Северная сторона сердца - читать онлайн книгу. Автор: Долорес Редондо cтр.№ 98

Бобби принялся возмущаться.

— Мне очень жаль, — перебил его доктор. — Или вы сейчас едете с матерью, или ждете все вместе, пока не найдется место на катере. Но я не могу гарантировать, что это произойдет.

Бобби не ответил. Он резко выдохнул, беспомощный и злой.

Нана взяла его за руку.

— Бобби, дорогой, ты должен отвезти Селету в больницу. Со мной все будет в порядке.

— Вы решили? — нетерпеливо спросил доктор.

Бобби снял рюкзак и протянул его Нане.

— Держи его спереди, а то украдут. Не пей чужую воду — здесь есть бутылка с чистой, а из кранов течет только грязь.

Он в отчаянии огляделся:

— Нана, я хочу, чтобы ты осталась здесь, рядом с медпунктом, и не двигалась. Ты меня слышишь? Я вернусь за тобой, как только маму положат в больницу. Вернусь, обещаю. Но ты не должна никуда отсюда уходить, потому что иначе я тебя не найду.

Нана печально кивнула.

— Пообещай мне, — попросил Бобби, когда санитары уже толкали носилки его матери. — Обещай, Нана! Скажи, что ты никуда отсюда не уйдешь.

— Обещаю, — сказала она, растерянно оглядываясь.

Благотворительная больница,

Новый Орлеан

Джонсон ждал в дверях; при виде них он махнул рукой. Они вошли в палату Дюпри. В небольшом помещении стояли пять носилок, и все были заняты. Носилки Дюпри задвинули вглубь палаты к окну, из которого кто-то — вероятно, «Катрина» — выбил стекла. Лицо Дюпри было таким бледным, что, казалось, он замерзает. Это впечатление усиливали посиневшие губы, хотя лицо покрывали капли пота. Когда они вышли, он был полуобнажен и сейчас без особого успеха пытался надеть футболку.

— Что это вы делаете? Доктора запретили вам напрягаться! — возмутился Джонсон и забрал футболку из его рук.

Измученный Дюпри откинулся назад. В этот миг их взглядам открылись старые шрамы у него на груди.

— Мне нужно выбраться отсюда… — Его голос был едва слышен.

Амайя подошла поближе. Несмотря на внешнюю слабость, Дюпри был преисполнен решимости.

— Мы обсудим это позже; сначала вы должны нам все объяснить, — сказала она.

Дюпри на пару секунд закрыл глаза.

— Это непросто…

— Лгать обычно труднее. Не знаю, что думают остальные — если вам интересно, можете их спросить, — но мне вы должны были сказать сразу, что мы охотимся за Самеди. Это не означает, что я действовала бы с меньшей отдачей, но, по крайней мере, не стала бы терять время, думая, что преследую Композитора.

— Я вас не обманывал; цель нашего расследования — Композитор.

— Он — официальный предлог, — возразила Амайя, — для того чтобы быть здесь. Но я не люблю, когда мною манипулируют. Вы должны были об этом сказать.

— Думаю, вы уже поняли, — вмешался Булл, — что такой поворот сложно было предположить. Мы преследуем тень. Десять лет назад расследование было прекращено, но так и не закрыто. Это не возобновление расследования, оно не закрывалось. После смерти агента Карлино и Джерома Лиретта мы получили приказ бросить его. Но были уверены, что это еще не конец. Мы были начеку и ждали, что, как только начнется очередной ураган, он появится снова — как в тот раз, когда он забрал Медору Лиретт.

В знак недовольства Шарбу щелкнул языком.

— Я понимаю, как это тяжело; я встречал копов, которые потеряли напарника при исполнении, такое сложно пережить. Но неразумно рисковать всей операцией ради личной мести.

Дюпри мрачно посмотрел на него.

— Операцией никто не рискует, мы вот-вот задержим Композитора.

— Я согласна с Шарбу, — перебила его Амайя. — Я все время считала, что мы охотимся за Композитором, но, при всем уважении, вы отвлеклись. Иначе как объяснить, что Такер командует операцией во Флориде? Она движется вперед, а мы буксуем на месте.

Джонсон опустил взгляд и прикрыл рукой густые усы. Все знали, что тот не испытывает симпатии к Такер, но даже он явно сомневался в том, правильно ли они ведут это дело.

Дюпри посмотрел на Амайю бесконечно усталым взглядом.

— Такер ни черта не понимает в том, что происходит. Причина, по которой я привлек ее к расследованию, заключается в том, что она способна выследить не только Композитора, но и Самеди. — Он закрыл глаза и умолк, так глубоко уйдя в себя, что напомнил ей Медору Лиретт.

— Сейчас меня больше всего беспокоит Медора. Вы уверены, что это она?

— Уверен, — подтвердил Булл, а Дюпри кивнул. — Сто процентов.

Амайя на мгновение задумалась, как лучше выразить то, что у нее в голове…

— Я ее видела, и такое впечатление…

— Что она одержима, — слабым голосом закончил Дюпри ее мысль.

— Когда вы говорите «одержимость», вы имеете в виду безумие, сумасшествие?

Агент кивнул.

— Да, именно это с ними и делают.

— С кем? — уточнила Амайя.

— С теми, кого забирают.

— Я говорила с врачами; они утверждают, что у этой женщины психическое заболевание.

— Несомненно, — согласился Дюпри.

— Но вы полагаете, что его кто-то спровоцировал, — сказала Амайя. — На заре психиатрии люди, страдающие психическими расстройствами, считались одержимыми.

— Да. И в ее случае именно так и есть. — Его голос перешел на шепот.

— Почему вы так уверены? — спросила Амайя, не обращая внимания на то, что Дюпри выглядит все более усталым.

— Потому что мы видим такое не в первый раз, — ответил тот, имея в виду, очевидно, себя и Булла.

— Врачи указывают на две возможные причины заболевания: психическую и неврологическую… — настаивала Амайя.

— Это может быть психическим заболеванием, а может быть и воздействием токсического вещества.

— Да, врачи упоминали об этом, но мы точно говорим об одном и том же? — спросила она.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответил Дюпри слабеющим голосом.

— Я говорю о том, что видела: подчинение воли, снижение жизненных функций, убежденность в собственной смерти, замещение сознания…

— Черт возьми, да это самое настоящее зомбирование! — ошеломленно воскликнул Шарбу.

— Можно и так назвать, — согласился Дюпри, который с каждым словом выглядел все бледнее.

Амайя подошла поближе к кровати и склонилась над ним. Она заметила у него в руке мешочек из серой шкуры, которая показалась ей козьей. Дюпри спрятал его под простыней.

— Я не собираюсь использовать это слово, — заявила Амайя. — Не обязательно рождаться в окрестностях Миссисипи, чтобы знать о подчинении воли; и я не имею в виду загадочный вирус, который передается по воздуху, воскрешая мертвых. Думаю, перед нами куда более жестокое и реальное явление: подчинение воли с помощью наркотиков. ГОМК ^[17], скополамин ^[18], флакка ^[19], или же обыкновенный дурман, трава дьявола. В последние годы европейские полицейские разоблачали сети, занимавшиеся торговлей людьми. Эти дельцы держали женщин в полубессознательном состоянии, их воля была полностью отключена. Некоторые женщины понимали, что с ними происходит, что они в плену, и впоследствии описывали свое состояние как полусон или скорее кошмар, от которого не могли проснуться. Большинство из них были потрясены, узнав о том, что в этом кошмаре они находились годы; они почти ничего не помнили. Несколько месяцев назад я поймала коллекционера, который накачивал женщин лекарством под названием рогипнол. Подчинение было абсолютным; при этом он умел создавать иллюзию того, что женщины, его пленницы, находятся с ним добровольно. Скополамин известен как наркотик изнасилования, с его помощью людей вынуждали снять все деньги со счетов или отдать ключи и удостоверения личности…