Последние узы смерти - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Стейвли cтр.№ 56

– Кеттрал… – тихо проговорил он.

Ладони взмокли, лицо покрылось испариной, хотя из-за деревьев веяло холодом. Неужели спустя столько месяцев – его крыло? Неужели Гвенна, Талал и Анник так же, как Валин, прятались в лесу?

«Нет, – поправился он, – не как я. Они не прячутся. Сражаются».

Он почти надеялся, что не ошибся. После месяцев одиночества он словно слышал отрывистый смешок Гвенны, словно чувствовал надежную ладонь Талала на своем плече. Но то, что удержало его от поисков после Андт-Кила, никуда не делось. Если это его крыло, Валин ему не нужен.

– Опиши их, – попросил он.

Хуутсуу помолчала, собираясь с мыслями.

– Мы немногое заметили. Они всегда нападают ночью.

– А ты постарайся.

– Их трое: двое мужчин и женщина.

Валин снова откинулся на шершавый ствол. Разочарование в нем мешалось с облегчением. Не его крыло – во всяком случае, не в обычном составе. Может, вовсе они и не кеттрал. Не только в Гнезде люди одеваются в черное.

– Главный у них малорослый, – говорила Хуутсуу. – Ниже меня, темнокожий. Только женщина высокая, с желтыми волосами, похожа на ургулку. Или на эддийку.

Облегчения как не бывало. Валин подался вперед. Хуутсуу прервала рассказ:

– Ты их знаешь.

– Третий, – подсказал Валин, – уродец с клочковатой бородой.

Он услышал шепот ее кивка.

– Блоха! – проговорил он. – Святой Хал, вы ищете Блоху.

Хуутсуу медленно повторила имя Блоха, словно пробуя его на вкус.

– Ты уверен?

– Описание совпадает. Точь-в-точь.

– Кто этот Блоха?

Валин покачал головой, но не сразу нашелся с ответом.

– Самый смертоносный из нас, – сказал он наконец.

– Ты его знаешь?

– Он меня учил, – медленно ответил Валин.

– Значит, хорошо, что мы тебя подобрали.

– Не слишком. Позже мы с ним сражались. По моей вине погиб его снайпер.

Память заполнили картины отчаянной схватки в Ассаре: Финн Черное Перо в дверном проеме, нож Пирр в его животе. В холодные одинокие месяцы размышлений Валин пришел к выводу, что тогда и произошел поворот в его жизни. Все, что было до того, даже страшная смерть Ха Лин, даже бегство с Островов, – все это не вывело бы на нынешнюю дорогу, если бы только Валин сумел удержать своих, сумел договориться с Блохой, обойтись без боя. Он тысячу раз перебирал случившееся. Конечно, фитилем, подорвавшим всю взрывчатую кашу, стала Пирр, но он обязан был придумать, как ее удержать.

Провалившись в воспоминания, Валин потерял счет времени. Наконец голос Хуутсуу вернул его к действительности:

– Что с того, что ты с ним сражался? Воины сражаются. Это не значит, что вам нельзя снова лететь на конях плечом к плечу.

Валин нахмурился на слово «лететь».

– У него птица?

– Птица убита, – ответила Хуутсуу. – Убил Длинный Кулак при первой атаке этих кеттрал. И ее, и летавшую на ее спине женщину.

– Ши Хоай Ми. – Валин покачал головой. – При первой атаке?

– Они напали на Длинного Кулака перед самым сражением у озера, к северо-востоку от Андт-Кила, – втроем и без птицы, как действуют сейчас. Убили много наших людей, прорвались почти к самому Длинному Кулаку, а там их захватили. Тогда прилетела птица. Ее Длинный Кулак сбил, зато остальные трое сбежали.

– Сбил? – повторил Валин. – Как?

Хуутсуу ответила не сразу. Он ощутил вкус ее трепета, холодного и яркого, как ночной ветер.

– Он силен не только телом. Поднял руку, и птица вспыхнула. Она кричала, падая.

– Лич, – выдохнул Валин. – Длинный Кулак, поцелуй его Кент, лич. Как Балендин.

– Длинный Кулак избранник бога, – сказала Хуутсуу. – Ваш кеттральский лич… выродок.

– Выродок, – буркнул Валин. – Все мы долбаные выродки.

Он так сжал рукоять ножа, что заныли пальцы. Затем с трудом ослабил хватку.

– Куда после делся Блоха?

– Скрылся. В лесах. Теперь он месяц за месяцем возникает в наших лагерях, оставляет за собой десятки мертвецов и снова исчезает за деревьями. Он мне нужен – мне нужен кеттрал, чтобы убить кеттральского лича.

– Вот это верно, – сплюнул Валин. – Тебе нужен он. А не я.

– Два копья лучше одного. Я бьюсь любым оружием, какое могу удержать в руках.

– Я не оружие.

Теперь ветер донес ее настороженность и что-то еще, яркое, жаркое и смутно знакомое.

– Я видела, как ты убиваешь, – сказала наконец женщина. – Своими глазами видела.

– А я ни хрена не вижу, упрямая ты сука.

– Может быть. И может быть, потому ты не видишь, во что превратился.

Ну и гнусное местечко! – объявила Гвенна, заглядывая в трещину известняка, вход в Халову Дыру.

Они выждали в мангровых зарослях до темноты, перевалили через хребет Крючка в бухту Стервятника, украли там лодку, гребли на ней три четверти пути до Ирска, потом затопили и последние мили покрыли вплавь. Дни, прошедшие с их отбытия из Аннура, обстрогали луну, от нее осталась лишь щепочка. Но и этот серпик высвечивал лодку на волнах, так что Гвенна всю дорогу выглядывала в небе погоню.

Если верить Кворе и Быстрому Джаку, если все подручные Раллена – из отсева, из проваливших испытания, густая темнота должна была скрыть от них горстку пловцов. С другой стороны, сама Гвенна прекрасно различала в этом жидком свете неторопливые, изящно изогнутые гребни волн, тусклую глыбу Карша на горизонте, филигрань серебристых облаков в вышине. Хватит и одного прошедшего Пробу, чтобы высмотреть их с птицы, – один испробовавший сларновых яиц ублюдок превратит их в корм для рыб. Она была как на ладони в лодке и в воде как на ладони. Всю дорогу Гвенна чувствовала себя загнанной дичью, только и думала, как бы забиться в нору, но вот ей нора, а она, заглянув в черный провал, подумала, что… не так и плохо было в океане.

Из Халовой Дыры сладковато несло пометом, солью и моллюсками, которых птицы разбивали о скалы. Гвенна помнила этот запах по прошлому разу. Под действием яда сларна и из-за самих сларнов забываешь о таких мелочах, но они так и виделись ей сразу за входом: сотни разбитых и выклеванных багровых ракушек, остатки клейких тел, проткнуты осколками собственного панциря. В них, в этой расплесканной по камню бессильной плоти, было что-то непристойное – тупые твари даже корчиться не могли.

И это еще у самого входа. Нюх у нее стал теперь острее. Дальше из глубины доносился тонкий запашок мокрого камня, остро пахло кровью, а сквозь все это зыбко, как полузабытый кошмар, пробивалась скользкая, маслянистая, гнилостная вонь – будто вчера кого-то стошнило на тухлое мясо. Пахло сларнами.