Любовь с первого взгляда - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Клейборн cтр.№ 38

Он издал смешок.

– Там что, картошка с беконом и сыром?

Ее улыбка исчезла.

– Эм, нет. Это я приготовила.

Он снова посмотрел на сверток. Уилл понятия не имел, что может быть внутри, даже не знал, хорошо ли Нора готовит, но вдруг ощутил самый сильный голод за весь день.

За две недели и два дня.

– Мне не очень понравилась та картошка. – Это не совсем правда. Она была вкусной, но не в количестве десяти фунтов. Он просто хотел знать, что Нора ему приготовила.

– Это маникотти. Домашний соус. Моя Нонна…

Он протянул руку, сгорая от желания поесть.

– Хочу попробовать, – сказал он нетерпеливо.

Она сильнее ухватилась за сверток.

– Ты не можешь есть на парковке.

Уилл нахмурил бровь. Он уже много раз ел на этой парковке. Прошлым вечером после смены он успел закинуть в рот целый ломоть кукурузного хлеба из столовой, прежде чем снять замок с велосипеда. И дожевывал, уже крутя педали. Даже не распробовал ничего.

– Это мое лучшее блюдо. Нельзя так неуважительно к нему относиться! Оно для ужина за столом со скатертью.

Он узнал этот взгляд. Это был тот же взгляд, с которым она говорила: «какое милое растение, вот лавровый венок, я нашла тебе котят». Взгляд озорства и превосходства. Он скучал по нему. Будь на нем халат, он точно погладил бы отворот.

– Ты уверена? – сказал он и пожал плечами. – У меня нет скатерти.

Она провела пальцем по разноцветной, с петельками, ткани свертка, и это… это было уже куда опаснее ее улыбки. Этот палец явно спровоцирует одну очень неудобную поездку домой на велосипеде, если только он не возьмет себя в руки.

Она резко и театрально выдохнула.

– Ну не знаю, что еще тебе сказать, – ответила она. – Очень жаль, что ты не сможешь насл…

– У меня есть идея, – перебил он, отчего получил очень гневный взгляд.

«Безрассудно, взбалмошно, эгоистично», – упрямо твердил тот голос, но Уилл испытывал такой голод – по ее еде, по ее улыбке, по ней самой, – что в ту секунду его эти слова не волновали. К тому же он не собирался везти ее домой. Нет, идея была другая, совершенно другая.

И безопасная.

– Пойдем, – сказал он.

♥ ♥ ♥

В мгновение ока куртка, лежавшая у него в рюкзаке, превратилась в неплохую скатерть.

Он уже не раз устраивал импровизированный пикник в этом месте, одном из своих любимых в городе: это была полоса пляжа в двадцати минутах езды на велосипеде, а маршрут до нее пролегал через Лейкфронт-Трэйл, так что это была еще и неплохая тренировка. Время от времени он останавливался здесь, вспотев и приятно запыхавшись, пристегивал велосипед и шел на гладкие бетонные плиты. Садился, разворачивал свой наполовину раздавленный сэндвич, который забыл съесть днем, и, смотря на горизонт, отпускал все мысли, наполнял себя пищей, а потом садился и ехал домой.

Однако с Норой все было иначе.

Во-первых, не нужно было пристегивать велосипед – он лежал в багажнике Норы без переднего колеса, чтобы поместился. Во-вторых, едва увидев длинный пляж из белого, еще теплого от дневного солнца песка, Нора уже не пошла на плиты. А в-третьих, Нора – создатель лучшего блюда, какое Уилл когда-либо пробовал, этого соуса, что был сродни религиозному откровению, – любила смотреть на все вокруг. На ширь воды, очертания зданий, лодочные причалы, редкие скопления людей в разных точках пляжа.

Поскольку Уиллу нравилось смотреть на Нору, он окидывал все вокруг свежим взглядом. Иногда отрываясь от еды.

– Ты правда принесла всего одну порцию? – спросил он угрюмо, когда доел. На дне стеклянного блюда еще оставался соус, и он отчаянно боролся с собой, чтобы не сунуть туда лицо, словно пес.

Улыбнувшись, она пожала плечами.

– Я же сказала: не хотелось, чтобы это выглядело угрозой.

– Можешь угрожать мне сколько угодно, если еще таким угостишь.

Они не обсуждали здание, только шутили над историей своего общения, все последние недели состоявшего из саботажа. Оба избегали этой темы, словно открытой раны, допуская лишь мягкие намеки, подсказывавшие, что она никуда не делась. Он знал, что долго они так не продержатся, что за этим блюдом скрывается причина того, почему она здесь.

И у него даже было неплохое предположение.

Но сейчас его сытый упрямый мозг не хотел думать об этом. Он лишь наблюдал, как она отмахивается, самоуничижительно ахает и заливается румянцем. В уме одни за другим всплывали комплименты: «Ты красива в этом свете», «Я бы слушал, как ты говоришь о соусе, ночь напролет», «Твой голос подобен песне».

Он взял крышку контейнера и закрыл его, применив больше силы, чем следовало. «Тихо», – сказал он себе, словно запирал свои мысли. Закрыв контейнер, он поставил его и сел в ту же позу, что и Нора: лицом к воде, подтянув колени и облокотившись на них. Между ними двумя, словно спящий попутчик, лежал смятый пиджак.

Уилл старался сосредоточиться на ответственности и рациональности, однако Нора прервала молчание звонким задорным смехом, какой он слышал много лет назад, только теперь он звучал взрослее. После этого сложно было оставаться ответственным.

Он посмотрел на нее, радуясь, что не стоит двумя этажами ниже.

– Что?

Она все еще смотрела на воду, широко улыбаясь.

– Просто так… так клево, что здесь целый пляж!

Он улыбнулся и потряс головой. Порой рядом с Норой он чувствовал, как повлияла на нее бабушка, хотя он никогда ее не видел. Девушка произносила слова вроде «клево» с абсолютной искренностью. Когда кто-то подрезал ее на дороге к пляжу, в ответ она лишь негромко и удивленно воскликнула: «Что ж!» Когда он ночевал у нее, то заметил всевозможные противоречия в ее квартире – крутой современный ноутбук рядом со старым проводным телефоном на массивном витиеватом консольном столике в гостиной. Навороченная хромированная кофемашина на заставленной столешнице рядом с видавшей виды коричневой мини-печью. Ее пухлое белоснежное одеяло с подушками и плоский потертый плед, наброшенный на старое кресло-качалку в углу спальни.

– Подожди, – сказал он, озаренный внезапной мыслью. – Ты что… никогда не была на местном пляже? В Чикаго?

Она опустила взгляд на колени, утопила пятки в песке, перебирая пальчиками ног.

– Не была. Знаю, это звучит по-дурацки.

– Вовсе нет, – сказал он, хотя в чем-то она была права. Он приезжал сюда не так часто, как мог бы, но, на его взгляд, весь мир грелся на чикагских пляжах. Думая о Чикаго, многие представляют сверкающее металлическое зернышко ^[4], Сирс Тауэр ^[5] или вывеску «Ригли-филд» ^[6], а может, и нелепое светящееся колесо обозрения на Военно-морском пирсе. Но пляжи здесь были совсем другим делом. Всю зиму они наказывали посетителей своей серо-бурой неприветливостью, а потом на день выглядывало солнце, и вода смотрелась просто сказочной, голубой, и казалось, будто ты в тропиках, даже когда глаза слезились от холодного ветра, а слезы замерзали. А с приходом тепла накатывало ощущение, будто весь мир открывается тебе навстречу, и к воде можно было подойти близко-близко.