Повелитель и пешка - читать онлайн книгу. Автор: Мария Герус cтр.№ 29

Обр потихоньку выбрался из каморы, поглядел на серое море, на десяток больших и малых карбасов, качавшихся у причала, решительно повернулся ко всему этому спиной, подставил лицо мягкому южному ветру и зашагал прочь по единственной улице.

Да и не улица это была вовсе. Так, одно название. С одной стороны растянутые на козлах сети, кочки, низкие кустики козьей ивы, за кустами – дюны в пучках жесткой, ко всему привыкшей травы. С другой – приземистые дома, похожие на пузатые черные лодьи, как попало выброшенные на изрытый оврагами берег.

При домах чахлые огороды. На здешнем песке все росло плохо.

Изгороди хлипкие, две жердины вдоль, десяток потоньше, наискосок. Видно, городили не от людей, а от коз. Коров в Угорах не держали. Хороших покосов не было, а покладистые здешние козы соглашались глодать не только иву, но и сосновые ветки. Сразу за деревней начинался лес, в котором этого добра хватало. В общем, все как в Усолье. Вот только дома похуже, черепичных крыш нигде не увидишь, все кроют осиновой дранью. И почему-то никто ничего не запирает. Так, накинут щеколду, чтоб козы не разбежались. Хорт мог бы в одну ночь обчистить всю деревню. Даже собаки тут… Лохматые, пыльные, ленивые твари. Брешут только от скуки. Не-ет, в родном Усолье не то. В тех же Белых Камнях у каждой двери по семь замков, заборы такие, что три дня оборону держать можно, а собачки любого порвут, только дай им волю.

И девки здесь лиц не заматывают. Простоволосые, ясное дело, не ходят, но всякая норовит подвязаться покрасивше, на свой манер.

* * *

Вспомнив о девках, Обр тут же увидел одну, поднимавшуюся от колодца в овражке. Колодец этот, единственный, поил всю деревню. Вода в нем была невкусная, а после сильных бурь так и вовсе горькая. Но здешние привыкли, не замечали. Девка, согнувшись, тащила коромысло с двумя здоровенными ведрами. Хорошая примета! Значит, будет ему удача.

Хорт не раз видал, как в Усолье бабы по полчаса болтают, покачивая на плече коромысло с этакой тяжестью. Но встречная девица так бы не смогла. Уж очень хлипкая. Не поймешь, то ли ведра ее вперед тянут, то ли она их. Того и гляди переломится.

Приглядевшись, он выругался, скатился по крутой песчаной тропке, ухватил упруго качнувшееся коромысло, с натугой поднял, утвердил у себя на плече. Скривился, наскоро оглянулся, не видит ли кто. Носить воду – дело бабское, а для Хорта так и вовсе зазорное. Увидят – засмеют.

А дурочка обрадовалась, засияла как солнышко.

– Ты ко мне шел, да?

Обр поглядел на небо, без нужды поправил коромысло.

– Так мой дом в другой стороне. Только к нам нельзя. Тетенька Костылиха рассердится.

– Смотри, как бы я не рассердился, – прошипел Хорт, притомившийся на крутом подъеме, – такую тяжесть пусть сама таскает.

– Так я ж не бегом, как ты. Я потихонечку.

– Значит, так, – Обр пинком распахнул вдовью калитку, с размаху плюхнул ведра у крыльца, – ежели я еще раз тебя с этим увижу – сломаю.

– Что сломаешь? – перепугалась Нюська.

– Коромысло. О спину твоей Костылихи.

Дурочка всплеснула руками, заговорила быстробыстро:

– Да она меня не заставляет. Я сама. Воды-то много надо. Тут и огород, и скотина. Козы у нее. Она сыр варит, в город возит, с этого и живет. Лодки нету у нее. Муж в море пропал. Ты не думай, она добрая.

«Угу. Добрая-предобрая. Прям как те в Малых Солях», – подумал Хорт.

– Она говорит, – продолжала тараторить Нюська, – тебя Северин в артель гребцом хочет взять. Пойдешь?

– Пойду, – соврал Обр, – куда я денусь.

А тут и тетка Костылиха, легка на помине, выкатилась из-за угла с полным подойником и сразу же вызверилась на Обра:

– Ты чего здесь забыл?

Этого гордый наследник Хортов и сам не знал. По-хорошему ему уже следовало добраться до леса, а не возиться здесь с чужими ведрами.

– Чего к девке лезешь?

Он прищурился, молча окинул тетку знаменитым хортовским взглядом, от которого в Усолье спадали с лица самые крепкие парни. Но на драконоподобную Костылиху взгляд нисколько не подействовал.

Непуганый тут народ и оттого наглый. Пришлось прицельно плюнуть в теткину капусту, развернуться и уйти. За калиткой он подзадержался и услыхал, как тетка выговаривает Нюське.

– Не вздумай его сюда приваживать!

– Да я не приваживала, он проведать…

– Проведать! Коли он тебе чужой, так и ходить нечего. Все равно он тебе не годится. Ты погляди на него. Смотрит, будто укусить хочет. Повадка волчья, рожа разбойничья.

Что в ответ на это чирикает девчонка, Обр слушать не стал. Повернулся и пошел к лесу. Ноги проваливались в холодный песок, южный ветер качал сети, трепал кусты, ерошил волосы.

* * *

Дорогу он обиняками выспросил заранее. Десять верст лесом до главного тракта, а там уж по тракту на юг, до столицы не более сотни. Дойдя до леса, он приостановился, полной грудью вдохнул сырой воздух, смолистый, грибной, медвяный. С самого краю при дороге стояла старая сосна, родная сестра той, что осталась в Усолье. Здесь, на опушке, ей было привольно, и разрослась она пышно. Нижние ветви клонились к самой траве, к мелким сиреневым колокольцам и белой кашке, верхушка, измученная северным ветром, тянулась к теплу, к югу. Рядом никого не было, никто не глядел на Хорта, поэтому он сделал, что хотел. Приник всем телом, прижался щекой к морщинистой красной коре и, наконец, почувствовал, что все-таки жив. Из петли вывернулся, из цепких лап господина капрала вырвался, от разъяренной толпы ускользнул. Злое море и то отпустило. Теперь он свободен, и никто ему не указ. Хочет – отправится бродить по здешним лесам, захочет – пойдет прямо в стольный Повенец по душу князя, а захочет – хоть весь день просидит здесь, у толстых корней, глядя на глупых, суетящихся внизу людишек.

С высокого пригорка видна была вся деревня. Рано встают в Крутых Угорах. Копошился народ на причалах, кто-то шел по воду, в теткином огороде мелькал белый платочек. Не иначе Нюська. Маленькая такая. Взять бы двумя пальцами, сунуть за пазуху и носить с собой, слушать, как она там шевелится, цепляется шершавыми лапками. Иногда выпускать погулять на ладони. А кормить можно крошками.

«Подожди, – шепнуло дерево, – не торопись, подумай».

Может, и не стоит сразу показываться на тракте. Тот капрал не из тех, кто бросает дело на полдороге, да и княжеский приказ, небось, до сих пор действует. А здесь, в Угорах, тишь да гладь. Солдат тут отродясь не видали, можно начать все заново. Нет и не было никакого Хорта. Сгинул, пропал, взяло Злое море. Есть рыбачок Лекса. Это Лекса обживется здесь, протянет год-два, сколько понадобится, чтоб все забыли о последнем из Хортов. Это Лекса отправится в недалекую столицу, чтоб найти корабль до дому, до Новой Крепи. И на княжеский дворец поглядеть пойдет Лекса из Кривых Угоров. Может, даже наймется туда, в истопники там или в поломойки. Вот только до Князева горла доберется Оберон Хорт. А потом и до Семерика очередь дойдет. Это уж непременно.