Запертый - читать онлайн книгу. Автор: Дем Михайлов cтр.№ 29

— Уу-у-у-у-у-ухх… К-ха… к-ха…

— Ты вдохнул что ли при глотке?

— К-кха… к-ха… ну да… к-ха… а что? Не надо было? На выдохе надо было?

— Нет!

— Так на вдохе?

— Нет!

— А как?

— Что ж такой убогий, что даже не знаешь как спирт правильно пить?

— К-ха… к-ха… не настолько убогий как ваши шутки… к-ха… — прокашлял я, мудро пятясь от старикана, что в свои лет семьдесят выглядел раз в пять круче меня. Интересно, если он мне в морду врежет — она окончательно форму потеряет? Буду ходить с задницей вместо лица и сипящим обожженным спиртом горлом…

К моему удивлению, старик с места не двинулся, но снова сверкнул в усмешке стальными зубами:

— Вот же гаденыш…

— С-спасибо…

— Да я одобряя.

— Ну да…

— Наслышан о тебе, Амос.

— Ну теперь точно все уже знают — обреченно вздохнул я, переставая пятиться.

— А ты как хотел? Такой знатный самоубийца как ты не каждый день встретится… Слышал, ты уже и Охранку своим языком колючим зацепить пару раз успел?

— Ну…

Презрительным словом «Охранка» мало кто рисковал называть службу Внутренней Охраны, но не раз награжденному ветерану Красных Скаутов явно было на них плевать. А нашивок у него на комбезе немало. И штук пять среди них «кровяных».

— Вы чего-то хотели? — спросил я, вдруг ощутив невероятной силы надежды, что вот прямо сейчас дедушка ласково похлопает меня по плечу и скажет — пойдем, парниша, буду учить тебя всем своим убойным прием и своей мудрости, а пока учу — ни одна гадина здешняя тебя не тронет.

— Да просто на рожу твою глянуть хотел — буркнул старик, убирая флягу в карман и выуживая оттуда предмет куда меньше — В глаза твои вглядеться хотелось. Может спятил просто?

— Может и спятил — улыбнулся я, в то время как во мне жгучей болью полыхало разочарование.

— Лови. Дарю.

Я попытался. И почти уловил сверкнувший в свете лампы предмет. Почти… он со звоном упал на бетонный пол и в тот же момент я узнал его и робко замер в смешной пзе.

— Это же…

— Монета…

— Серебряная монета — уточнил я — Десятка обычными. Зачем?

— А на лекарства — проворчал старик и удивительно легкой походкой пошел прочь — Молодец, парень. Ты дебил конченный и может уже покойник, если не сумеешь примириться со всем растревоженным тобой говном, но… умеешь ты до конца идти, этого не отнять. До доски гробовой…

— Да я не сам… это дурость внутри меня. И ведь не было ее раньше…

— Может то твоя гордость наконец из жопы вылезла и башке твоей поселилась, где ей самой место? Когда рот разеваешь говном не пахнет?

— Э… да вроде…

— Удачи на следующую неделю.

— Почему именно на…

— А если еще будешь жить и не в каталажке приговора ждать — будет тебе от меня еще одна монета.

— Вам то это зачем?

— А скучно мне. И еще парочке таких как я. Вот и балуемся ставками… с бонусами для рысака подстреленного.

— Рысака? Это я что ли?…

— Скучно — повторил Булл Ньютон — А тут прямо драма… индийская…

— Почему индийская-то? Это как в наших фильмотеках?

Старый ветеран отмахнулся и ушел. А я, постояв чуть в растерянности, подобрал серебряную монету и пошел дальше, все пытаясь понять, чего от меня он хотел и чем я его там заинтересовал. Смотрел я те индийские драмы. Они там танцуют и улыбаются, танцуют и улыбаются… Там у них может дом полыхать за спинами родной, а они танцуют и улыбаются…

Может попробовать?

Я растянул рот в улыбке и тут же замычал от боли в порванных губах. Следом проснулся кашель обожженного спиртом голоса и дальше я шагал, согнувшись и закрывая рот ладонью. Вот ведь, а…

На завтрак я выбрал выблеванное ранее меню.

Два фирменных сурвдога с полным набором добавок. Яичница глазунья на гусином жирке — четыре яйца. Двойной американо с двойным молоком и тройным сахаром. Литр подкисленной лимонным соком питьевой воды. Девять динеро исчезли как не бывало. Но серебряный динеро я приберег, спрятав в кармане. Он напоминал мне о странной беседе и доказывал, что она не была порождением моего ушибленного и страдающего бессонницей воображения.

Дежурящий в кафешке молодой сурвер мне лично был незнаком, а вот меня он явно узнал. Старательно улыбался, ограничился коротким «здрасте», «уже готовится» и «приятного аппетита». Ну еще сообщил стоимость моего пиршества.

А ведь я все слопал. Прямо все. Голова опять болела, причем сильно, шею вообще согнуть невозможно было, она вроде как даже опухла, в плече что-то похрустывало, ребра отдавали болевой вспышкой при каждой попытке наклониться или хотя бы протянуть руку за чем-нибудь, но на моем аппетите это ровным счетом никак не сказалось. Да тут я даже привираю сам себе — никогда я раньше вот так в три горла не жрал. Я с детства жестко приучен не нажираться и ограничивать себя во всем. Мы с мамой выживали как могли, и я рано пошел работать чернорабочим…

Даже сейчас, жадно жуя сурвдоги, давя на языке подсоленные жидкие желтки яичницы, прихлебывая горячий кофе, я костерил себя как мог, осуждая за такое мотовство. При большой необходимости я на девять динеро могу неделю протянуть. А всей имеющейся у меня суммы как раз хватило бы, чтобы накупить воды и запаса еды, взять в библиотеке толстенную стопку книг, еще разок хорошенько вымыться и постираться, а затем наконец забиться в свою квартирку и затаиться скажем недельки хотя бы на две… За четырнадцать, а может и за двадцать дней тут все поуляжется, огорченные и пораненные мной успокоятся, чуть охолонут, с ними проведут правильные беседы наши мудрые старейшины и просто весовые люди и… можно выбираться из своей норки и жить как жил, ходя опустив глаза к полу и не раскрывая рта… Может даже извиняться ни перед кем не придется.

Ведь главное кредо сурвера — выживание. Выживание любой ценой. Мы осуждаем тех, кто тупо прет на рожон и не опасается неизведанного. Иначе мы бы давным-давно покинули Хуракан, предпочтя жить в радиоактивных бесплодных пустошах над нами. Но мы все еще сидим под землей и терпеливо ждем, поколение за поколением… Пусть не мы — но на поверхность выйдут другие. Наши потомки. А наша главная задача — поддерживать все системы Хуракана в рабочем состоянии, заботиться о детях и воспитывать в истинном сурверском духе…

Да… спрятаться на пару недель было бы правильно. Я как раз дожевывал последний сурвдог, когда до меня дошло, что может тот ветеран разведчик это и пытался мне подсказать, когда швырял серебряную десятку. Почти ведь прямым текстом мне говорил — купи жратвы и спрячься, дебил. А вместо этого я тут шикую…

Взглянув на опустевшую тарелку передо мной, я широко улыбнулся и столь же широко развел руками. Сидящий на высоком табурета за стойкой дежурный кафешки глянул на меня с легким испугом, ожидая, когда я начну чудить. Но вместо этого я кивнул ему, подхватил со стола ополовиненную бутылку с подкисленной водичкой — надо, надо щелочиться, щелочиться и лечиться — как поется в одной популярной нашей детской песенке — и пошел дальше, удаляясь от относительно безопасной зоны у Манежа. И плевать. Вот сейчас мне почему-то реально было плевать на все возможные последствия моего опрометчивого шага. А шел я в еще одно мной крайне любимое место — но совсем не популярное у других.