряхнулся. Проведя с оборотнями пару оборотов, насмотревшись и наслушавшись историй, Реми начинал проникаться образом жизни Кетала и вер Вульфов. Охота вместе со стаей давалась ему по-прежнему тяжело, но в одиночку ему нравилось выслеживать дичь, чувствовать вкус свежей крови на клыках, ловить запахи в лесу. В Волчке оживало детство, походы с дядей, мирная жизнь.

Реми больше не боялся смотреть в глаза волкам, не стеснялся высказывать своё мнение, он почувствовал себя оборотнем, настоящим, достойным уважения. Прошлое отступало на второй план под непринуждённым весельем настоящего. Иногда, сидя вечером в компании вольных бродяг, мальчик думал, так ли нужна ему эта месть, или может остаться с Кеталом и быть разбойником. Но призраки прошлого всегда стояли рядом, напоминая о себе в неподходящий момент, кошмарами, болью, сомнением, вместе с ними приходила неуверенность в себе, страх и презрение. Реми должен отомстить за всех! Если не он, то никто не сделает этого. В душе убийцы нет места сомнениям!

Противная морось сыпала сбоку, ветер принёс вместе с каплями листья и ударил ими волка прямо в глаз. Реми встряхнул головой, уши захлопали по шее. Он вернулся воспоминаниями к «Бризу» и встрече с Хаартом. Дважды этот человек унизил оборотня! Но третьего раза не будет. На третий раз Реми его убьёт.

Перед мысленным взором встал крестовый туз, ставший чёрным джокером. Кетал говорил о способностях истинных оборотней, но не мог научить управлять ими. Он сказал, способности у всех разные и каждый сам познаёт свою. Реми опустил голову, он бы хотел научиться пользоваться своей способностью, но не понимал даже, в чём она заключалась. Изменил карту, спрятался в тени – связаны ли эти действия? Повторить их у мальчика не получалось.

На третий день от дождя остались только напоминания – лужи и грязь, липнущая к ботинкам, но быстро подсыхающая на ветру и солнце.

– Резкое у нас было пробудье, – простонал Кетал, держась за раскалывающуюся от солнца, сырую после двух дней дождя, голову.

– Ты страдаешь уже третий день. Стареешь… – не преминула задеть за живое Релина.

– Ладно тебе, Рели. Хорошо же было, – парировал вожак, растягивая губы в улыбке.

– Хорошо-то хорошо, но лучше в ближайшие дни не повторять, – пробубнила женщина.