Джентльмен с Харви-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Бергер cтр.№ 4

Аманда бросилась к старику и стиснула его руку.

– Что с вами? Вам плохо? – И к застывшей, бледной, как простыня, Розалин: – Боже мой, Розалин, помоги же, я не знаю, что делать...

Та, опомнившись, наконец, извлекла из шатлена склянку с лекарствами и накапала несколько капель в стакан.

– Сеньор Фальконе, это лекарство. – Она поднесла стакан к губам старика и, придерживая его за безвольно повисшую голову, заставила сделать глоток.

– Вот видите, до чего вы меня довели, бессовестная девчонка, – попенял тот через секунду, приоткрыв один глаз. – Никак смерти моей захотели! А я умру, непременно умру, когда некому будет за мною присматривать.

– Ваш внук присмотрит за вами.

– Тот самый, что спит и видит, как покидает меня?

– И вовсе я... – вспыхнул от возмущения Джек, но старик продолжал, обращаясь к мисс Харпер:

– Джек – славный мальчик, но совсем не смыслит в лекарствах... и стариках. – И открыв второй глаз: – Неужели, бесчувственная вы женщина, вы покинете старика, желающего под конец жизни навестить могилу собственной дочери? Моей бедной Аллегры, похороненной на чужбине, в холодной, английской земле.

Глаза его снова закрылись, а дыхание участилось. Мисс Харпер тоже прикрыла глаза, понимая уже, что старик разыграл тот единственный туз, перебить ставку которого ей не удастся.

– Допивайте лекарство, сеньор, – сказала она, выдыхая колючий комок, закупоривший горло.

Впервые за долгое время Розалин Харпер проснулась в холодном поту и рвущимся из груди сердцем: ей опять приснилась удавка пеньковой веревки, сдавившая шею до хруста, – не продохнуть. Она тщетно ослабляла её онемевшими пальцами, пихала их между грубой петлей и своей кожей на шее, но дышать уже было нечем... Она задыхалась. Она умирала на виселице, как детоубийца. И толпа ликовала, наблюдая за этим.

Она села в постели и, глотая воздух рывками, как в самом деле задыхавшаяся в петле, обхватила шею руками, убеждаясь, что это лишь сон, кошмар, вернувшийся снова, а не реальность, пугающая до дрожи.

Петли не было. И ничто не мешало дышать, но она все равно не могла успокоиться: снова и снова хваталась за шею, убеждаясь в нереальности сна. И умом понимала, что, если что-то и стопорило дыхание, так это сердце, подскочившее к горлу, да так там и стучащее, но эмоции были разуму не подвластны, и Розалин, в панике вглядываясь в замысловатые тени, скользящие по стенам, видела не дрожащие на ветру ветви деревьев, а остов виселицы, построенной для нее.

Страх перед смертью на эшафоте, с петлей на шее, зародил в ней отец своими рассказами: он бывало, вернувшись с работы и засев с трубкой у очага, целый вечер мог развлекать себя и детей историями из прапрадедовой жизни. Тот служил городским палачом в Баббакомбе и дело свое уважал, полагая его крайне важным для общества. И выполнял его добросовестно... «Хотя, видит Бог, и на старуху бывает проруха, – отец смеялся, рассказывая об этом, и хлопал себя по коленке, – и даже Джон Харпер однажды опростоволосился: четыре раза «вешал» одного парня. Нет, вы только представьте, четыре раза! Первый раз этот бедняга оборвался и упал на ноги; во второй раз отвязалась веревка, и тот упал во весь рост; в третий растянулась веревка, а в четвертый – вашему деду пришлось его приподнять, чтобы скорее удушить парня, так как веревка была слабо завязана. Никак дьявол помогал этому парню! Скажите, забавнейшая история?»

Ничего забавного Розалин в той истории не усматривала: забивалась под стол и дрожала, опасаясь, что палач с пеньковой веревкой явится и за ней. Мать вытаскивала её, дрожащую и перепуганную, и отчитывала отца за его «богомерзкие» разговоры, но он все равно из вечера в вечер смаковал истории об убийствах, находя их забавными и поучительными для детских ушей.

И Розалин частенько гадала, что было бы не испугайся она участи быть повешенной и останься в Лондоне с Ридли, а не сбеги, как преступница в Рим? Вдруг вся ее жизнь разрушилась из-за детского страха, который не вышло перебороть...

Она откинулась на подушку, вспоминая, как инспектор Брандер твердил снова и снова:

– Мисс Харпер, признайтесь: это вы убили ребенка?

– Зачем бы мне убивать бедного мальчика? Я любила его, как своего сына.

– И все-таки он заметил, возможно, как вы... миловались с мистером де Моранвиллем и... хотел рассказать о том матери. Вы запаниковали и...

– Ничего этого не было. У меня есть жених, в скором времени назначена свадьба!

– Одно не мешает другому... Признайтесь, мисс Харпер: это вы удушили ребенка?

Удушила... Если бы только этот напыщенный, недалекий инспектор мог знать, какой ужас вызывает в ней само это слово, он не стал бы даже предполагать, что она способна своими руками пережать чье-то горло и лишить этим жизни. Особенно маленького ребенка... А тем более ее дорогого Анри, ангелочка с белыми волосами, которого она полюбила всем сердцем с первой минуты знакомства. Он был добрым и кротким ребенком, совсем не таким, как месье де Моранвилль, отец мальчика: тот грубил слугам и с женой вежливо говорил только на людях. И держал себя крайне высокомерно...

Кому могло прийти в голову причинить вред маленькому ребенку? Розалин первое время изо дня в день ломала над этой страшной загадкой голову, но не могла разгадать, и вот теперь, когда после всех этих лет она обрела хоть какой-то душевный покой, сначала появился бывший жених, а теперь старый граф принуждает ее вернуться туда, где ее ждет только... удавка тюремной виселицы.

Женщина обхватила плечи руками и вспомнила вдруг первую встречу с инспектором Ридли, ее Энтони. Впрочем, уже не её... Ком в горле будто сделался больше, и она задышала быстрее и чаще. Он тогда только-только стал младшим инспектором, и ему поручали незначительные дела: такие, как столкновение двух возниц, например, или мелкая кража на Ковент-Гардене. Это первое и свело их: она шла по Лонг Акр, когда у нее на глазах столкнулись два кэба, и один из возниц серьезно ушибся, свалившись буквально ей под ноги. Рассудив, что сам бог велел ей позаботиться о несчастном, Розалин велела звать доктора, а сама больше часа сидела в пыли, зажимая кровоточащую рану у него на ноге. Когда прибыли доктор и полицейские, она через силу сумела подняться, так затекли ноги... Молодой, симпатичный инспектор с неулыбчивыми глазами с трудом удержал ее, покачнувшуюся на месте. Рука у него оказалась горячей и крепкой, и Розалин неожиданно покраснела, ощутив ее на плече...

– Вы в порядке, мисс? – прозвучал заботливый голос.

– Благодарю, это скоро пройдет. Просто долго сидела не двигаясь!

Ее собеседник кинул, раскрывая блокнот.

И произнес:

– Мне сказали, вы видели, что случилось, и можете рассказать все в подробностях. – Он стиснул в руке карандаш. – Вы способны отвечать на вопросы?

– Вполне. Что именно интересует вас в первую очередь?