Сотерия - читать онлайн книгу. Автор: Яна Бендер cтр.№ 12

– Я все понимаю, но, то, что я делаю – не игры, а нестандартная терапия.

– Яна, будьте добры, выслушайте меня. Я двадцать пять лет проработал психиатром. Я знаю, к чему приводит Ваше безрассудство. Вы просто играете по его правилам. Он сведет Вас на свой же уровень и, рано или поздно, Вы окажетесь в соседней палате.

– Я безгранично благодарна Вам за заботу, но все же дайте мне возможность хотя бы попробовать.

– Я же сказал, что позволю Вам всё, но помните, что Вам не следует проникать в его собственный мир. Там Вы беззащитны.

Филин отпустил меня, и я убежала в свой кабинет. Я закрыла дверь, села на стол, сложила руки перед собой и заплакала. Я устала. За эти четыре дня, два из которых я провела в деревне у родителей, я выработала весь свой запас нервных клеток. Я сломалась. Только теплый взгляд Германа и его прикосновение могли заставить меня продолжить путь.

17.24.

В палате было тихо. Я села на край его кровати. Он дремал. Все казалось таким спокойным, что мне снова захотелось проникнуть в его мир, чтобы сделать передышку от реальности.

По больнице ходили посетители, и в саду раздавались голоса.

Я поймала себя на мысли, что завидую своему пациенту: на нем не лежит никакой ответственности, он в любой момент может спрятаться от действительности, провалившись в сон.

Я осторожно положила руку на его грудь. Он задышал глубже.

«Что тебе снится?» – подумала я.

Он передернулся и открыл глаза.

– Скоро ужин… – зачем-то заметила я.

Герман попытался поднять руки, но его сковали ремни. Он недовольно посмотрел на меня

– Это не я! – вырвалось у меня оправдание.

Он раскрыл ладонь, и я вложила в нее свою руку. Мой подопечный улыбнулся, но потом закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Тебе плохо здесь?

Он внимательно смотрел на меня, бережно прощупывая косточки моего запястья.

– Не пора ли нам начать раскрашивать черно-белую реальность?

Он отрицательно покачал головой.

– Думаешь, рано?

«Ну да, я же тебе еще не доказала, что действительность лучше твоего мира».

– Ты чего-нибудь хочешь? – заботливо спросила я.

Он осмотрел меня с головы до ног, задерживая взгляд на каждом участке тела, затем усмехнулся с каким-то недвусмысленным намеком, поднял бровь и дерзко впился в мои глаза.

Я нисколько не смутилась, хотя прекрасно поняла – чего именно он хочет. Я сделала ответный жест: подняла левую бровь и усмехнулась. Приняв решение ни слова ему не говорить, я продолжила общение на невербальном уровне.

Началась детская игра «Кто кого переглядит», вот только смысл здесь совсем недетский таился.

17.43.

– Где эта девчонка? – раздался громкий мужской незнакомый голос в коридоре.

Я встала с кровати Германа и, отпустив его руку, всмотрелась в дверь палаты, к которой приближался шум. Петли скрипнули, в комнате показался Филин и какой-то мужчина лет тридцати.

Гость клиники посмотрел на меня и сразу сменил гнев на милость. Глаза заулыбались, и он извинился за грубость, выкрикнутую за пределами этого помещения.

– Простите, а Вы кто? – уловив свое преимущество в сложившейся ситуации, спросила я.

– Ах, извините, я не представился. Меня зовут Еремеев Александр Петрович.

– Очень приятно, – не испытывая особой радости, да и приязни, ответила я.

Он протянул мне руку. Я ответила взаимностью. Однако он, вопреки ожидаемому пожатию, прильнул к ней губами.

– А я, по-видимому, и есть та девчонка, которую Вы искали с дикими воплями голодного буйвола.

– Я же уже попросил прощения, – виновато напомнил он.

– Вы мне пациента напугали, – упрекнула я его. – А у нас, между прочим, лечение проходило.

– Его извинения мне не требуются.

– Ясно, – сухо произнесла я.

– Кстати, я являюсь коллегой Вашего руководителя – Николая Васильевича.

– Поздравляю, – безразлично ответила я, заметив мрачный взгляд Германа.

«Ревнует» – почему-то подумала я.

– Сегодня на конференции мы обсуждали Ваше лечение, способы, предлагаемые Вами. По правде говоря, все врачи, присутствовавшие там, были удивлены…

– Не скромничайте, Александр Петрович, – озвучивала я мысли, словно надиктованные мне голосом моего подопечного, – все врачи говорили, что я сама безумна, сошла с ума, полная дура и ничего не смыслю в психиатрии. Так?

Мой собеседник покраснел, а Филин, встряв в наш разговор, предложил пройти в его кабинет.

– До шести я должна вернуться сюда! – возразила я.

– Зачем? – поинтересовался главврач.

– Я провожаю пациента в столовую и присутствую там во время приема пищи.

Увидев удивленный взгляд Еремеева, я решила, что нужно добавить неоспоримый аргумент.

– Это является частью терапии.

Мой новый знакомый доброжелательно улыбнулся и пропустил меня вперед.

17.49.

Я села в кресло напротив Еремеева, который, откровенно говоря, в наглую рассматривал меня. Филин занял свое место и многозначительно сложил перед собой руки.

– Давайте приступим. У нас мало времени, – прервала молчание я.

– Яна, – обратился ко мне Александр Петрович, – простите, не знаю Вашего отчества.

– Не думаю, что сейчас это имеет значение, поэтому не стоит напрягать Вашу ЦНС.

– Интересно, Вы так торопитесь вылечить его или просто Вам неприятен наш разговор? – не заметив моей колкости, продолжал он.

– В некотором роде, всё вышеперечисленное Вами одномоментно.

– Интересно…

– Абсолютно нет…Быть может обсудим дело, а не меня?

– Да, конечно. Сегодня на конференции был задан вопрос… Как бы помягче сказать?

– Говорите, как есть.

– Один из наших коллег спросил: «Неужели, эта выскочка настолько самоуверенная, что считает, будто может вылечить пациента, который не поддавался никакому лечению более 20-ти лет, не прибегая к помощи препаратов?»

– Хах! – усмехнулась я.

– Не обижайтесь, прошу Вас.

– Iratus sum super populum non. Ut muto sunt ³.

– Что это значит?

– Вы же врач – должны знать латынь.

– Я плохо ею владею.

– В таком случае, ничем не могу помочь.