Гранитный чертог - читать онлайн книгу. Автор: Елена Счастная cтр.№ 47

Cтраница 47

Чернота скрутилась хлестким жгутом, обвила шею. Знакомый образ Наставника померк и отступил во мглу. Из легких точно выдавили воздух, а суставы вывернуло так, что казалось, они сейчас затрещат. Млада попыталась вдохнуть и пошевелиться, но в горле только зародился невыплеснувшийся крик боли. Глаза защипало от слез бессилия. Спину холодила каменная стена или столб – не разобрать, и как ни старайся от него отлепиться – не получится. Гулкое эхо шагов качнулось впереди. Мелькнула неясная фигура – лишь на мгновение узкий луч света, словно через щель в потолке, выхватил из мрака темно-красную ткань плаща.

Человек показался Младе смутно знакомым, что-то было в его движениях и осанке, от чего тревожно щемило в груди… Но почему-то она знала: от него не стоит ждать добра. И лучше бы убраться из этого места, пока он не вернулся. Она снова попыталась вдохнуть – на этот раз тонкая струйка воздуха пробилась через сжатую гортань, защекотала все внутри. Живительная, почти дурманящая. Млада, как пьяница – последнюю чашу вина, потянула ее, осторожно, не спеша, боясь, что тело разорвет на части. Темнота закурилась вокруг, начала расползаться ошметками, голова прояснилась, но зрение как будто по-прежнему изменяло, не желало становиться четче.

Зато донеслось издалека чье-то дыхание. И чье-то едва уловимое тепло коснулось самым краешком, будто указывая путь. Млада повернула голову туда, откуда оно исходило, и вдруг закашлялась. Показалось, что в следующий миг она выплюнет легкие, до того жгло и драло в груди.

Стало слишком светло. Тело облепило что-то горячее и влажное. Млада попыталась освободиться из отвратительного кокона, но он не отпускал. И только спустя несколько мгновений она поняла, что это одеяло, мокрое от ее же пота. Что она лежит обнаженная в постели и кто-то настойчиво пытается укрыть ее, брыкающуюся, снова. И волосы неряшливыми прядями липнут ко лбу, а губы покрывает сухая корка.

– Милостивая Жива, – донеслось сбоку. Дыхание приблизилось. – Млада, ты меня слышишь?

Она открыла глаза, но через мутную пелену не смогла ничего разглядеть. Только размытый силуэт.

– Пить, – произнесла она беззвучно. Голос отказывался служить.

На удивление, ее поняли, и тут же к губам прижался шершавый край глиняной кружки. Млада едва удерживалась от того, чтобы не стонать, когда пила. Заботливая рука поддерживала ее под голову. Прохладная влага смачивала окаменевшее горло, воздух наполнял грудь.

Она дышала. И было светло.

Млада снова открыла глаза – и на этот раз увидела перед собой Раску. Девчонка мягкой ладонью гладила ее по щеке и улыбалась. Так улыбаются люди, когда их отпускает тревога, мучившая многие дни – растерянно и облегченно. Лицо Раски чуть осунулось, под глазами от усталости залегли синяки. Сразу видно, кто заботился о Младе и не отходил от ее постели ни днем, ни ночью.

– Как ты?

– Погано, как никогда, – просипела Млада и попыталась улыбнуться Раске в ответ. – Сколько я была без сознания?

Девушка задумалась:

– Пять дней. Я уж боялась… – она осеклась и вздохнула. – Мы все боялись. Тот мальчик, вельд. Он сказал, что ты умрешь.

Млада не сразу смекнула, о каком мальчике идет речь. Но вспомнила черноглазого болтливого вельдчонка, их путь до Кирията и встречу с Рысями в лесу. Почему Рогл думал, что она не выживет? Хотя чему удивляться… Млада сама еще недавно считала себя мертвой.

Раска порывисто сжала ее ладонь и встала:

– Я позову Лерха, – и тут же выбежала из горницы.

Младу снова сковала тишина. Только сейчас она была другой, живой, зыбкой. Если прислушаться, можно было разобрать, как во дворе шумит обычная жизнь детинца. Ходят стражники, отдаленно гомонят отроки. И пусть еще ворочались внутри обрывки смолянистой тьмы, что недавно окутывала Младу, не давая вдохнуть, и горел перед взором всполох красного плаща, но она знала, что на сей раз ей удалось вырваться из западни, которая не всякого отпускает.

Она опустила взгляд и тут же поняла, насколько ужасно выглядит. Казалось, руки, лежащие на белом покрывале, не могли принадлежать ей: тощие, обтянутые кожей и перевитые синеватыми жилками. Такие и ложку не удержат – не то что оружие. Будто кто-то выпил из них все соки. Но это были ее руки, и вряд ли все остальное смотрелось лучше. Млада даже не хотела в этом убеждаться. И так понятно, что краше в могилу кладут.