Ведьмина дорога - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Авербух cтр.№ 45

— Она была виновна, — поддался на отцовский тон брат-заступник. — Отец, на твоей земле засилье ереси, здесь гнездо Врага, а ты твердишь о своих привилегиях!

— Очень интересно, — поднял брови барон. Вейма похолодела. Она лучше всех знала, насколько верным было заявление монаха. — Откуда такие сведения?

— В Раног в кабак кто-то привёз зелье под видом вина. Три почтенные женщины были отравлены. Когда их мужья обратились к держателю кабака, он сказал, что зелье привёз какой-то улыбчивый незнакомец. Через небольшое время незнакомец появился снова, пытался забрать своё зелье и заменить его обычным вином, однако оно всё было уже выпито школярами с немалыми разрушениями, причинёнными кабаку и окрестным домам. На допросе кабатчик показал, что незнакомец не говорил, где он живёт и один только раз упомянул, что по дороге переправился через Корбин. Паромщики помнили человека с двумя бочонками вина на телеге, который дважды перебирался через озеро.

— Корбин — обширное озеро, — терпеливо ответил барон.

Вейма стояла, опустив взгляд, как и положено скромной девушке в присутствии мужчин, и старалась сохранять невозмутимое выражение лица. От Норы пахло страхом и затаённым гневом. Барон не мог не подумать о виноградаре, который производил лучшее вино во всей округе.

— Я объехал его всё, — просто ответил Флегонт. — От берега и до самого Тамна.

— Ты не мог сделать этого в одиночку, — усомнился барон.

— Мне помогали, — пояснил брат-заступник. — В этих краях мало где осталась лоза после тех насланных Врагом заморозков.

— Три женщины были отравлены, школяры напились, — хмыкнул барон. — Им попалось плохое вино. Кабатчик не сказал, чем он его разбавил?

— Школяры показали, что найденные ими женщины были мёртвыми, когда они несли их на кладбище, мёртвыми они были и на следующий день, однако ожили у всех на глазах.

— Пьяные школяры — плохие свидетели, — возразил Фирмин таким тоном, как будто говорил о собаке.

— Женщины утверждают, что не знают, что на них нашло, когда они выпили по глотку, они как будто…

— Сын, — перебил барон. — Они скажут всё, что угодно. Ты никогда не имел дела с тайными пьяницами? Все они, и мужчины, и женщины говорят одинаково. Всегда виноват кто-то другой. Это слабость воли, ничто другое.

— Они показали то же на исповеди, — веско добавил Флегонт.

— Пьяные бредни!

— Отец! — воскликнул Флегонт. — Что бы ты ни думал — мы не стремимся обвинять направо и налево! Мы выясняем истину! Только истиной мы противостоим Врагу! Позволь мне провести расследование в Латгавальде! Если здесь притаился Враг — позволь мне спасти твою душу!

— Сын, — с гневом и раздражением ответил барон, — на моей земле не будут гореть костры. По старинному праву преступления, свершающиеся с помощью колдовства, судятся так же, как и все остальные. Властью своей я могу приговорить к смерти или к изгнанию, простить или присудить к штрафу. На моей земле не было преступления. Раног не обращался ко мне за наказанием виновного. Я не знаю твоего незнакомца. Я не пущу братьев-заступников творить суд на моей земле. Таково моё слово.

— Смотри, отец! — прошипел Флегонт, более не скрывая кипящей в нём ненависти. — Как бы тебе не раскаяться.

— Я каюсь только перед моим духовником, — отозвался барон. — У тебя всё? Лошади уже отдохнули. До заката солнца вы должны покинуть мои владения. Менно проводит вас. Надеюсь, вы никого не забудете по дороге.

— У меня всё! — вскочил на ноги Флегонт.

Он шагнул к двери, но вдруг остановился и посмотрел на Нору все тем же цепким жадным взглядом, какой он то и дело обращал к девушке.

— Ты нас не представил, — неожиданно спокойным тоном произнёс брат-заступник. — Это — моя сестра? Дочь той женщины?

— Нора — дочь моей второй жены, — спокойно ответил барон, но Вейма почувствовала, как впервые за весь разговор в нём закипел подлинный гнев. — Законной жены.

— Ах, разумеется, — с непонятной Вейме издёвкой отозвался баронский сын. — Сестрица, рад был тебя повидать. Ты выросла. Когда я видел тебя в прошлый раз, ты была маленьким свёрточком… а теперь взрослая девушка… красивая девушка…

— Поди прочь! — не выдержал барон. Флегонт ответил неожиданно изящный поклон и пошёл к двери, посмеиваясь про себя. Вейма чувствовала, что он сумел задеть своего отца, знает это и рад.

* * *

Когда шаги Флегонта стихли, барон повернулся к девушкам. Нора была бледна от страха и непонятного смущения. Вейма открыто встретила взгляд нанимателя.

— Что ты можешь сказать, — спросил барон, — по поводу этого разговора?

Вампирша задумалась, подбирая слова. Она уже давно отдавала себе отчёт, что ни к чему, в общем-то, не годна. Её природный ум и быстрая память позволили ей овладеть всеми семью искусствами и наукой богословия, но то ли характер, то ли какая другая причина мешала применить всё это на практике. Её искусно составленные речи, со всеми положенными цитатами, силлогизмами ^[24], эпитетами ^[25], анафорами ^[26], эпифорами ^[27], киклосами ^[28] и хиазмами ^[29], никто не хотел даже услышать, не то чтобы понять. Она не получила докторской мантии не только из-за того, что не была мужчиной, но и потому, что не выиграла ни одного диспута. Казалось ли ей пренебрежительное отношение или было оно на самом деле, но только девушка горячилась, начинала путаться в собственных мыслях, и всё, так ясно осознаваемое ею в тиши университетской кельи, рассыпалось набором бессмысленных замечаний. Те из преподавателей, что доброжелательно относились к ученице, только головой качали, выслушивая на следующий день её оправдания и ясное изложение той мысли, которую она не сумела защитить. В глубине души Вейма считала, что виной всему её вампирская природа. На это намекал наставник… перед расставанием.

В тот день он, несмотря на весь свой опыт в поиске жертвы, утолил голод первым же попавшимся прохожим, неосторожно остановленным неподалёку от кабака. Было это на западе, за Корбинианом, в мелком городке со смешным названием Вибк. Прохожий был пьян на той стадии, когда всё выпитое уже заставляет кровь кипеть. Старый Ватар опьянел сразу. Ученица ещё никогда не видела его таким. Они сидели на каком-то пыльном и загаженном птицами чердаке, несчастная жертва валялась рядом, и Вейма старалась не смотреть: её мутило от одного вида и запаха крови и вина.