– Голубые глаза? – спросила я.
– Льдисто-голубые.
Глава 25
Учитывая, сколько звонков я сделала и сколько телефонных вышек принимало сигналы с моих телефонов, пора было уносить ноги. После разговора с Райаном я выбросила оба мобильных телефона, сняла тысячу долларов с карты, пока ее не заблокировали, и поехала на вокзал в Берлингтоне. Следующий поезд отправлялся только утром, так что я нашла очередной дешевый мотель и затаилась на ночь. Встав на рассвете, собрала свои пожитки в маленький рюкзачок и поехала на станцию, припарковав машину на долговременной стоянке. Не стану отрицать, что меня очень тревожило появление Блю, но я считала своим долгом сначала разобраться с Реджинальдом Ли.
В районе Берлингтона проезжал только один поезд. Я купила билет до Филадельфии. Казалось слишком обременительным ехать более десяти часов только в одну сторону, чтобы сделать телефонный звонок, однако за последний год я и так злоупотребляла мобильниками. Мне не повезло: билет обошелся в сто пятьдесят долларов. Зато не требовалось снимать комнату на ночь.
Прибыв в Филадельфию около девяти вечера, я шла по Маркет-стрит, пока не набрела на магазин, где продавали одноразовые телефоны. Я купила два и продолжила свой путь, пока не наткнулась на Колокол Свободы. На несколько минут я позволила себе побыть туристом на экскурсии, читая об истории колокола и его неудачной конструкции. Вспомнился Эндрю – он знал о колоколе все. Например, что язычок весил двадцать килограммов и был отлит из меди, олова и некоторых других металлов, включая мышьяк. Вот бы послать Эндрю открытку…
Поиграв в туриста, я продолжила путь в центр города и нашла отель «Ритц». Заглянула в туалет и попыталась привести себя в порядок, чтобы персонал отеля меня не выдворил. Мне не обязательно было выглядеть здешней постоялицей, но привлекать внимание тоже не следовало. Я припудрила лицо, повязала шарф на голову, скрывая прическу, и накрасила губы ярко-красной помадой. Мое пальто немного истрепалось, поэтому я засунула его в сумку. Затем вернулась в вестибюль и села в тихом углу. Место как раз для телефонного разговора.
– Шериф Лоуэлл.
– Доменик?
– Слушаю.
– Мне нужна твоя помощь.
– Где ты, милая? Я за тобой приеду.
– Ты один?
– Да.
– Не пытайся отследить звонок, – предупредила я. – Я проехала сотни километров, чтобы тебе позвонить.
– Ты знаешь, как польстить мужчине.
– Позволь задать вопрос, – сказала я. – Можешь придумать какую-нибудь безобидную причину, зачем мужчина хранит пятнадцать мешков удобрений, содержащих нитрат аммония?
– Ты звонишь поговорить об удобрениях?
– Помимо прочего, – ответила я.
– Теперь я уже не так польщен, – сказал Доменик.
– Он держит мешки в холодильной комнате. А еще в подвале приличный арсенал оружия, много боеприпасов и несколько пустых канистр из-под бензина.
– И кто этот мужчина?
– Не могу сказать.
– Как ты очутилась у него в подвале?
– Я останавливалась в его доме.
– Он знает, что ты там останавливалась? – спросил Доменик.
– Нет.
– Тогда это называется по-другому.
– Тебя не волнует, для чего удобрения и оружие?
– Очень волнует, – сказал Доменик. – А еще меня волнуешь ты.
– Я просто хочу, чтобы его поймали. Вот и все.
– Держись подальше от этого человека. Он явно опасен.
– Знаю. Вот почему я звонила в полицию. Но там решили, что я – его озлобленная бывшая.
– Милая, скажи мне, где ты, и я обещаю помочь.
– И вот как ты мне поможешь: объясни, как его остановить.
– Тебе надо не останавливать его, а держаться подальше.
– Значит, нет других способов сдать его в полицию?
– Можно пойти в участок. Представиться. Сказать, что ты бездомная и влезла в дом, чтобы погреться. Сообщить им о том, что видела.
– И это все?
Двадцать часов и сто пятьдесят долларов коту под хвост.
– Я хочу тебе помочь. Только позволь.
– Мне пора, Доменик.
– Что бы ты ни собралась делать, милая, пожалуйста, не надо.
– Я ничего не собираюсь делать.
– Не верю, – сказал Доменик.
– Мы не успели завоевать доверие друг друга.
Я уже собиралась сбросить звонок, когда он снова заговорил:
– В озере Мертвая Лошадь нашли тело мужчины, примерно через неделю после твоего отъезда. Его личность еще не установлена, но это лишь вопрос времени.
Если б я повесила трубку, это вызвало бы подозрения.
– Прискорбно.
– Ты же об этом ничего не знаешь?
– Нет, не знаю. Удачи в расследовании. Береги…
– Стой! Помнишь, когда ты бросила меня на обочине?
– Я уже извинилась.
– Я не прошу извинений. Все могло бы кончиться и хуже.
– Например, я могла бы подсунуть тебе арахис, – ответила я. Эта мысль приходила мне в голову.
– Ты оставила мне бутылку воды.
– Верно.
– Очень предусмотрительно.
– Спасибо.
– Я снял с нее твои отпечатки.
Я не могла говорить. Едва могла дышать. Если он свяжет Дебру Мейз с двумя моими прошлыми жизнями… Дебра грешила больше всех.
– Ты их проверил?
– Нет, – ответил он.
– Почему?
– А вдруг я что-нибудь найду? Буду полицейским, который позволил уйти криминальному авторитету.
– Выдумщик! Теперь ты мне льстишь. Это единственная причина?
– Нет, не единственная.
– До свидания, Доменик.
* * *
В два часа ночи консьерж в «Ритце» начал на меня коситься. Я взяла такси обратно на вокзал и провела шесть часов, обдумывая следующий шаг. К утру мне так хотелось спать, что я едва могла держать голову прямо, стоя в очереди на посадку. Я даже не заметила полицейских, пока они не оказались прямо перед носом.
– Удостоверение личности и билет, пожалуйста, – сказала женщина-офицер.
Я лишь тупо уставилась на нее в ответ.
– Удостоверение личности и билет, – повторила она.
Я полезла в бумажник и достала водительское удостоверение Сони Любович.
Полицейский взглянул на фотографию пышущей здоровьем Сони и перевел взгляд на меня. Он хмурил брови, пока его напарница изучала документ.