Анатомия обмана - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Букрина cтр.№ 39

Склонившись над огромным блюдом, Мила старательно выводила замысловатые вензеля – мнящая себя немалой шишкой дама из райкома партии, не скрывая имперских амбиций, заказала посуду с собственными инициалами. Голову над тем, кому отдать заказ, долго не ломали – есть молодая кровь, пускай себя проявит. Бригадир то и дело застывал за спиной Милы, подолгу наблюдая за ее росписью.

– Может, смастерим этой фифе еще и семейный герб с уклоном в партполитработу? – лукаво предложил усатый мастер. – Какие есть на этот счет идеи?

– Для фона «Капитал» сгодится, а для каймы возьмем цитаты из бессмертных произведений Ильича, – подыграла Мила. – Вот товарищи-то порадуются.

– Ты того… брось эти штучки, Яремчук! – перешел на шепот Степаныч. – Завтра начнешь выполнять заказ для юбилея первого секретаря, – повысил голос он. – Придумай что-нибудь этакое, чтобы начальство зацепило за живое!

– А какое место у тваво начальства самое живое? – со смехом уточнила пожилая работница. – Может, его и намалевать?

– Не срамотись, Маня! Не сбивай с панталыку молодежь, – беззлобно отмахнулся мужичок и строго посмотрел на Милу. – Наш юбиляр любит охоту и рыбалку.

– Рыбку что ли золотую изобразить?

– У начальства и так все желания исполняются, – никак не унималась Маня. – Русалку намалюй ему, Людмила! Да нагишом, что б пробрало все важные места!

– Постыдилась бы, – не на шутку рассердился бригадир. – Не слушай, Мила, пустозвонный треп. Про рыбку не скажу – не знаю, а про охоту очень может быть.

– Тогда нарисую косого зайца – небось, закладывает ваше начальство за воротник?

Степаныч вздохнул и покачал головой:

– И не стыдно тебе, Яремчук? А еще комсомолка.

– Так ведь и комсомольцы в курсе, как начальство зашибает, – ввернула Маня.

– Цыц мне тут! – одернул ее мужчина.

– Могу нарисовать сцену из охоты на волков. И тетерева на току впридачу.

– Дело говоришь. Если понадобится, задержишься? Времени в обрез.

– Лично я задерживаться не собираюсь – у меня каждый вечер занятия в изостудии, – открестилась Мила. – Как я Кравчуку пропуски объясню?

– Районное начальство за тебя это сделает, – заверил Степаныч. – Работала же школа искусств без тебя, и сейчас справится – есть дела и поважнее. Запишись лучше на курсы кройки и шитья – в семейной жизни всяко пригодится.

– Нешто ты ей предложение делаешь? – поддела Маня. – А как же я? Взревную!

– Уймись, бесовское отродье! О работе думай! – незлобно сплюнул бригадир.

– Не могу, ты у меня никак из головы не идешь!

– Умолкни, Маня! – пригрозил старик и повернулся к Миле. – На кой тебе, дивчина, изостудия? Чем тратить время на чужих детишек, своими поспешай обзавестись. Бобылю Кравчуку нечем заняться, а бабий век короткий – лови счастье. Не проведешь занятие – старик тебя заменит, а посидишь у нас сверх нормы – премию дадут.

– За премию сидеть, конечно, буду, – согласилась Мила. – В универмаг замшевые сапоги завезли. Страсть как хочется купить! И шляпу! Фетровую, с большими полями.

– Непрактичная ты, Людка, – вмешалась в разговор молодая напарница. – Кожаные сапоги – на все времена. Натер кремом – и как новые. А замшевым особый уход нужен! Ни в дождь, ни в грязь не пофорсишь!

– Журавлева, не отвлекайся, – перебил ее Степаныч. – Твой заказ давно пора отгружать. Не успеешь, останешься сверхурочно и без дополнительного вознаграждения – я тебя предупреждал. Пока не кончишь – про дом забудь!

– Кончают не здесь! – выкрикнула Маня, окончательно смутив мужчину.

– Степаныч, родненький, хоть режь, сегодня не останусь – иду подавать заявление в ЗАГС, – запротестовала девушка.

Мила нахмурилась – любое упоминание о регистрации брака доставляло ей боль.

– С Колькой из обжига? – уточнил бригадир. – Твои проблемы, Журавлева. Я тебя неделю предупреждал – поторопись. Никаких отговорок.

– Что же мне и замуж не выйти через эту проклятую работу? – возмутилась девушка. – Для меня семья важнее всего!

– В субботу подашь свое заявление – за два дня твой лоботряс не успеет передумать, – заартачился старый мастер. – Бери пример с Яремчук.

– Так у нее же никакой личной жизни! – расплакалась спорщица.

– Степаныч, не дави на Светку, – заступилась Маня. – Пущай несет свое заявление. Мы с Людкой все ее долги распишем.

– Сегодня – точно без меня! – запротестовала Мила. – Спешу на свидание.

– Ты? – недоверчиво переспросили хором все трое.

– А что, я уже и понравиться никому не могу?!

– Понравиться можешь, – резонно заметил бригадир. – Только что-то сорока на хвосте ничего о твоих свиданиях не приносила, – подмигнул Мане Степаныч.

– Значит, я умею хранить тайну, – парировала Мила.

– Ты умеешь, кто бы спорил! – согласился мужчина. – Только у нас тут все, как на ладони. Все холостые женихи наперечет, – он беззлобно рассмеялся и вышел.

На премию Мила купила модные замшевые сапоги цвета спелой вишни и широкополую шляпу такого же оттенка. Черное элегантное пальто сидело на ней безупречно. Венчали наряд золотистый атласный шарф и небольшая в тон ему сумочка. Когда она несла себя по улице, местные ловеласы сворачивали шеи, а завистливые модницы кусали в кровь губы. Девочки-школьницы, напротив, старались подражать одевающейся со вкусом приезжей. В глубоко провинциальном Ломове Мила быстро стала иконой стиля. Всерьез ухаживать за ней никто не решался – иначе, чем еще можно было объяснить отсутствие поклонников. Или хотя бы завалящего почитателя. «Райской птице не место в курятнике», – доходчиво объяснила Маня, у которой девушка снимала комнату. Вскоре после войны тогда еще Мария, статная красавица и небесталанная выпускница художественного училища, приехала в Ломов тоже по распределению. Поиски семейного счастья успехом не увенчались – в суровое лихолетье женихи были наперечет, и конкурировать за них с местными кралями, даже имея за спиной детдомовскую закалку, было небезопасно. Стать своей среди чужих ей было не суждено – здешняя публика держала круговую оборону, а воевать в одиночку себе дороже. Время от времени по ночам к Марии тайно наведывался чиновник из района. Она забеременела и решила родить – не куковать же век в печальном одиночестве. Но свалившаяся камнем с неба супруга высокопоставленного ходока доходчиво обрисовала сопернице далеко не радужные перспективы: лишившись работы и жилья, с черной меткой в трудовой книжке в любом другом месте аморальную комсомолку не ждало ничего хорошего. Поздним вечером профилактическую беседу продолжили два бритоголовых подонка. Вправляя Марии мозги, они целились в живот и лицо. Тут не то что выносить ребенка, уцелеть шансов не было. Но, вероятно, у небесной канцелярии на девушку были свои планы – ей позволили выжить. Не быстро, но выкарабкалась. О детях пришлось забыть навсегда. Мария быстро располнела и обабилась, превратившись в обычную Маню. Спустя годы женщина узнала в Миле себя прежнюю. Захотелось протянуть коллеге руку помощи. Маня взяла ее к себе на постой и стала покровительствовать. Особой необходимости в том не было: времена изменились, и на независимость Милы никто не покушался. Но подстраховать было не лишним. Беседка на высоком берегу реки стала любимым местом времяпровождения новенькой. Вдали от людских глаз легко дышалось и ни о чем не думалось. И главное – никто не досаждал расспросами и советами. «Привет!» – взорвал тишину бравый голос за спиной у Милы. Она вздрогнула и обернулась. Высокий симпатяга в длинном черном пальто с элегантным белым шарфом поверх и ученической сумкой через плечо положил на ее колени алую розу. Чуть помедлив, Мила взяла цветок. Не спрашивая позволения, юноша приземлился рядом и попытался поцеловать ей руку, но получил решительный отпор. Художница отодвинулась на безопасное расстояние и манерно поднесла бутон к губам, наслаждаясь тонким ароматом. Молодой человек пристально наблюдал за каждым ее движением. Это не ускользнуло от внимания Милы. Затеянная ею игра была опасна, но привлекательна. Читать морали было некому – свидетели отсутствовали. Девушка нежно коснулась цветка губами. Школьник судорожно сглотнул и сорвался с места. Мила снова пересела.