Уорхол - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Нюридсани cтр.№ 24

Наличные: ими всегда будет расплачиваться Энди Уорхол, даже на пике своей славы.

Дом располагался в Окленде, в районе куда более приятном, чем предыдущее место жительства, рядом со школой и неподалеку от церкви. На первом этаже были большая гостиная и коридор, на втором – три жилые комнаты: одна – для родителей, вторая – для двух младших братьев, третья, самая маленькая – для Поля. Детские впечатления? Любопытство, восхищение отцом и волнение от перспективы смены одного мира на другой. Без сомнения, трое мальчишек глубоко переживали переезд в другое место, почти в другую страну.

Большинство книг, посвященных Уорхолу, с полным основанием отдают главенствующую роль в его жизни матери, от которой ему передалось фантастическое воображение, юмор, склонность к манипулированию. Но и отца, полностью отсутствующего в творениях сына, не стоит сбрасывать со счетов, повторяя слова самого Уорхола. Тот не только был гораздо умнее и образованнее многих иммигрантов, но и был более здравомыслящим, выдержанным и решительным. Именно его упорство, его умение почти всегда принимать верные решения, его дальновидность и прозорливость помогли Энди выбраться из ничем не примечательного однообразного существования.

Мать дала ему, без сомнения, все самое основное, но без главных жизненных ориентиров, привитых отцом, чудесные семена, посаженные и взращенные Джулией, не дали бы никаких плодов.

Жить «бедняком» – это удел почти каждого иммигранта, но надо сделать ее хотя бы пристойной. Каждый родитель мечтал о лучшей участи для своих детей, чего сами добиться так и не смогли.

В шесть лет Энди стал посещать подготовительные курсы Холмса. Может, они помогут ему лучше адаптироваться в школе? По-видимому, да. Во всяком случае, так он сказал матери, а его учителя отзывались о нем так: «спокойный», «вежливый», «развитый», «хорошо воспитанный». В первое время.

Но его слабое здоровье у всех вызывало беспокойство, особенно у Джулии. Она никак не могла забыть ужасные конвульсии, которые привели к смерти ее первого ребенка. В самом деле у Энди тоже случались ужасные нервные приступы, когда судорожно дергались его руки и даже лицо. Поговаривали о болезни под названием «пляска святого Витта». Сам Энди Уорхол в своей книге «Моя философия от А до Б» открыто ответил на этот вопрос: «В детстве я трижды, с промежутками в один год, болел нервными расстройствами: первый раз – в возрасте восьми лет, второй – в девять и третий – в десять. Приступы – пляски святого Витта – каждый раз начинались в первый день летних каникул. Я не понимал, что это значило. Все лето я проводил в кровати, слушая радио, играя с любимым Чарли Маккарти ^[149]и куколками, которые я вырезал из картона и раскладывал на одеяле и подушке».

Вот так, объективно и с долей юмора были расставлены точки над «i». Справедливости ради стоит заметить, что опасения о возвращении этих приступов не покидали его никогда. Например, он пишет в дневнике 4 июня 1981 года: «Я забыл сказать, что у меня случился обморок, такой же, как в детстве. Сначала я закричал, что это из-за неожиданной фотовспышки, но в тот момент не было никаких вспышек…»

Родные отмечали, что после первых приступов он был растерянным, плаксивым, нарушалась координация движений. В школе одноклассники смеялись над ним, потому что, едва его вызывали к доске, начинался нервный тик. Врач, к которому обращались нечасто – ведь это пустая трата денег, рекомендовал отдых, внимание и заботливый уход. Энди вновь забрали из школы, и снова он оставался дома с мамой, та ухаживала за ним еще более самоотверженно, чем когда-либо, читала ему книги, рисовала. В плане формирования личности мать сделала для него больше, чем кто-либо другой, на свой манер, конечно, несколько дикий, почти необразованный, свободолюбивый и фантазийный. Обучение шло вне всяких норм и правил и уже с детства определило его в группу, обособленную от общества и окружающего мира. Возможно, уже тогда Джулия решила, что ее сын станет художником.

Именно в это время была зафиксирована знаменитая «депигментация» его кожи.

Именно в это время братья и по крайней мере одна учительница, Кэтрин Метц, заметили способности Энди к рисованию.

Именно в это время в его жизни появляется томатный суп «Кэмпбелл»: мама каждый день, в обед, разогревала этот суп в кастрюльке…

Именно в это время он сделал одно из главных своих открытий, о чем рассказал в книге «ПОПизм»: «Я заметил, что, когда я становился агрессивным и пытался заставить кого-то поступить так, как мне хотелось, у меня никогда ничего не получалось. Я всегда проигрывал. Тогда я понял: у меня будет гораздо больше власти, если хранить молчание, потому что тогда любой начнет сомневаться в самом себе».

По легенде, подкрепленной сведениями из его книг – «ПОПизм», «Моя философия от А до Б» и «Дневник», Уорхол в то время многое открыл в себе, гораздо больше, чем принято думать. Но сначала нужно освободиться от груды хлама, появившегося за столько времени, и кучи отбросов, которые обескураживают.

Пока отец продолжал колесить по Питтсбургу и восточным районам страны, остававшаяся дома Джулия не отходила от кровати своего Энди и рассказывала на своем уже привычном смешанном языке самые увлекательные истории, какие только знала: «Я всегда говорил ей “спасибо, мамочка”, когда она заканчивала очередной рассказ о похождениях Дика Трейси ^[150], даже если я ни слова не понимал из ее рассказа, – писал Уорхол и добавлял: – Она давала мне плитку шоколада Herchey каждый раз, когда я заканчивал рисунок красками на очередной странице в альбоме. Еще я вклеивал туда фигурки кукол, вырезанных из журналов Уолта Диснея. Я обожал это занятие».

Хрупкий, слабенький, не любящий никаких физических упражнений, маленький Энди чаще всего сидел на ступеньках своего дома и рисовал, пока его сверстники играли в футбол или бейсбол на улице. Над ним смеялись, потому что он часто, спасаясь от обидчиков, прибегал к маме и прятался у нее на коленях. Возможно, поэтому ему гораздо больше нравилось играть с девочками, он ладил с ними и не ждал от них никаких подвохов. Уже тогда. В глазах других мальчишек он был «мокрой курицей», «маменькиным сыночком», слишком чувствительным, застенчивым мальчиком, который всего боится, поэтому все над ним потешались. В то же время он был подвержен порывам гораздо более сильной агрессии и злости, чем другие дети.

«Оставьте меня в покое, дайте помечтать», – поет Жервеза, героиня фильма Рене Клемана ^[151], когда жизнь становится невыносимой. Этим все сказано.