Новые волны - читать онлайн книгу. Автор: Кевин Нгуен cтр.№ 56

– Насколько ты пьян? По шкале от одного до десяти?

– Я просто… думал, понимаешь?

– О, ладно, пятьдесят.

– Мне кажется, мы слишком медленно… продвигаемся… с книгой Марго.

– Лукас, сейчас три часа ночи.

– Мы должны работать усерднее.

– Может, поговорим, когда ты протрезвеешь?

– Я хочу говорить сейчас.

– Ясно.

Джилл исчезла в спальне и вернулась с одеялом и подушкой. Пристроила их рядом со мной на диване.

– Просто отдохни, а завтра обсудим.

Выключила свет и вернулась в спальню.

Я закрыл глаза. Было жарко, влажно. Я ворочался. Сходил с ума. Чувствовал себя несчастным, и злым, и потным. Выпил воды из-под крана, надеясь, что она меня остудит. Но только еще больше встревожился от холодной жидкости, плескавшейся в животе. Пошел в ванную, плеснул водой в лицо. Оно всегда такое красное и опухшее? А глаза всегда в красных прожилках? Еще раз умылся, но лицо лучше не стало.

Открыл дверь в спальню. Джилл читала в постели, ночник она пристроила на краешке кровати, и света от него едва хватало на страницу.

– Все хорошо? – спросила она.

– Ты не хочешь публиковать рассказы Марго.

– В чем ты меня обвиняешь?

– Я же вижу. Я чувствую. Ты этого не хочешь.

– Лукас, конечно, хочу. Иначе зачем я потратила на них столько часов своей жизни? Часов, которые могла бы посвятить собственному роману?

Она закрыла книгу и положила ее на столик. Посмотрела на меня, пытаясь понять, удовлетворен ли я ответом. Но нет.

– Лукас, это ужас как трудно. Нужно убедить агента, затем пристроить текст в издательство, в котором полно редакторов и специалистов по маркетингу. Если хочешь создать что-то успешное, нужно сильно постараться. Я целыми днями этим занята. Никому нет дела до рассказов Марго, кроме нас.

– В смысле?

– Это правда: рассказы Марго никогда не опубликуют.

– Тогда зачем мы это делаем?

– Не знаю. Мы оба переживаем утрату, и мне было приятно снова начать писать, даже если рассказы не мои. И мне кажется, это правильный способ запомнить Марго.

– Нет, – уточнил я. – Зачем мы вместе.

Джилл откинулась на постели, выпрямилась.

– О, так мы об этом. Прямо сейчас. В три часа. Вот как.

– Давай поговорим! Мы никогда не говорили об этом.

Не знаю, почему я это сказал. Я испытывал к Джилл лишь благодарность. Она единственная понимала мою боль утраты. Она была доброй, и теплой, и заботливой. Но в этот момент я хотел причинить ей боль. Раз она смогла разделить скорбь по Марго, то сможет разделить и остроту разочарования. Все мои дерьмовые чувства разделить.

– Ладно, я начну, – сказала Джилл. – Мне было грустно, и тебе было грустно, и мы могли грустить вместе, и ты оказался удивительно хорош в постели.

– Почему удивительно? Потому что ты полагаешь…

Она оборвала меня:

– Потому что ты оказался невероятно бережным для двадцатилетнего парня, который слишком много пьет и ничего не знает о мире. И мне очень, очень обидно, ведь я знаю тебя уже достаточно хорошо, чтобы понять, что ты собираешься намекнуть мне, что я расистка.

– Правильно понимаешь.

– Лукас, тебе нужно прекратить винить во всем окружающих.

– Белым людям легко это говорить.

– Именно! Боже, я знала, что ты это скажешь. Прости, что я белая, Лукас. Я ничего не могу с этим поделать. Обычно отношения выстраиваются лучше, когда этим не тычут в лицо.

Джилл была права. Но меня переполняли ярость и алкоголь, и пусть это ничуть не извиняло меня, я не желал, чтобы последнее слово осталось за ней.

– Я рад, что Марго не довелось с тобой встретиться.

Это была неправда. Но я знал, что эти слова ранят Джилл. Так и случилось, и когда она расплакалась, я ушел. Я покинул квартиру Джилл, зная, что, скорее всего, видел ее в последний раз.

В такую рань обычно такси не найти, так что я пешком побрел на север. Решил, что такси в какой-то момент проедет мимо и я его остановлю. Но такси не спешило появляться. Наверное, я это заслужил. Так и шел всю дорогу пешком. Убил на это три часа и весь путь слушал айпод. А дома упал в постель как был, в одежде и обуви.

Но заснуть не смог. Включил телефон. По дороге я написал Брэндону, что увольняюсь, и он тут же ответил, что я не могу уволиться, потому что уже уволен. Я собирался послать все к чертям. Что еще оставалось?

И тут мой взгляд упал на компьютер Марго. Я поклялся никогда его не открывать. Но так и не избавился от него, а потому сознавал, что это вранье. Марго мертва. А мы с Джилл больше не вместе, так что она не может мне указывать, что делать. Какая разница?

Листок с паролем Марго я порвал, но пароль засел в памяти. Потребовалось всего несколько попыток, и вот я уже открыл ее почту.

Не знаю, что я ожидал увидеть, но нашел лишь себя.

Неделя 1

Мужчины утверждают, что им важно быть услышанными. Поэтому они знакомятся с женщинами в барах. Им кажется, что они участвуют в беседе на равных, но в действительности говорят в основном они. И не для того, чтобы залезть тебе в трусы, – конечно, они хотят с тобой переспать, но их потребности на этом не заканчиваются. Им нужно быть выслушанными, им важно признание их ценности. Поэтому они будут рассказывать тебе в баре свои истории. Мужчины жаждут не просто твоей симпатии, но и одобрения. Они купят тебе выпивку в надежде получить либо то, либо другое, либо все сразу. Это обмен. А в какие-то ночи – даже удачная сделка. Я приму эту бесплатную выпивку и выслушаю твою печальную историю, ведь я совершенно на мели. Люди говорят, что им «нужно» выпить. Никому не нужно пить. Лукас вечно говорил, что ему нужно выпить, но ему просто требовался повод для грусти.

Но теперь мне грустно, и я убедила себя, что мне «нужно» выпить. И мне нужно было пить каждый день в одно и то же время, в одном баре. Чтобы прийти в себя, требовалось внести печаль в расписание и организовать свою жизнь вокруг нее. Чтобы пережить это, нужно было писать и чувствовать печаль. Я проводила всю неделю за рукописью – весьма дисциплинированно, – а потом каждый вечер несла свою печаль в «Хрустальную ладонь».