Гранитный чертог - читать онлайн книгу. Автор: Елена Счастная cтр.№ 56

– Скоро темнеть начнет, а ты все смотришь на нее, – вкрадчиво произнесла она.

Драгомир моргнул и опустил глаза.

– Доброе утро, Геста… Я все думаю, сколько же силы в этой девушке, – откровенно, как будто не ей, а своему проклятущему дружку Хальвдану, ответил князь. – Временами она меня просто поражает. Воля каких богов привела ее сюда? Я надеюсь когда-нибудь это понять.

Он замолчал и снова устремил взор на Младу. Совсем уже стыд потерял! Чего доброго, скоро потащит эту пропахшую по́том и железом голодранку в постель. Геста задохнулась от негодования, но неимоверным усилием заставила себя остыть. От скандала толку не будет – она усвоила это давным-давно. Обычно Драгомир отвечал на крик лишь ледяной невозмутимостью, а то и вовсе проваливался в отрешенность, из которой его не вдруг и дозовешься. Надо думать, это было обычной уловкой, но желание с ним поругаться в такие моменты проходило само собой.

Однако сейчас резкие слова все равно так и норовили сорваться с губ.

– Ради того, чтобы лишний раз поразиться этой девке, ты покинул меня? – она с игривой обидой надула губы. Хоть и догадывалась, что это не подействует: Драгомир не из тех мужчин, кто легко покупается на женские капризы. – А ведь мы могли бы еще разок…

Не докончив, Геста поддела пальцем его массивный, в узорчатых бляшках пояс и слегка потянула на себя.

– Мне нужно идти, – вдруг заторопился князь. – Можешь пока остаться здесь, если хочешь. Лешко принесет завтрак.

Он уверенно отстранился и, не произнеся больше ни слова, даже не обернувшись, ушел. Геста вздрогнула от грохота захлопнутой двери. Отчаяние отвратительно стылой рукой поползло от груди, охватывая все тело. Глаза невольно защипало от подступивших слез. Раз от раза утренние расставания с Драгомиром становились все прохладнее. Князь давно уже перестал сам звать Гесту к себе – лишь милостиво принимал ласки, если она приходила, истосковавшись по нему.

Жестокое унижение для дочери великого конунга Ингвальда. Знал бы отец, когда отдавал ее в жены чужеземцу!

Геста утерла скатившуюся по щеке слезу и горько усмехнулась сама себе. Кого обманывать… Даже если бы конунг узнал, то ничего не стал бы делать. Слишком выгодным для него был пусть и такой хлипкий, но все-таки союз дочери и правителя молодого, но уже грозного княжества. Раньше он едва не каждое лето водил свои драккары по Нейре и нападал на здешние деревни и села. А когда появился Драгомир и объединил под своей рукой все племена на сотни верст окрест, Ингвальд посчитал, что безопаснее и вернее будет завести с новоиспеченным князем дружбу, как и с его отцом в Новруче.

Вот тогда и пригодилась Геста. Но, ослепленная величием Драгомира, она и подумать не могла, что для него это тоже окажется всего лишь расчетом. Причем настолько незначительным, что князь даже после проведенной по всем заветам здешних богов свадьбы не потрудился провозгласить жену истой княгиней.

– Принести тебе завтрак, госпожа? – прозвучал за спиной голос Лешко.

Геста обернулась, ярясь на мальчишку за то, что тот пришел так не вовремя – она даже не успела толком одеться. Так и стояла у окна, закутавшись в шерстяной платок. Отрок же смотрел на нее со скучающим видом: мол, не первый раз уже видит госпожу едва не в чем мать родила. А что поделать, если вокруг, кроме служанок, одни только мужчины – целая орава. Случается всякое. Такова участь жены князя, как лицемерно в глаза называли ее местные девицы. А за спиной уже давно величали подстилкой. И все посмеивались – не холодно ли правителю на ней лежать?

Геста о злых разговорах челяди все знала, но ничего не могла с этим поделать. И высекла бы их всех с радостью, только не могла себе этого позволить. Она будто бы по-прежнему никто в этом доме. А за лета, что провела здесь, все вокруг уже позабыли даже о ее высоком происхождении.

– Нет, я сейчас уйду, – помолчав, ответила она отроку.

Тот одно что безразлично плечами не пожал – вернулся в свою комнатенку по соседству.

Находиться в пустой светлице Драгомира было невыносимо. Так Геста еще больше ощущала себя чужой. Она оделась и направилась в свои покои, куда каждый раз приходилось идти из восточной части замка до западной. На пути ей постоянно попадались стражники и служанки, с раннего утра уже принявшиеся за работу, и Геста с вызовом встречала каждый взгляд, в котором ей чудилась насмешка.

Она облегченно закрыла за собой дверь светлицы, будто отгородилась от неприветливого мира снаружи. Путь до своей комнаты со временем становился для нее все тяжелее. И только здесь было спокойно. Почти как дома. Приехав сюда вместе с князем, Геста попыталась принять чужеземный уклад. И только когда жизнь в Кирияте потеряла первое очарование, она начала придавать своим покоям более привычный вид. Украсила стены полотнами, вытканными еще матерью, которой она, впрочем, почти не помнила. Достала из сундука шкуры волков, пойманных охотниками Клипбьерна, и приказала сшить из них покрывало для постели. Меха для зимней одежды просила только с северных земель. Эти мелочи создавали вокруг Гесты обманчивую видимость обжитости, основательности. Но столь зыбкая опора постепенно теряла прочность.

Геста не сразу заметила, что, кроме няньки Торы, в покоях ее дожидается еще одна женщина. Швея. На сегодня с ней была уговорена встреча. Не так давно Геста купила на Торге редкостной красоты голубой атлас, вытканный тончайшим цветочным узором. Только увидев его, она решила, что точно сошьет себе платье к грядущему через несколько лун празднику Индры ^[19]. Раз уж все вокруг: и ненавистный Хальвдан, и дружинники, и даже самая распоследняя чернь – называют ее ледышкой, то так тому и быть.

И какое дело до того, что Драгомир нового платья, скорей всего, и не заметит?

Молча Геста кивнула швее, а та тут же вскочила со своего места, готовая выслушать все пожелания. На столе уже лежал сверток атласа, который достала из сундука Тора. Тусклый утренний свет нехотя струился по шелковым нитям. Геста приостановилась, залюбовавшись узором, а потом вздохнула:

– Приступим.

Швея тут же засуетилась вокруг нее, снимая мерки. Бормотала что-то о том, какая у Гесты замечательная точеная фигурка – для такой шить одно удовольствие, не то что для рыхлых боярских да купеческих дочек. Нахваливала цвет кожи, к которой восхитительно подойдет эта небесно-голубая ткань – за атлас госпожа, небось, отдала целое состояние. А Геста только поворачивалась, как нужно. Не опускаться же до болтовни с бабой, которая, поди, происходила из восточных немеров – те любого заговорят до смерти.

Закончив с мерками, швея откланялась:

– Все будет готово в срок, госпожа, – и тут же ушла, прихватив атласный сверток.

Служанка Тора, как сова на ветке, зашевелилась позади в своем кресле, будто призывая обратить на себя внимание. Геста же, снова надевая поверх платья хангерок, не торопилась встречаться с ней взглядом. Не хотелось видеть в нем обычный упрек. Тора давно уже была против того, чтобы она ходила к Драгомиру: считала это недостойным. Все советовала гордость проявить. Правду сказать, осуждение старой няньки расстраивало Гесту больше всего. Ведь служанка с детства воспитывала ее после смерти матери, а через много лет отправилась с ней далеко от родного края, где прожила всю жизнь.