Притворяясь спокойной, Сигна обвела взглядом купе. И увидела сбоку от них тележку со сладостями и выпечкой. Здесь были ириски с морской солью, упакованные в коробки липкие булочки, покрытые густым сиропом и золотистыми грецкими орехами, крошечные пирожные, из которых сочилось сливовое желе, и многое другое. Она забыла обо всем, пожирая глазами сладости, и чуть не подпрыгнула, когда Сайлес прошептал:
– Могу я предложить вам платок, мисс Фэрроу? Кажется, у вас слюна на подбородке.
Собрав всю выдержку, чтобы не бросить на него полный ненависти взгляд, Сигна спросила:
– Это все нам?
Сайлес скучающим взглядом посмотрел на тележку. У него не потекли слюнки и не заурчало в животе.
– Должно быть, еда включена в стоимость купе, – только и ответил он. Сухо. Расчетливо. Словно в воздухе не витал аромат угощений. И Сигна поймала себя на мысли, есть ли в нем вообще что-то человеческое.
В «Руководстве для леди по красоте и этикету» утверждалось, что, обедая в обществе, крайне важно соблюдать правила. Следует есть блюда определенными вилками и в строгом порядке. Но сладости так манили к себе, что желудок Сигны громко протестовал против нерешительности.
Она в ужасе замерла, надеясь, что он ничего не услышал. Однако удача редко ей улыбалась.
Сайлес поднял изящную бровь, когда подался вперед и взял Сигну за руку. И хотя она была в перчатках, но словно застыла, когда он вложил платочек ей в ладонь.
Его голос прозвучал вкрадчиво:
– Вся ваша боль написана на лице.
Она сжала платок, перебирая в голове сотни фраз, которыми хотела бы ответить, но не придумала ни одной подходящей или вежливой. И ответила наконец:
– Я плотно позавтракала. Нужно знать меру.
На губах Сайлеса мелькнула улыбка. Такая странная, колкая и мимолетная. Исчезла, не успев появиться.
– Будет обидно, если пропадет столько еды, мисс Фэрроу. Особенно учитывая, что это ваш подарок. Из уважения к мистеру Хоторну съешьте хоть что-нибудь.
Возможно, в Сайлесе все-таки скрывалось что-то хорошее. Сигну не пришлось долго уговаривать, и она подкатила тележку, тут же потянувшись за пирожным с ярко-желтым заварным кремом и глазированными клубничинами, посыпанными сахарной пудрой. Поскольку тарелок и столовых приборов не оказалось, она сняла перчатки и взяла пирожное прямо руками.
– А вы, значит, не проявите уважения к мистеру Хоторну? – бросила она вызов Сайлесу, откусывая очередной кусок и стараясь изо всех сил, чтобы не застонать от удовольствия. Кажется, она уже вечность не ела такой невероятной вкуснятины. Расправившись с пирожным меньше чем за минуту, она перешла к политой сиропом булочке.
Он с недоумением посмотрел на сладости, словно сама идея что-то съесть была для него в новинку. Затем заглянул в тележку, внимательно просматривая содержимое, прежде чем выбрал крошечное пирожное с апельсиновым джемом. И когда откусил кусочек, его тело немного расслабилось, а лицо просветлело. Съев одно, он посмотрел на тележку в поисках второго.
– Расскажите о вашей работе с мистером Хоторном, – попросила Сигна, беря кусочек фруктового пирога. Тема для разговора казалась вполне простой, ничего личного и обременительного. Но Сайлес все же замешкался с ответом.
– Раньше я тесно работал с его женой, но удивлюсь, если Элайджа вообще знает о моем существовании.
– Он послал вас сопровождать меня, – заметила Сигна, стараясь удержаться и не облизать пальцы. – Разумеется, он знает о вас.
Сайлес откусил, наверное, самый огромный кусок, который вообще способен откусить человек, а затем сказал:
– Меня послал один из его приближенных. Дочь мистера Хоторна умирает от болезни, забравшей ее мать. Так что сейчас он не в том состоянии, чтобы запоминать имена.
Она была рада возможности промолчать, прожевывая ириску во рту и размышляя, каким будет ее будущее в Торн-Гров. Вдруг это путешествие лишь жестокая шутка, чтобы по прибытии она обнаружила, как Ангел смерти уже всецело властвует там. Возможно, это его следующий ход в тщательно продуманной шахматной партии, а она не может отделаться от роли пешки. Или… возможно, он действительно пытался оправдаться перед ней.
– Моя очередь задавать вопросы, – прервал ее раздумья Сайлес. – Вы знаете, во что ввязываетесь, принимая приглашение в Торн-Гров?
Она почти ничего не знала об этом месте, но, хотя вопрос прозвучал пугающе, ответ оставался неизменным.
– Это неважно. Мне некуда больше идти.
Сайлес повернулся к окну, за которым мощеные улицы сменились сверкающим океаном. Вид навел ее на мысль: расположен ли Торн-Гров рядом с океаном? Или там будет лес, а может, только раскинувшиеся пологие поля?
– Вашего приезда хотела бы Лилиан, – наконец произнес Сайлес. – Она была не из тех, кто проходит мимо сироты.
Сирота. Сигна ненавидела это слово. Ненавидела, что большинство людей одним им так детально описывали всю ее жизнь.
– А само поместье? – поспешила сменить тему она. – Оно старое?
– Торн-Гров прекрасное место. Мне рассказывали, что оно передается по наследству много поколений.
Сигна едва не поморщилась, доедая пирог. Такие древние места, вероятно, кишели духами, которых она так старательно избегала.
– А мистер Хоторн деловой человек? – продолжила она, чтобы не зацикливаться на этом. – Он связан с банковским делом?
И удивилась, увидев, как губы Сайлеса изогнулись в ехидной насмешке.
– Не с банками, нет. Семья Хоторнов владеет самым известным мужским клубом во всей стране. В него входят герцоги и графы. Даже принцы, насколько я слышал. Только самые богатые и знатные люди. Так что забот у него хватает.
Сигна нахмурилась. Идея клуба только для состоятельных джентльменов казалась нелепой.
– А для женщин у них тоже есть клуб?
На лице Сайлеса застыло замешательство.
– Для женщин? Разумеется, нет.
– Тогда как насчет совместного клуба для всех?
Сайлес оторопел.
– Ничего подобного.
– Как жаль, – Сигна прислонилась головой к окну. – Принимай клуб больше людей, Хоторны были бы вдвое богаче. – Она легко произнесла эти слова, потому что в купе чувствовала себя очень уютно, даже в компании Сайлеса. Конечно, он был грубым, но вовсе не жестоким. И за последний час даже немного повеселел. – Вы тоже занимаетесь клубом, мистер Торли?
Он перевел взгляд на тележку, бегло рассматривая оставшиеся сладости.
– Нет. Раньше я работал в саду, но после смерти миссис Хоторн его закрыли. С тех пор я присматриваю за лошадьми.
Сигна посмотрела на его ботинки, дорогая кожа, совершенно не затертая, как можно бы ожидать от обуви конюха. Перчатки тоже выглядели новыми, как и пальто с блестящими серебряными пуговицами и крошечными рубиновыми запонками. И, хотя причин врать у него не было, Сигне оказалось трудно поверить, что мистер Хоторн послал конюха сопровождать ее. Но она не высказала свои мысли вслух, решив не портить наладившееся общение.