Нет. Ничего не было. Только тишина и пыль.
Нилла поспешила к буфету и заглянула внутрь. Она опешила, увидев буханку хлеба в той же корзинке, где она взяла ее вчера. Это была та же буханка? Нет. Она ту съела. Невидимый пекарь работал ночью?
— Магия, — прошептала она. Как быстро она привыкла к этой мысли.
Вчерашняя буханка не навредила ей, и Нилла взяла эту, сунула в мешок, найденный на полке. Она взяла еще немного предметов, убрала их в мешок, включая маленький стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и странным словом «qeise» изящным шрифтом. Выглядело дорого… но она была воровкой, да? И она не знала, были ли другие источники еды на острове, если только не хотела искать яйца чаек.
Ее мешок был наполнен, Нилла закинула его на плечо и поспешила по кухням и лестнице слуг, вышла в широкий коридор выше. Она увидела высокие двойные двери банкетного зала в конце коридора. Они были закрыты. Странно. Она оставила их открытыми вчера. Вид мертвых тел внутри так напугал Ниллу, что она сразу попятилась и не осмелилась вернуться, чтобы закрыть двери…
Она покачала головой.
— Ты не так запомнила, — сказала она. — И все, — вчерашний день был размыт в ее голове.
Она быстро повернулась, вскоре добралась до большой лестнице с уродливыми вивернами, украшающими перила. Этим утром было темнее, чем вчера, солнце еще не поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть в большое окно. Нилла не была против тьмы до этого.
— И не против сейчас, — напомнила она себе и прошла к лестнице.
Она заметила золотой блеск.
Она застыла и медленно повернулась. Ее рот приоткрылся от резкого вдоха.
Луч солнца падал из заросшего лозами окна на позолоченную раму картины. Она не заметила ее вчера, ведь вечером та часть холла была в глубоких тенях. Но теперь она видела огромный портрет. Он так ее очаровал, что она забыла обо всем.
Дело было в глазах. Пугающих глазах. Солнце падало на них, и вся картина словно угасла, а глаза сияли. Внимательнее.
Нилла отвернулась от лестницы и подошла к портрету. Почему ей стало тяжело дышать? Почему ее ноги запинались, и она не могла сопротивляться? Рама висела высоко на стене, но Нилла шла, пока не оказалась под ней, задрав голову, разглядывая картину.
Там было юное гордое лицо с тонкими саркастичными губами, уголок был приподнят так, что было видно ямочку. Длинные бледно-золотые волосы обрамляли сильные скулы, ниспадали на плечи, завиваясь на концах почти с женственной изящностью. Но в широких плечах и силе челюсти и лба не было ничего женственного.
Нилла прищурилась. Хмурясь, она подняла ладонь так, чтобы скрыть нос и нижнюю половину лица, оставив только лоб и глаза, яростно глядящие на нее. Бросающие ей вызов узнать их. Понять, на чье лицо она смотрела.
— Хорошо, маг Сильвери, — прошептала она. — Тут у тебя шрамов нет, да?
Она сделала шаг назад, опустила руки. Только потом она заметила второй портрет справа от первого. Свет был слишком тусклым, чтобы рассмотреть лицо там, но оно было походе на первое. Странно. Зачем два портрета с одним человеком висели бок о бок на видном месте?
Она нахмурилась, ощущая, что что-то должна тут понять. Словно в этот миг должна стать ясной тайна изгнанного мифато и его книги заклинаний. Он, наверное, был частью семьи, может, сын лорда Роузварда. Но почему теперь он был тут один? Почему Дорнрайс стал развалинами, а деревня у пристани — заброшена? Почему он оставался тут, когда другие убежали, и Роузвард уплыл от мира смертных?
«Я был помешен сюда не для своего комфорта».
Она покачала головой. Конечно, она должна продолжать. Библиотека ждала ее. Она должна найти свою сумку и продумать следующий ход. Но она не могла отвести взгляда. Она не могла повернуться затылком к этим глазам, чтобы они смотрели ей вслед… как живой Сильвери смотрел на нее этим утром.
Она вдруг склонила голову, нахмурилась сильнее от вопроса, всплывшего в голове.
— Сколько же тебе лет? — прошептала она.
Лицо на портрете было юным. Всего на пару лет старше ее восемнадцати лет, как ей казалось. Но она считала, что мужчина, который дал ей место для ночлега прошлой ночью, был куда старше. Его волосы были белыми, а не красивыми золотыми, и такими спутанными, что он выглядел как безумный старый отшельник, а не красивый сын лорда. Но… она вспомнила руки по бокам от ее тела, когда он закрыл дверь. Она поразилась нилариуму на его ладонях, но все равно заметила мышцы.
Он не был стариком, это точно.
Резко вдохнув, Нилла отвернулась от портрета. Куда забрели ее мысли? Хватит этого! Она почти побежала к лестнице, поднялась, минуя по две ступеньки за шаг. На площадке она повернулась и поспешила на второй этаж, а потом не останавливалась, пока не добралась до библиотеки.
Двери были широко открыты. Внутри все было, как она помнила. Стопки книг вокруг стремянки. Свечи в разных подставках стали лужами воска. Кресло, в котором она уснула.
Но где была ее сумка? Она выронила ее у кресла? Теперь ее там не было.
— Куда я ее дела? — бормотала она, проверила под креслами, повернулась, прижав ладонь ко лбу, и огляделась в просторной библиотеке. Она сунула ладонь под подушки кресла, вскрикнула и отдернула руку. Хмуро глядя на каплю крови, она сунула палец в рот и сняла подушку с кресла.
Ее маленький ножик выпал со стуком на пол. Нилла взяла его и убрала в ножны на запястье под рукавом. Как же приятно было вернуть оружие! Нож мог не помочь против магии и хитрых магов, но она чувствовала себя лучше с ножом.
Она нашла свою сумку высоко на полке. Почти на вершине стеллажа, до лепнины у потолка оставалось три полки. Это было… странно. Она не помнила, чтобы проверяла книги на той полке, и она не стала бы тащить сумку с собой.
Она спустилась с сумкой, открыла ее и проверила содержимое. Все было на месте. Включая Сладкие сны.
Она осторожно подняла глиняную баночку, открыла и проверила содержимое. Осталось не так и много, тонкий слой на стенках и чуть толще — на дне. Без ресурсов матери новых поставок не будет.
— Нужно быть осторожной, — прошептала она. — Нужно выбрать время…
Ее губы скривились, она убрала баночку в сумку. Ядовитый поцелуй не поможет, если она не могла найти губы мужчины за теми волосами! И, хоть Гаспар намекал, маг Сильвери не выглядел как отчаянно жаждущий ласк. Он вел себя достойно. Для безумца.
Нилла повесила лямку сумки на плечо, спустилась по спиральной лестницы от площадки с дверью библиотеки. Она вернула свои вещи, пора было продумать курс действий. Чтобы проверить маяк, нужно было подгадать момент, когда мага не было дома. И ей нужно было убедить его оставить ее в Роузварде хоть на пару дней.
— Все хорошо, — пробормотала она, — но как ты собираешься это сделать?
Пока Нилла несла мешок украденных вещей из буфета и сумку из библиотеки, разум строил план. А если она немного расскажет магу о своих обстоятельствах? Немного лжи, сплетённой с правдой, станет убедительной историей. Она могла сказать ему, что ее обвинили в преступлении — конечно, пусть верит, что она невиновна — и заставили бежать, иначе ее казнят. Вызвать у него сочувствие. Если она убедит его, что ей нужно было место, чтобы переждать грозу, на пару дней, и предложит готовить в обмен на его гостеприимство…