Остров - читать онлайн книгу. Автор: Рагнар Йонассон cтр.№ 13

Отчаяние овладевало им безраздельно, стоило лишь жене и сыну предстать перед мысленным взором Ветурлиди. Заключение под стражу сломило его дух, и от него прежнего почти ничего не осталось. В камере его душила клаустрофобия – особенно ужасными были первые несколько ночей, когда он просыпался в холодном поту и, крича во все горло, начинал колотить в стену кулаками, пока не разбивал их в кровь. Ветурлиди казалось, что стоит только уснуть, как невидимая рука снова сдавит ему горло. Со временем его сон стал несколько спокойнее, но свыкнуться с давящей тюремной атмосферой было невозможно.

Находиться в одиночной камере было хуже всего, но камера, в которую его поместили сейчас, была ненамного лучше, замкнутое пространство, ограниченное четырьмя стенами.

Свидания с семьей ему не запрещались, но для себя Ветурлиди такую возможность даже не рассматривал – сжигавшее его чувство стыда не позволило бы ему взглянуть в глаза Вере и их сыну. Он с ужасом представлял себе, через какое горнило они вынуждены проходить по его милости. Сын уже, конечно, совсем взрослый – девятнадцать лет, – но Ветурлиди до сих пор ощущал острую боль в груди, когда вспоминал, как парень, стоя на лестнице той ночью, кричал от испуга и безысходности, в то время как он сам не находил слов, чтобы его успокоить.

Каким бы ни оказался приговор, сможет ли Ветурлиди вернуться к своей прежней жизни? На этот счет он сильно сомневался. Удастся ли ему вернуть доверие семьи? Или их отношения будут навсегда отравлены подозрительностью, даже если его оправдают? А как же все остальные? Сможет ли он вернуться на работу? Ходить по улице с высоко поднятой головой? Не отводить глаз при встрече с соседями?

Эти вопросы угнетали Ветурлиди даже сильнее, чем страх приговора и возможный тюремный срок, – все его терзания обратились в тяжкую ношу, вынести которую было не под силу ни одному человеку на свете. Иногда ему хотелось просто уснуть и больше не проснуться.

Рабочая неделя выдалась напряженной, и к пятнице Хюльда в полной мере ощущала упадок сил. Ее поддерживала лишь заманчивая перспектива столь редко выпадавших на ее долю выходных, когда она наконец сможет отвлечься от хлопотных, а порой и изматывающих полицейских обязанностей. Такого понятия, как рутина, в ее работе просто не существовало, и, отправляясь утром или вечером на службу, Хюльда должна была быть готовой к тому, что ее в любой момент могут вызвать по самым разным делам, в том числе и сопряженным с насилием или смертью. Однако за годы службы она научилась проводить четкую грань между домом и работой.

Не переходить эту грань поначалу у нее получалось с переменным успехом – будучи на связи двадцать четыре часа в сутки и беспрестанно прокручивая в голове те дела, которые не удалось завершить до конца рабочего дня, она, собственно говоря, находилась на службе постоянно. Но граница, за которой прекращались любые разговоры о работе, пролегала на пороге ее дома – дом был ее святилищем, поэтому обсуждать служебные дела ни за кухонным столом, ни в гостиной, ни где бы то ни было еще в его стенах она себе не позволяла.

Как обычно в пятницу, на дорогах были пробки, но по мере того как Хюльда приближалась к повороту на Аульфтанес ^[5], движение стало более свободным, и она смогла наконец немного разогнаться на своей новенькой «шкоде». Хюльда купила машину в начале года и была ею очень довольна. По сути, это был ее первый собственный автомобиль. До этого они с Йоуном пользовались одной машиной на двоих, что, безусловно, требовало немалой организованности и терпения, и не в последнюю очередь потому, что они приняли решение поселиться так далеко от города. Однако годом ранее бизнес Йоуна принес неплохой доход, и супруги решились на покупку еще одного автомобиля. Машина предназначалась Хюльде, поэтому у нее была полная свобода выбора – конечно, в разумных пределах. Ей пришлась по душе зеленая «шкода» с двумя дверцами, за рулем которой она сейчас и находилась.

Хюльда заранее подготовила провизию на сегодняшний вечер – в холодильнике лежали бифштексы, которые оставалось просто поджарить, а также газировка. Такое меню устраивало ее домашних, да и особых усилий для его приготовления не требовалось, учитывая, что был вечер пятницы. После ужина они обычно усаживались в гостиной перед телевизором. Сама Хюльда не была большой поклонницей телевидения и смотрела его, исключительно чтобы составить компанию дочери. Хюльде больше нравилось проводить свободное время на воздухе – в саду, глядя на море, или в горах, если выпадала такая возможность. Йоун же по характеру был домоседом, но все-таки поддавался на уговоры Хюльды и сопровождал ее в вылазках на природу.

Такие походы были, конечно, нечастыми в первые годы после рождения Диммы, хотя организовать присмотр за ней особых сложностей не представляло. Мать Хюльды всегда с большим удовольствием оставалась с внучкой и вкладывала в это всю душу. Иногда Хюльде даже казалось, что у ее матери сложились более близкие и теплые отношения с Диммой, чем у нее самой, – по какой-то необъяснимой причине они были более доверительными. Девочке скоро исполнялось тринадцать лет, и в этом были как минусы, так и плюсы. Она, безусловно, стала самостоятельнее, но в то же время и подростковые проблемы не заставили себя ждать. Димма была подвержена перепадам настроения и нередко проявляла раздражительность. Ей все меньше хотелось проводить время с родителями – доходило до того, что, вернувшись домой, она направлялась прямиком в свою комнату и запиралась там. Больше всего Хюльду пугало то, что Димма сторонится не только их с Йоуном, но и своих друзей, из-за этого девочка могла выпасть из привычного ей круга общения. Бывало, Хюльда пыталась вывести дочь на разговор, но обычно такие беседы заканчивались молчанием или ссорой. Однако она не теряла надежды, что ситуация изменится, как только Димма преодолеет эту фазу своего взросления.

Вероятно, дело усугублялось еще и тем, что супруги проводили мало времени дома из-за работы. Хюльда периодически выходила в вечернюю или ночную смену, да и Йоун постепенно превращался в трудоголика, поскольку занимался своим бизнесом с утра до вечера, несмотря на предупреждение врача, что состояние его сердца оставляет желать лучшего. Он добросовестно принимал выписанные врачом лекарства, которые, по мнению последнего, были ему жизненно необходимы, а вот советы или, скорее, указания сбавить темп на работе он полностью игнорировал. Хюльде, конечно, следовало бы вразумить мужа, но, говоря начистоту, она понимала, что своей безбедной жизнью они обязаны в первую очередь доходам Йоуна, – ее зарплата в полиции не шла с ними ни в какое сравнение. Вообще-то, у Хюльды было довольно расплывчатое представление о том, в чем конкретно состоит бизнес мужа, – он неплохо заработал на поставках импортной продукции, и теперь деньги, по его собственным словам, «работали сами на себя» благодаря тому, что он вложил их в другие компании. Насколько было известно Хюльде, основное время Йоун проводил на деловых встречах и переговорах с банками. Она не раз и не два заговаривала с ним о том, что стоило бы относиться к работе не столь рьяно. Однако Йоун считал, что только так и нужно вести бизнес, мол, отвлекись он хоть ненадолго, и пиши пропало – с деньгами можно распрощаться. И Хюльда охотно верила ему, поскольку знала, что, работай он меньше, жизнь их семьи была бы не столь обеспеченной.