Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Грёнбек cтр.№ 83

Когда сыновья Ньяля вернулись домой и стали хвастаться богатыми подарками, которыми наградил их Мёрд на пиру, устроенном в их честь, Ньяль сказал: «Он, несомненно, сделал это неспроста. Смотрите, как бы вам не пришлось заплатить за них столько, сколько он пожелает». Но перед судьбоносной силой этих подарков совет отца оказался бессильным. Из-за них сыновьям Ньяля пришлось напасть на своего приемного брата Хёскульда, а потом погибнуть во время пожара («Сага о Ньяле»).

Умный человек не примет подарка, пока не поймет, что задумал его даритель. Один человек убедил другого принять залог его дружбы, надеясь получить от него мощную поддержку. И то, что получатель просто сказал «спасибо», ничего при этом не добавив, могло означать либо то, что он понял, с какой целью ему поднесли этот подарок, либо готов был отплатить за него, или же то, что он верил, что даритель никогда не потребует от него ничего невозможного.

Обязательства, вытекающие из принятия подарка, ярко проявились в германских идеях закона. Как юридическая формула, это обязательство описывается в 73-м параграфе ломбардского свода законов короля Лиутпранда: «Подарок, не подтвержденный ответным подарком, не считается действительным по закону». Иными словами, даритель может забрать его назад и, если потребуется, защищать в суде Швеции свое право против возражений принявшего. Человек, требовавший вернуть подарок, должен был произнести такую фразу: «Он подарил мне, и я отдарился в ответ». В законе Исландии тоже существовал параграф, касающийся этого вопроса: «Если в ответ на подарок ценой в 12 унций или более даритель не получил подарка не меньше чем в половину его стоимости, то даритель, после смерти получателя, может потребовать его возврата, если сам подарок не будет по закону считаться ответным подарком или вознаграждением». Впрочем, точное ограничение стоимости и условий в исландской книге законов «Грагас» ^[84] для простых людей не имело никакого значения – для них подарок, большой или маленький, был просто подарком, и они дарили его от души. Когда Стейнун Старая, родственница Ингольва, приплыла в Исландию, он выделил ей землю, в ответ она подарила ему плащ, полагая, что благодаря этому никто не осмелится признать сделку недействительной («Книга о занятии земли. Часть пятая»).

У нас есть много примеров исполнения указов Лиутпранда, приведенных в судебных документах того периода. Из них хорошо видно, что значение подарка, поднесенного в ответ на подарок, не зависело от его ценности. Вот один из них (792 г.): «Согласно обычаю, существующему у нас, ломбардцев, я, для большей безопасности, принял от тебя в ответ на мой подарок перчатку, чтобы за мой подарок ни ты, ни твои потомки не были мне ничего должны». Человек, написавший эти слова, хорошо знал о спорах, которые возникали между сторонами, обменявшимися дружескими подарками, где, в ответ на сомнения в принадлежности, люди получали такой ответ: «Вы же сами подарили мне эту землю». Но другая сторона заявляла: «Неужели? А ты подарил мне что-нибудь в ответ?»

Позже, когда из бартера или личного торга вырос институт торговли, отношения дарения не только создали свои формы и этикет, но и эффективные формальности взаимных обязательств. Так называемая арра (задаток), или божье пенни, стала легальным символом обязательств, которые принимал на себя человек, получивший подарок. Тот, кто брал божье пенни, принимал на себя обязательство завершить обсуждаемую сделку, как только потенциальный покупатель доставит требуемую сумму; в это время он не имел права принимать никаких предложений от другой партии, какими бы заманчивыми они ни были.

Германский ум не понимал, как можно оставить подарок без ответного подарка, то есть без обязательств. Если человек принял доказательство дружбы и пошел прочь, словно ничего не произошло, тогда полученную им вещь считали не его собственностью, а причисляли к украденному добру. Обязательства, возникавшие в результате принятия дара, имели скорее умозрительную, чем коммерческую ценность, они были слишком глубокими, чтобы их можно было причислить к материальным ценностям. В обычной жизни ответный подарок зависел от щедрости получателя, а еще больше от его положения в обществе. Король, принимая дружеские подношения своих подданных, не мог отделаться пустяками. Психология щедрости хорошо видна из истории о человеке, который выбился из нищеты и стал богатым и знатным, умело эксплуатируя систему поднесения подарков. Жил когда-то молодой человек с многообещающим именем

Рев (Лис) – так начинается «Сага о Гаутреке». Этот юноша, согласно традиционной сказочной концепции, был весьма многообещающим человеком, поскольку относился к тому типу гениальных людей, которые не желали работать, а просто лежали у очага, зарастая грязью. В один прекрасный день отец выгнал его из дома, и Рев Дурень, забрав лучшего быка из стада отца, отправился к ярлу Нери. Подарив ярлу быка, Рев, вероятно, рассчитывал на щедрый ответный дар, однако тот отдарился точильным камнем, а на прощание поведал юноше, как воспользоваться этим подарком.

Вышло так, что Гаутрек, король тех мест, после смерти жены повредился рассудком – сидел день-деньской на ее могиле и наблюдал за полетом своего ястреба, время от времени бросая камни, чтобы поднять уставшую птицу с земли. И кто мог подумать, что точильный камень станет для короля желанным подарком? Но так оно и вышло. Рев сел позади короля и, когда тот стал шарить по земле в поисках камня, вложил ему в руку свое единственное богатство. Благодарный король подарил ему за это кольцо. Рев отдал кольцо королю Элле, прибавив при этом, что король Гаутрек дарит кольца за точильные камни. Элла подарил Реву корабль с ценным грузом и командой и пару породистых собак в золотых ошейниках. Рев, которого теперь величали не иначе как Рев Подарок, на своем корабле отправился в Данию и преподнес собак в полном убранстве королю Хрольву Жердинке, не забыв упомянуть о том, как они ему досталась. Король оставил его у себя зимовать, а весной одарил шлемом, кольчугой червонного золота и снарядил корабль. Так Рев обзавелся целым флотом и свитой и в один прекрасный день явился к королю Гаутреку свататься к его дочери.

Нам сейчас трудно представить себе, какое впечатление производила эта история в те давние годы. Комический эффект, который затрагивал самые глубокие слои человеческой души и порождал смех, создавался рискованной зависимостью от внешней стороны жизни. Смех возникал оттого, что благодаря удаче и смекалке героя рушились социальные барьеры, составлявшие основу жизни. Но, осознав, как важны подарки для нашего сознания, мы можем по крайней мере понять, почему история о хитром Реве вызывала у людей гомерический хохот. Все это происходило оттого, что им была прекрасно понятна идея этой истории: и, смеясь вместе с ними, мы сможем лучше понять этих людей.

Подарок был важным фактором социальной жизни. Передаваемый из рук в руки, он создавал в социуме сеть обязательств, причем такую прочную, что если терялось одно ее звено, то это приводило к потрясению всего государства. «Подарок всегда ждет ответа», – говаривали в те времена. Традиция благодарить за дар равноценным даром кажется нам излишне меркантильной, так как в наше время укоренилась мысль, что только безвозмездный дар выражает искренность чувств и дарит радость. Однако если взглянуть на этот вопрос глазами предков, мы убедимся, что в основе этики и юриспруденции наших предков лежит благодарность.