Северная сторона сердца - читать онлайн книгу. Автор: Долорес Редондо cтр.№ 32

— Да.

— Странно, что они переехали, оставив тебя одного…

При этих словах ясные глаза Джозефа потемнели. Парень сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем ответить. Было ясно, что он злится.

— Они меня не бросили. За два месяца до переезда бабушка упала и сломала бедро. Ее прооперировали, и она шла на поправку, но когда пришло время переезжать, ей предстоял еще месяц реабилитации. Мы пытались договориться со страховщиком, но они отказались выплачивать страховку в случае смены города. Я еще не окончил курс, поэтому мы решили, что я останусь с ней в Сакраменто, пока она не закончит реабилитацию. А потом мы вместе отправимся в Галвестон.

— В Галвестоне вы собирались жить все в одном доме?

— Таков был план.

— И бабушка тоже? — спросила Амайя, бросив быстрый взгляд на Джонсона.

— Да, — ответил парень. — После того как она упала, мы решили, что она будет жить с нами.

— Кто знал, что ваша семья переезжает?

Джозеф пожал плечами.

— Думаю, многие. Соседи, друзья, все сотрудники отца, коллеги матери. Актеры из маминой театральной труппы, наши директора и преподаватели, страховщики из медицинской страховой компании… Я же говорил, переезд был запланирован.

— Детектив Нельсон сказал, что ты не возвращался в Галвестон после случившегося, а ректор утверждает, что ты не покидаешь кампус и останешься даже на время урагана.

Взгляд Джозефа снова потемнел, но на этот раз не от злости.

— Мне некуда ехать. — В его голосе звучала безнадежность.

— А бабушка?

Молодой человек опустил глаза, и на мгновение ей показалось, что он не ответит, но Джозеф удивил их:

— Вы когда-нибудь слышали выражение «умереть от горя»?

Амайя кивнула.

— Врач сказал, что она умерла от горя. Восстановление после операции шло отлично, но после убийства она впала в глубокую депрессию. Скончалась полгода назад, всего через два месяца после остальных.

Взгляд Джозефа устремился куда-то вдаль. Амайя внимательно наблюдала за его лицом. Подобное отстранение, вероятно, давало ему ощущение покоя, и Саласар была уверена, что он все чаще и чаще искал в нем укрытие от боли. Амайя знала, когда видела перед собой потенциального самоубийцу.

— Мне нужно услышать твою версию, — сказала она, выводя его из оцепенения.

— Мою версию… — повторил Джозеф и посмотрел на нее, словно очнувшись от сна.

— Ты ведь уверен, что твою семью убил кто-то чужой, проникший в дом. Наверняка ты не просто так думаешь, что твой отец этого не делал. — Амайя наклонилась вперед и произнесла с большей настойчивостью: — Что именно не складывается? Ты знал своих близких лучше, чем кто-либо другой. В каждом из нас есть нечто, что помогает нам чувствовать, если с дорогими людьми что-то происходит. Так расскажи нам. Скажи мне, что ты почувствовал. Было же что-то такое, чего не заметил детектив Нельсон, чего не увидел бы целый отряд детективов, только ты?

Джозеф посмотрел на Амайю. Дыхание его немного участилось, и она была уверена, что он вот-вот в чем-то признается. Но при этом понимала, как беспросветно его горе, а когда горе так велико, все остальное теряет значение. На мгновение Амайя испугалась, что парень отвернется, не сказав ни слова. Он действительно отвел взгляд, на несколько секунд уставившись в пустоту, но затем его взгляд снова прояснился.

— Скрипка, — твердо сказал он. — Скрипка без смычка, которая потом исчезла.

ДЖОЗЕФ

Джозеф Эндрюс-младший не уставал повторять, что ни секунды не верил в то, что его отец убил их семью. Он повторял эти слова снова и снова, но это была не совсем правда. Его уверенность дрогнула, когда перед ним появился детектив Нельсон. Этот человек старался быть сострадательным, но его голос выдавал правду, и правда эта заключалась в том, что детектив испытывал не сострадание, а только жалость. Джозеф был достаточно умен, чтобы угадывать природу эмоций, движущих другими людьми. Он знал, что жалость, которую чувствует к нему детектив, особого сорта: «Было бы лучше, если б ты умер вместе с семьей и избавил себя от этого кошмара». И именно эта жалость заставила его усомниться. У него закралось подозрение: может, есть что-то такое, что Нельсон знает и о чем не рассказывает? Весь вид детектива говорил о том, что его ничем не удивить, что он повидал худшее и привык к этому. Джозеф пытался подготовиться к тому, что увидит в доме родителей. Нельсон объяснил, не слишком вдаваясь в подробности, как выглядел дом, когда прибыли полицейские: беспорядок, разбитые стекла… Как ни сдерживал Джозеф собственное воображение, он снова и снова видел родных, лежащих на полу в гостиной, почти чувствовал запах крови и страха… Он знал, что недостаточно крепок, чтобы увидеть это на самом деле, что подобное зрелище навсегда изменит его жизнь. Но, готов он был или нет, ему предстояло это сделать. Тот самый сосед, который пожаловался на его младшего брата, разорившего клумбу, а потом обнаружил тела, оказался неплохим парнем. Как только полиция дала разрешение, он вызвал рабочих, которые забили разбитые окна деревянными панелями, и позаботился о том, чтобы внутри все убрали. Сосед попытался объяснить это Джозефу, провожая его до двери.

На удивление, Джозеф не почувствовал ужаса, к которому пытался себя подготовить. Вместо этого его охватило недоумение. Он слушал объяснения доброго самаритянина, высматривал на полу пятна крови, искал запах смерти, свидетельства происшедшего, но ничего не находил. Никаких следов недавнего кошмара. Зато Джозеф увидел рюкзак, висящий на вешалке у входа, с которым братишка ходил в школу. Он зачарованно вдыхал тонкий аромат белых орхидей, которые мать расставила по всей гостиной и которые будто заменяли ее. Привезенная из Сакраменто абстрактная картина в голубых тонах — ее нарисовала сестра год назад на уроке живописи — подчеркивала белизну стен. Огромный экран телевизора — купив его, отец пообещал, что они будут вместе смотреть футбол, а мать закатила глаза, изображая раздражение. Джозеф практически чувствовал их присутствие. Как будто они просто ушли в кино или отправились по магазинам и вернутся в любую минуту. Джозеф чувствовал себя измученным; он был всего лишь мальчиком, который приехал домой и скучал по своей семье. Он попросил доброго соседа уйти. Тот упирался как мог, не желая оставлять его одного, но в конце концов ушел, и Джозеф закрыл за ним дверь. После этого он вдруг ощутил прилив сил, словно в этих стенах его окружала энергия близких. И тогда Джозеф решил: это был его дом, и он останется здесь, где обитают души его родных. Это было возможно, он по-прежнему числился в здешнем университете; он привезет бабушку, и они будут жить вместе.

Часто, когда кто-то умирает, оставшиеся думают о том, чего бы хотел этот человек, если б все еще был жив. Хотели бы они, чтобы их сын и брат остался в доме после всего, что произошло? Он не мог ответить на этот вопрос. Потому что в это мгновение увидел скрипку. Инструмент из темного дерева, такой безобидный на первый взгляд… Кто-то прислонил его к железному камину, который мать уставила белыми свечами. И присутствие этой скрипки было столь же выразительно, словно убийца написал кровью на стене имена своих жертв.