Что мы знаем (и не знаем) о еде. Научные факты, которые перевернут ваши представления о питании - читать онлайн книгу. Автор: Мария Кардакова, Анча Баранова cтр.№ 81

Cтраница 81

Потребление молока — неплохой пример того, как благие намерения входят в конфликт с генетическими реалиями. В середине XX века в социалистическом (в то время) Чили правительство Сальвадора Альенде приняло государственную программу «Каждому ребенку — стакан молока в день!». Ее создали прежде всего для детей, оставшихся без родителей и потому проживавших в детских домах. В девяностые такой же административный эксперимент предприняли в Алтайском крае. Намерения были благие, но вот раздача молока без разбора привела к увеличению числа случаев поноса в детских учреждениях. С ним боролись по-разному: когда антибиотиками, а когда и с помощью постепенного «приучения» подростков к молочным продуктам. Естественно, ничего хорошего из этого не вышло.

Гены нельзя «приучить» — они таковы, каковы есть, и если вы совсем не переносите лактозу, нужно исключить молоко и молочные продукты из рациона. Частичная непереносимость молока встречается гораздо чаще — на каждого полного молочного отказника в России приходится несколько граждан, которые стакан молока не осилят, а йогурт или моцареллу съедят с удовольствием. Как правило, у этих людей имеется комбинация «предкового» варианта гена LCT и нового варианта, неспособного отключаться с возрастом. В их организмах вырабатывается лактаза, но не в таких количествах, чтобы осилить большие объемы молока, а вот более «концентрированные», обработанные молочные продукты — йогурт, сметану, кефир и сыры — пожалуйста. Порция йогурта меньше, чем порция молока, да и высвобождается лактоза из густого йогурта медленнее. А в твердых сырах и масле лактозы почти совсем не остается — эти продукты безопасны и для тех, у кого лактаза не вырабатывается совсем.

Возьмем, например, Науру — самое маленькое после Ватикана суверенное государство в мире. Сотни тысяч лет на острове гнездились морские птицы. Они откладывали яйца, выращивали птенцов и, конечно, гадили. Экскременты откладывались многими слоями и окаменевали, а птицы всё плодились и плодились.

Еще до начала нашей эры крохотный островок Науру, площадью всего 21 км², был открыт микронезийскими мореплавателями и заселен. Потомки моряков собирали кокосы и ловили рыбу, которые и составляли их небогатый стол. В начале XX века оказалось, что десятки метров окаменевшего птичьего помета — гуано — представляют собой огромное месторождение ценнейших фосфатов, используемых в качестве минерального удобрения.

Это сразу привлекло внимание европейских компаний, которые с помощью нанятых на работу китайцев начали снимать гуано слой за слоем и сваливать в трюмы сухогрузов. Немногочисленные туземцы — всего три тысячи человек! — стали получать компенсацию за каждую вывезенную тонну помета. Поначалу это были небольшие деньги, но затем к делу подключились местные активисты, успешно пролоббировавшие увеличение подушных выплат до вполне приличного уровня. К концу 1970-х маленькая, но гордая своей независимостью страна Науру имела самый высокий в мире уровень доходов на душу населения. Арабские Эмираты отставали от нее в два раза, а США — в четыре. И это при бесплатном образовании и медицине, отсутствии налогов и периодически выдаваемых самолетных билетах на континент. Даже автомобилей на острове было больше, чем островитян!

Конечно, кокосы уже никто не собирал, да и рыбу ловить было незачем. Основой рациона «новых наурцев» стали продукты глубокой переработки — белый рис, макароны, гамбургеры и кока-кола. К девяностым, когда вышла статья Джареда Даймонда, который привел Науру как пример неприспособленности «бережливых генотипов» к условиям пищевого изобилия, 31% населения острова всех возрастов, включая детей, были диабетиками. В группе шестидесятилетних наурцев диабетом болеют примерно 40%, а дольше представители этого островного народа практически и не жили. И это неудивительно: ведь 94,5% наурцев имели лишний вес, а 71,7% были больны ожирением.

Кстати, запасы гуано уже закончились, а специально накопленный стабилизационный фонд, на который наурцы возлагали все свои надежды, разорился. За последние два десятилетия экономическая ситуация на Науру настолько ухудшилась, что островок из самого богатого в мире превратился в один из самых бедных.

Однако в бочке дегтя есть и ложка меда: в недавно выпущенном Глобальном обзоре питания ^[248], написанном Всемирной организацией по борьбе с незаразными заболеваниями (NCD Alliance), Науру отличился тем, что стал единственной страной мира, сумевшей хоть немножечко открутить всенародный счетчик ожирения назад. Среди мужского населения острова процент лиц с ожирением за период с 2010 по 2014 год сократился на 0,2%. Победа, конечно, невеликая. Поскольку наурцев всего десять тысяч, а мужчин среди них примерно половина, отметка в 0,2% попросту означает, что примерно сто человек перешли из категории «ожирение» в категорию «лишний вес».

В этом наблюдении, кстати, содержится важный урок. Набрать вес нетрудно, а вот попробуй его сбросить! На примере наурцев видно, что это относится не только к отдельным гражданам, но и к целым народам. Уровень жизни резко упал, а лишний вес остался. Причина — в неправильном питании, которое при падении уровня доходов не становится здоровее.