Белладонна - читать онлайн книгу. Автор: Аделин Грейс

В чаще леса стоит дом с Круглым столом,

всегда накрытым к пиршеству.

Эта история посвящается моим соратникам,

что сидели со мной за тем столом.

Благодаря вам литературный труд превращается в магию.

Все началось с крика ребенка.

Сигна Фэрроу, закутанная в кроваво-красное одеяльце, была самой ослепительной двухмесячной малышкой на празднике. А ее мать была полна решимости это доказать.

– Только взгляните на нее, – ворковала она, поднося капризного младенца к гостям и ожидая восхищения. – Разве это не самое идеальное создание на свете? – Рима Фэрроу вся сияла, порхая в толпе с малышкой на руках. Женщина была просто усыпана шикарными драгоценностями, подаренными мужем-архитектором. На ней красовалось шелковое платье глубокого темно-синего цвета поверх такого пышного кринолина, на который никто другой в ее присутствии не осмелился бы.

Семейство Фэрроу считалось одним из самых богатых. И все присутствующие на торжестве мечтали хотя бы слегка прикоснуться к этому богатству. В стремлении угодить Риме каждый натягивал на лицо улыбку и мило ворковал над ребенком, которого любящая мать с таким трепетом держала на руках.

– Она такая хорошенькая, – заметила женщина, обмахивая влажное лицо в попытке спастись от летней жары, при этом больше поглядывая на Риму, чем на ребенка.

– Само совершенство, – добавила другая, стараясь не замечать маленький кривой носик и морщинистую шейку Сигны.

– И вырастет вся в мать, я уверен. Будет поражать сердца доверчивых поклонников в мгновение ока, – последовало от мужчины, который всячески игнорировал сильное чувство неловкости от взгляда Сигны. Ее глаза, один пронзительно-голубой, а второй цвета жидкого золота, всматривались слишком внимательно для новорожденной.

Сигна без остановки плакала, ее кожа раскраснелась и покрылась испариной. И никто не видел в этом ничего необычного, ведь летом в Фиоре всегда жарко и душно. В помещении и на улице тела поблескивали от капелек пота, подобно вуалям, покрывающим кожу. По этой причине никто не ожидал, что малышка обо всем знала: смерть уже нашла дорогу в поместье Фоксглав. Сигна могла чувствовать ее, как чувствовала слишком близко пролетевшую муху. Смерть вибрировала на коже, от чего волоски на затылке вставали дыбом. И в присутствии Ангела смерти Сигна успокоилась, убаюканная принесенным смертью холодком.

Но больше никто не разделял ее комфорта, ибо Ангел приходил только туда, куда его звали. И этой ночью он гостил в поместье Фоксглав, ведь в каждый бокал вина был подмешан яд.

Сначала раздался кашель. Его приступы разносились над торжеством, но гости просили прощения и прикрывались элегантными белыми перчатками, полагая, что причина в закусках. Рима первой почувствовала тревожный звонок; покрывшись холодным потом, она передала ребенка ближайшей служанке. И, произнеся прошу прощения, в приступе удушья схватилась за горло, впившись пальцами в скопившийся на впадинах ключиц пот. Новый приступ кашля настиг ее, и, когда она поднесла пальцы к губам, перчатки окрасились в кроваво-красный цвет одеяния ее малышки.

А вестник смерти уже стоял позади нее, и девочка наблюдала, как тот опустил руку Риме на плечо. С последним вздохом тело матери рухнуло на пол.

Жнец продолжил свое шествие. Он пронесся по роскошному поместью, собирая души бедняг, чьи лица побагровели, а грудь сдавливало застрявшее в ней дыхание. Он кружил между танцорами и музыкантами, крадя их жизни одним ледяным прикосновением.

Некоторые бросились к дверям, решив, что ядовитое вещество витает в воздухе и что, выбравшись в сад, они будут спасены. Но, словно звезды, падали один за другим. Спастись удалось лишь тем немногим, кто еще не успел попробовать вина.

Служанка едва донесла малышку до детской, прежде чем тоже упасть на пол с красными, словно рубины, губами, когда Ангел смерти замедлил ее сердцебиение и бросил тело на пол.

Даже будучи младенцем, Сигна была равнодушна к зловонному дыханию смерти. Она не металась в панике, а сосредоточилась на том, что было видимо только ей – голубоватом сиянии полупрозрачных духов, заполонявших поместье, пока темный Ангел вырывал их из тел. Некоторые покидали тела покорно, держа за руку супругов в ожидании начала пути в загробный мир. Другие изо всех сил цеплялись за свои тела или пытались убежать от жуткого жнеца, который даже не оставлял простора для погони.

Посреди этого круговорота безмолвно стояла сияющая мертвая Рима. Она сильно хмурилась и смотрела пустым взглядом, как Ангел смерти переступает порог комнаты Сигны. Вестник смерти, не более чем едва уловимая тень, бесшумно приблизился к ребенку. Но его необязательно было видеть, достаточно просто почувствовать. Его присутствие ощущалось тяжестью на груди, крепкой хваткой на горле. Словно падение в ледяные смертоносные воды.

Смерть душила своими ледяными объятиями.

И все же, когда темный Ангел подался вперед, чтобы забрать Сигну, досыта наевшуюся отравленного материнского молока, малышка зевнула и свернулась комочком под прикосновением смерти.

Он отступил назад, тени отпрянули следом. И снова попытался заявить о своих правах, но его прикосновение не показало моменты прожитой жизни этого маленького человечка. Напротив, перед ним возникло невиданное прежде – проблески будущего.

Блестящей, невероятной жизни.

Его прикосновение не убило ребенка, вокруг которого он кружил, пораженный девочкой и зачарованный тем, что ему открылось.

И хотя Рима хотела остаться и дождаться, когда малышка присоединится к ней, Ангел смерти отступил и протянул руку. К своему удивлению, Рима подплыла ближе и протянула свою.

– Время ребенка еще не пришло, – произнес он, – но пришло твое. Идем со мной. – Слишком много душ нуждалось в переправе в загробный мир. Но он обязательно вернется. И найдет эту девочку.

Держа Смерть под руку, душа Римы бросила последний взгляд на оставленную малышку, совсем одну в доме, полном трупов. И взмолилась, чтобы кто-нибудь нашел Сигну как можно скорее и позаботился о ней.

Ночь закончилась, так же как и началась, – криком ребенка. Только на этот раз рядом не было никого, кто мог бы его услышать.

Говорят, что пяти ягод белладонны достаточно, чтобы убить человека.

Всего лишь пять сладких ягод, съеденных прямо с куста. Или, как предпочитала Сигна Фэрроу, раздавленных и вымоченных в чае.

Над ее темными бровями выступил пот, когда она склонилась над дымящейся медной кружкой и вдохнула пары. Разумеется, съесть ягоды прямиком с куста было бы куда проще, но она изучала эффект, оказываемый белладонной на ее тело. К тому же очень не хотелось, чтобы тетя Магда нашла ее в саду мертвой и с высунутым ярко-багровым языком.