Дядя самых честных правил - читать онлайн книгу. Автор: Александр Горбов cтр.№ 51

— Константин Платонович, не надо! Пожалуйста!

— Таня, ты чего?

— Не надо мне вольную, Константин Платонович, — затараторила она. — Кто я буду? Служанка незамужняя, да без приданого. Свободная? Так свободны только дворяне, обычные люди, особенно девушки, должны их слушаться. Не нужна мне такая воля, где каждый обидеть может. А так я ваша, — она подчеркнула последнее слово, — вы меня в обиду не дадите. Вон вы за своих крепостных на волков пошли, не оставили. Опричников поубивали. За вами, Константин Платонович, как за каменной стеной. Вашей быть хорошо. Вы будете расти, так и на меня ваша слава упадёт. Вот станете князем, все будут говорить — вон, Танька пошла, самого князя Урусова девка.

— Стоп! — я прервал водопад слов. — Какой князь, Таня? Что ты говоришь?

— Ой, Константин Платонович, станете, обязательно станете. Только князья могут против целой опричной дружины стоять, все это знают.

— Встань. Не люблю, когда на колени бухаются. Значит, не хочешь вольную?

— Не хочу.

— Настаивать не буду. Если передумаешь, приходи — я слова своего не меняю.

Я вздохнул и покачал головой. До чего же странная у неё логика! Не понимаю я такого, честное слово. И ведь она была настолько искренней, даже слёзы в глазах стояли. Может, я не разбираюсь в местных реалиях?

— Константин Платонович, — Танька облизнула губы, — а вы уже спать собирались?

Она игриво повела плечами, скидывая лямки сарафана, и кошкой выскользнула из одежды.

— Я помогу вам раздеться, Константин Платонович, — орка шагнула ко мне с горящими страстью глазами.

Отказываться я не стал.

* * *

Танька сидела рядом со мной на кровати, совершенно не стесняясь наготы. Задумчиво теребила кончик длинной косы и довольно щурилась. Я не торопился отправлять её спать — смотреть на девушку было настоящим удовольствием.

— Константин Платонович…

— Горе ты моё, да зови уже Костей, когда мы наедине.

— Да что вы такое говорите, Константин Платонович?! Не могу я барина по имени кликать. Нехорошо это, неправильно.

Я махнул рукой — спорить с оркой было невозможно. Если упёрлась, то никакими силами не сдвинешь.

— Константин Платонович, можно спросить?

— Да.

— А вы можете меня научить играть в «Смерть пуди… поди…»

— Падишаха?

— Ага! В «Смерть падишаха».

От удивления я приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на Танюху. Орка оказалась полна удивительных сюрпризов.

— Неожиданная просьба. Зачем тебе?

— Я видела, как Настасья Филипповна играла с Василием Фёдоровичем. А она потом говорила, что умная женщина больше нравится мужчинам.

— Что же ты Настасью Филипповну и не попросила научить?

Таня поджала губы.

— Я просила. А она всё «некогда», «потом», «не до этого».

— Уговорила, языкатая. — Мне даже стало интересно, сможет ли орка освоить сложную игру. — Прямо сейчас и начнём. Вон там коробка в шкафу, тащи её сюда.

Я разложил клетчатую доску и принялся расставлять фигуры, называя каждую и объясняя, как она ходит. Двенадцать пешек, башни, рыцари, слоны, маг, шут, визирь и падишах.

— Авалонцы визиря и падишаха называют королевой и королём.

Орка прищурилась, разглядывая доску.

— А как дальше?

Первую партию Таня только слушала мои указания да кивала, передвигая на доске фигуры. Вторую — уже пыталась играть самостоятельно, но часто путалась, смущалась, морщила лоб и зажмуривалась, когда я «съедал» её фигуры. А когда удавалось «съесть» мою, радостно хлопала в ладоши.

Если бы мне кто-нибудь год назад сказал, что я буду сидеть ночью в собственном имении и играть с голой оркой в «Смерть падишаха», — двинул бы ему в челюсть, чтобы не болтал ерунды. А сейчас сижу и ничего.

Пока Таня думала над очередным ходом, смешно наморщив нос, я протянул руку и погладил её обнажённое бедро.

— Константин Платонович, — в голосе орки прозвучала лёгкая обида, — обещали меня учить игре, а сами отвлекаете.

— Всё-всё, — я убрал руку, — думай спокойно.

Во время третьей партии она из принципа не спрашивала у меня советов. Почти не ошибалась и даже пыталась поставить мне «детскую» ловушку. Пожалуй, я был к ней несправедлив — мозги у девочки работают отлично.

— Ещё партию? — она с надеждой посмотрела на меня.

— Нет, хватит на сегодня. Слышишь? Петух орёт, скоро утро. И нечего дуть губы, мы ещё сыграем.

Орка вздохнула, оделась и сбежала к себе. А я растянулся на кровати. Пожалуй, решение оставить Париж было правильным. Где ещё я смог бы найти такие впечатления? Осталось только добиться более прочного положения да поправить доходы имения. И можно считать, что жизнь удалась. С этой мыслью я и заснул.

* * *

Утром Добрятниковы отправились домой. Усадьба сразу сделалась очень тихим и спокойным местом. Александра, проводив родных, сидела в комнате и тренировалась с карандашом. Судя по дрожанию эфира, рыжая была на полпути к успеху. Бобров сразу после завтрака схватил ружьё и смылся в лес. Вот же охотник нашёлся! И не жалко ему бедных зайцев?

А я остался в одиночестве и хотел прогуляться куда-нибудь в поле, подальше от усадьбы. Мне срочно требовалось проверить — а что я могу с моим Талантом?

— Константин Платонович, к вам это… — в дверь кабинета заглянул Прошка. — Посетитель приехал.

— Кто?

— Барин соседский, из Адино. Только он в дом заходить не хочет, у крыльца стоит.

— Стесняется, что ли? Ладно, сейчас выйду и посмотрю, что за гусь.

Барин оказался лысеющим мужчиной затрапезного вида. Костюм на нём был мятый, сапоги давно не чищены, а нос красный, выдающий в хозяине любителя заложить за воротник.

— Константин Платонович! Рад, очень рад видеть! — затараторил он заискивающим тоном. — Разрешите представиться: Люлюков Фёдор Иванович. Ваш, так сказать, сосед. Я тут недалеко живу, почти рядом. Вот там, за лесочком, если прямо, в Адино я и живу. Очень, очень рад видеть. Заехал, так сказать, выразить соболезнования в связи с кончиной…

Он сбился, покраснел лицом, секунду-другую молчал и снова затараторил, глотая буквы:

— Да, кончиной вашего дядюшки Василия Фёдоровича. Очень, очень жаль, что этот достойнейший член нашего дворянского общества покинул бренный мир в неспокойное время. В то время, как лучшие дворяне, не жалея живота своего, находят…

Я почувствовал запах перегара. Судя по консистенции, гость был сильно выпивший.

— Фёдор Иванович, — перебил я его, — что вы хотели?