Глубоководье - читать онлайн книгу. Автор: Трой Деннинг cтр.№ 65

Еще через полминуты Келемвар задрожал – холод постепенно отступал. Он больше не мог держать ветки, а потому положил их в огонь. Деревяшки сперва задымились, затем одна занялась пламенем. Воин осторожно подул на костер, и две другие веточки тоже загорелись.

Келемвар убрал кремень и огниво. Пролетели минуты, и вот уже оранжевые языки водили хоровод перед воином. Легкий ветерок вился вокруг его тела, бросая пепел и дым прямо в лицо. Дым разъедал глаза и вызывал кашель, но это было неважно. Сейчас запах гари для Келемвара был подобен аромату розовой воды, а кашель служил лишь скромной платой за обогрев. Вскоре дрожь прекратилась, и воин почувствовал тепло.

Уже через десять минут к Келемвару вернулся рассудок. По-прежнему ощущалась усталость, ноги совершенно онемели, однако сонливость исчезла. Костер растопил в черном льду маленькую лужицу, и воин утешился тем, что этот лед тает так же, как и обычный. Теперь оставалось только найти способ разбить его.

Келемвар подумал было, что надо развести костер рядом с тем местом, где его бедра исчезали в замерзшем озере. Однако он не мог бы собрать столько веток и древесных обломков, чтобы растопить толстый слой льда. Единственное, что оставалось воину, – это расколоть лед, а значит, нужно было найти что-нибудь потверже.

Всякого рода камни, валуны и булыжники окружали озеро со всех сторон, однако в пределах досягаемости не оказалось ни одного камушка. Все они были погребены под песком пляжа.

Если бы Келемвар по-прежнему замерзал от холода, все глубже погружаясь в забытье, он, вероятно, не заметил бы промелькнувшей в его голове идеи. Но теперь воину было тепло; мысли больше не путались, и Келемвар испытывал даже некий подъем. Полный решимости, воин схватил самую крепкую из лежащих рядом деревяшек и принялся рыть песок.

Не углубившись и на шесть дюймов, Келемвар наткнулся на первый камень. Это был круглый, размером с ладонь булыжник, пригодный разве что для метания, но не подходящий для раскалывания льда. Келемвар продолжал копать.

Второй камень был получше – примерно тех же размеров, но только с зазубренными краями. Воин отложил его в сторону.

На глубине около фута Келемвар нашел то, что искал. Третий камень представлял собой темно-серый, ничем не примечательный булыжник. Однако воину он показался краше любого бриллианта. Камень был большим, но имел как раз такие размеры, что воин вполне мог поднять его одной рукой. Один конец булыжника заканчивался маленьким острым конусом, другой был широким и идеально подходил под руку.

Келемвар взял булыжник и ударил им по льду возле бедра. Черные осколки разлетелись в стороны.

Воин еще десяток раз опустил камень, пытаясь заставить лед треснуть. Черные брызги так и летели из-под булыжника, однако лед держался.

Над вершиной утеса захлопали крылья. Знакомый ворон уселся под деревом, держа левую лапку над землей.

– Извини за ногу, – сказал Келемвар, взглянув на сломанную лапку.

Ворон наклонил голову и, устав стоять на одной ноге, сел на землю, словно в гнездо. Воин улыбнулся и замахнулся камнем.

– Обед, кажется, откладывается, – добавил Келемвар.

Голова птицы пару раз качнулась. Будь разум воина затуманен, возможно, он расценил бы этот неуклюжий жест как знак согласия, будто бы ворон ответил: «Откладывается, но не отменяется».

Келемвар решил не обращать внимания на птицу и начал колоть лед под грудью, где он был тоньше. К радости воина, ему удалось отколоть большой зазубренный кусок. Разбивая лед от этого скола в направлении поясницы, воин смог положить начало трещине, ведущей к его правому бедру.

Келемвар трудился в течение двадцати минут, временами останавливаясь, чтобы подбросить в огонь пару веток. За это время воину удалось увеличить трещину, и она протянулась уже к середине его бедра. Когда солнце спряталось за холмами и небо окрасилось в розовый цвет, огонь уже глубоко растопил под собой лед. Костерок погрузился под воду, оставив в двух футах слева от воина шипящую и дымящуюся полынью.

– Нет! – воскликнул Келемвар.

Но лишь холодный стон ветра стал ответом на его крик.

Воин сразу начал мерзнуть. Он попытался вырваться из льда, надеясь, что проделанной в нем трещины достаточно, чтобы оказаться на свободе, но не сдвинулся с места.

Келемвар потянулся за травой для нового костра, но оказалось, что почти вся она уже использована. Хуже того, всего несколько деревяшек валялось в пределах его досягаемости. Даже если воин и развел бы новый костер, его не хватило бы на всю ночь.

Келемвар стукнулся лбом об лед и громко выругался. Холод снова стал кусать его за пальцы – в теле воина осталось совсем немного тепла. В конце концов он позволил себе сделать невероятное, выбивающее землю из-под ног предположение: он был не прав, настаивая на оказании помощи каравану. Упрямство Келемвара привело к смерти Адона, а возможно, погубило и Миднайт.

– Друзья! – закричал Келемвар. – Простите меня! Пожалуйста, Миднайт!… Миднайт!

Он выкрикивал ее имя снова и снова, пока наконец не смог больше слышать отзвуков вторившего ему многоголосого эха.

Когда Келемвар замолчал, ворон спрыгнул вниз и приземлился, предусмотрительно выбрав место подальше от ловких рук воина. Каркнув три раза, птица будто предложила Келемвару сдаться и умереть.

Нетерпение ворона взбесило воина.

– Еще не время, курица! – рыкнул он.

Келемвар схватил первый из выкопанных им камней – маленький и круглый – и запустил им в птицу. Хотя камень и не попал в цель, ворон понял намек и ускакал в темноту. После того как вредная птица скрылась, Келемвар подобрал булыжник и яростно ударил по льду слева от себя. «Если уж умирать, – решил воин, – то сражаясь до последнего вздоха».

Келемвар был так разгневан, что не заметил крошечных трещинок, остававшихся во льду после его ударов. Через пять минут длинная трещина пролегла от бедер воина до отверстия, оставшегося от костра.

Потребовалось еще десять минут, чтобы расширить пролом.

И когда теплые краски сумерек уступили фиолетовым тонам ночи, кусок льда под грудью у Келемвара откололся. Воин рванулся вперед – лед более не удерживал его в своих объятиях. Келемвар вытащил свое тело на берег и принялся собирать траву и деревяшки.

Разведя костер, он снял с себя замерзшие штаны и башмаки, чтобы осмотреть ноги. Бедра и голени побелели и покрылись темными пятнами, но все же Келемвар полагал, что в тепле они отойдут. Ступни выглядели хуже. Они были совсем белыми, онемевшими и холодными на ощупь.

На долю воина выпало достаточное число походов в северные края, чтобы он мог с первого взгляда определить сильное обморожение.

Миднайт очнулась от крепкого сна; тело ее одеревенело и стонало от боли. Привидевшаяся ей во сне сухая постель в теплой таверне исчезла, как только чародейка открыла глаза. Она обнаружила, что находится в каком-то совершенно незнакомом месте. Уткнувшись лицом в холодный песок, она лежала, наполовину погруженная в накатывающуюся на берег воду. В царящей вокруг кромешной мгле чародейка не смогла разглядеть даже собственной руки. Позади, вспенивая поверхность маленького водоема, рокотал водопад.