– Спасибо вам, мистер Карлсен, – в тоне офицера секретной службы слышалось неприкрытое восхищение.
– Пустяки. Я получил удовольствие.
Юноша перевёл взгляд на писательницу. Та по-деловому, будто партнёру по бизнесу, сообщила:
– Я подобрала фамилию Рупрехту – Талион. Так звали собаку, которую я отравила. Её способности находить любую вещь – меня в том числе – иногда поражали. Я подумала, в Рупрехте её дух словно возродился. Вы не против?
Карлсен покачал головой, задумчиво обронив:
– «Талион» означает «возмездие».
С губ Вероники слетел смешок:
– Вот уж точно – судьба глумится! Талион вернулся ко мне в виде вас, и где? В югославской аптеке! Я знала, что видела вас раньше! Но хочу, чтобы и вы знали, – её торжествующе-резкий тон сменился на внезапно романтический. – Где-то глубоко – очень-очень глубоко, разумеется, – во мне всегда жило чувство, что за бессердечие когда-нибудь мне ещё аукнется.
– С трудом верится, – улыбаясь, заметил Каннингем.
– Но ведь я до конца не верила, что Коннор убийца.
– В самом деле?
– Да. Очевидно, произошла какая-то ошибка, всё думала я. Даже стала уверять себя, что сама себе всё там нафантазировала. Как раз такие нелепости и случаются в моих книгах, где всё по-человечески нелогично, зато жестоко и зрелищно. Да, кстати, Эмили согласилась поехать со мной в кругосветное путешествие. Мы обе надеемся, что, повидав мир, она обретёт хотя бы малейшую толику цинизма.
– Но не забывайте и сами при этом учиться состраданию, – мягко сказал Карлсен. – И когда в следующий раз вы увидите, как кого-то убивают, попытайтесь проявить свои новые навыки.
Девушка мечтательно вздохнула:
– Я попытаюсь.
– Стерва! – устала держать в себе эмоции Жоржетта. Она морщилась от презрения к едва не обретённой приятельнице. – «Поддерживать мир нисколько не легче, чем его строить…» Тьфу! Подумать только, а я ещё угощала эту выдру своим сандвичем!