Крах всего святого - читать онлайн книгу. Автор: Илья В. Попов cтр.№ 96

Из-под его ворота выбивался довольно чудной амулет, подобно которому Этьен ни разу не видел – огромный змеиный клык украшенный серебром, продетый сквозь тонкую веревку. Видимо, глазел он слишком явно, так как Северин вдруг нарушил молчание:

– Зуб одной из змей, которых разводят жрецы в храмах Айша.

– Айш? – произнес мальчик. – Бог, которому поклоняются визрийцы?

– Великий Змей, Огнедышащий Ящер, Сотворитель мира и прочая, и прочая, – произнес Северин, оторвав глаза от пламени и подняв их на Этьена. – По легендам из пламени его родилось все сущее. Благочестивые айшайцы после смерти становятся чешуйками на его броне, служа своему богу даже в загробной жизни, а прочих – тех, кто посмел усомниться в могуществе небесной змеюке – он сжирает, пропускает сквозь себя и проглатывает снова, обрекая их тем самым вечные муки. Змеиный клык защищает хозяина от порчи и нечистой силы, даруя ему силу и волю. Бедняки довольствуются поделками из дерева, те, кто чуть побогаче – зубами обычных змей, но самыми могущественными талисманами считаются клыки тварей, что выращивают в храмах. Но змею не убивают, нет – она должна скончаться сама, и после этого с детства обученный жрец аккуратно достает зубы, плача при этом так сильно, словно хоронит собственное дитя.

Сняв с шеи амулет, Северин бросил его Этьену, который едва сумел поймать украшение. Рассмотрев клык поближе – длинный, согнутый, чуть желтоватый, и наверняка очень острый – он отдал его обратно и осторожно спросил:

– Так это поэтому вас прозвали ре... реме...

– Ренегатом? – усмехнулся Броди. – Не удивлен. Но меня нарекали куда более обидными именами. Ты можешь убить тысячу людей, сжечь сотню деревень или даже разрушить парочку городов – но если ты сделаешь это во славу одних имен, тебя назовут героем, во имя других – чудовищем. Но знаешь что?

Он вдруг бросил амулет прямо в костер и отправил вслед за ним плевок.

– Мне одинаково наплевать как на божков света, так и на дышащих огнем змей. По мне они стоят друг друга. Пусть разбираются сами.

Помолчав некоторое время, Этьен решился задать еще один вопрос, хоть и не был уверен, хочет ли он услышать ответ.

– Почему вы предали Раймунда?

– Предал? – Броди поднял брови и глянул на него сквозь танцующее пламя. – Я не присягал ему в верности, так что обвинять меня в предательстве несколько неверно. Мой поступок можно считать обманом, хитрой уловкой, расчетливым трюком, но никак не изменой. Я не имел ничего личного против твоего господина... бывшего господина, но нынешний король заплатит мне куда больше и сразу. Успех Черного Принца, скажем так, был броском в кости. А я не люблю надеяться на кого бы то ни было – даже на удачу.

– Так значит все дело в золоте? – протянул Этьен.

– Прости, что расстроил. Я давно не юноша, парень, – пожал плечами Северин. – Сколько еще я смогу держать в руках меч, пока кто-нибудь молодой и проворный не выбьет его из моих рук? Пять лет? Десять? Не больше. Одним ударом я обеспечил себя на всю оставшуюся жизнь.

– Но зачем вам я?

На этот раз Северин промолчал, вновь уткнувшись взглядом в трещащие ветки. Посидев еще некоторое время, Этьен отправился спать. Сон его был тревожным: он видел то огромного змея, бороздящего небеса и поливающего землю огнем, то Раймунда, который раз за разом сгорал в его пламени, то собственную мать, что молча смотрела на своего сына и качала головой, словно дивясь, какие испытания выпали на его долю... Казалось, он только закрыл глаза, как его растолкал Бурый и вот они наскоро поели и снова пустились в путь.

Солнце еще не поднялось в зенит, как они подъехали к каменному мосту, пересекавшему широкую бурную реку; стоял он на опорах обхватом чуть ли не в дубовые стволы, а прямо посередине возвышалась квадратная зубчатая башня, перед которой на расстоянии около двадцати шагов была натянута толстая цепь. Спешившись и подойдя к закрытым вратам, Северин подождал, пока из-за зубца не появится лохматая голова и крикнул:

– Поднимай ворота!

– Эт с чего еще? – ответил незнакомец. – Хотите переправиться – платите. Полсеребра за пешего, за всадника – один с половиной.

«Совсем чтоль умом поехали, полторы луны брать», – проворчал Бурый, а Северин, кинув на него недовольный взгляд, вновь закричал, приложив руки ко рту:

– Думаю, господин Дуан не обрадуется тому, что в его владениях кто-то смеет задерживать его же друзей.

– Не знаю я никакого Дуана. Отсюда и до Верхних Колокольцев теперь Джерард Бобровый главный, так что платите или валите нахрен отседа!

С этими словами голова исчезла обратно, а Северин, громко и со вкусом выругавшись, вернулся к прочим и приказал вывернуть карманы. Даже Этьен добавил несколько монеток, которые по совету Госса всегда носил в башмаке под пяткой – не то, чтобы он так сильно хотел помочь своим похитителям, но боялся, что они могут его обыскать и найти футляр с посланием – но все равно у них едва-едва набралось чуть меньше половины требуемой суммы.

– А может в объезд? – предложил Кол, но Северин лишь сплюнул на землю.

– Пока будем объезжать реку, она уже замерзнуть успеет. Придется искать брод.

– Слушайте, а я, кажется, знаю... – начал было один из людей Северина, и, подойдя поближе к башне, сложил руки у рта и крикнул.

– Эй, как там тебя! Кажи сюда!

Наверху вновь появилась лохматая голова.

– Чего тебе?

– А Бобровый твой часом не вот такого роста, – мужчина указал ребром ладони себе по плечо, – сивый, хромает на левую руку и постоянно «Графиню и рыбака» под нос мурлыкает?

– Он самый, – шмыгнул носом страж. – А ты чего, знаешь Джерарда?

– Мы с ним около Риана лет пять назад вместе торгашню чистили, а потом дней десять от графьев местных по лесам улепетывали. Проводи меня к нему, и он нас пропустит.

После короткого раздумья, мужчина вновь исчез. Через некоторое время сверху раздалось:

– Ладно, он в крепости засел в нескольких лигах отседа. Мои парни вас проводят – тебя и главного вашего. Остальные тут ждать останутся.

– Я возьму мальчишку, – крикнул Северин, но мужчина замотал башкой.

– Нет, только двое. Или торчите тут.

Забравшись на лошадь, Северин наказал не спускать глаз с Этьена и вскоре они со знакомым Джерарда исчезли за воротами. Оставшиеся же напоили коней и направились в ближайший тенек, дабы не торчать на солнце, что, несмотря на осенние деньки, пекло еще довольно сильно.

– Иди-ка лошадь мою почисть, сопляк, – зевнул Лягва, и кинул Этьену щетку. – Хоть какая-то с тебя польза будет.

– Ага, и мою заодно, – добавил Бурый.

– Тогда уж и по моей пройдись.

– И по моей...

Этьен кинул на бородавчатую лысину Лягвы красноречивый взгляд, искренне желая, чтоб на нее рухнуло ближайшее дерево, но все же поднял щетку и направился к щиплющим траву лошадям. Пока прочие валялись на земле, играя в карты и перекидываясь ленивыми репликами, Кол, согнувшись, словно рыболовный крючок, внимательно рассматривал растущие под ногами травы, изредка срывая и пряча в мелкую сумочку то один пучок, то другой. Вдруг из кармана его выскользнул кошель – кожаный, обшитый бархатом и серебряной нитью – но мужчина даже и не заметил потери, начав пробираться сквозь густые кусты.