Большая книга ужасов – 87 - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 58

– Пойдешь налево – просто лес, пойдешь направо – тоже лес. Но если ты в дупло полез, перед тобой волшебный лес! – провозгласил Шварц, с трудом сдерживая улыбку.

– Лес-то здесь при чем? – обиженно буркнул Сереженька. – На реке дело было! Не понял, что ли?

– Понял, понял, – торопливо закивал Шварц. – Это я просто «Сказку о потерянном времени» процитировал.

– Ага, значит, думаешь, я сказки рассказываю? – набычился Сереженька. – А я правду говорю! Чистую правду!

– Эх, ребятушки, – покачала головой Татьяна, переводя укоризненный взгляд с Василисы на Шварца. – Давно вы в Стерлядке не бывали, как я погляжу. Все-то вам в посмех! А у нас народ такого нагляделся, что уже удивляться перестал. Как начала река пожирать берега – деревня наполовину опустела. Разъехались чуть ли не все. Остались только те, кто около леса живет, вроде меня да твоей, Женька, бабы Кати. Надеемся, что река до нас не доберется. Ну и те еще, кто на дне лежит, остались… Ты, Женька, небось помнишь кое-кого из своих друзей прежних? Слыхал, что, когда берег вместе со школой обрушился, несколько человек погибло? Они на спортплощадке играли в футбол. Знаешь про это?

Шварц кивнул:

– Конечно. Ужас…

– Бога благодарю, что Сереженька мой тогда разболелся, – перекрестилась Татьяна, истово гладя сына по плечу. – Что ангина у него была! А то оказался бы на той площадке…

– Дружбан мой наилучший Данька Фролов тогда потонул, – перекрестился вслед за матерью Сереженька. – Помните такого?

– Конечно, – грустно сказал Шварц. – Конечно! Капитан команды был!

Василиса тихонько вздохнула.

У Даньки глаза были зеленые-презеленые, как крыжовник. Вечно разлохмаченные русые волосы, выходя на матч, он завязывал в хвост. Когда Данька мчался по полю, перебирая мяч длиннющими загорелыми ногами, у Василисы замирало сердце… Но особенно хорош он был в воротах: когда играл за вратаря, шансов у противника забить гол не было совершенно, совсем, вообще!

На переменках Василиса бежала сломя голову к тому кабинету, куда должен был перейти на следующий урок девятый класс: увидеть Даньку, пройти мимо, задыхаясь от счастья. У нее даже слезы на глаза наворачивались! Но взглянуть на него Василиса в эту минуту боялась. И однажды она взяла с собой подружку Наташку, а потом начала придирчиво выпытывать, смотрел Данька или не смотрел, когда Василиса шла мимо.

– Не смотрел, успокойся! – фыркнула Наташка, когда Василисино дефиле на дрожащих подгибающихся ногах закончилось. – Нужна ты ему! За ним Олечка Солошина, одноклассница его, бегает. Знаешь, такая с черными волосами, она в них вечно цветочки вплетает – то живые, то искусственные. Коротконогая она, конечно, зато у нее уже такой бюст и такая попа, что все парни на нее пялятся. И Данька твой тоже. А ты что? Худосочная, бледная, плоская. Без слез не взглянешь! И не коса у тебя, а хвост мышиный!

Такого Василиса не ожидала… Всю ночь проревела, впервые ощутив, какая это мучительная штука – ревность, а главное, не понимая, почему Наташка так беспощадно ее пригвоздила. Бабуля, услышав, что внучка рыдает, с трудом добилась причины, а потом бросила сердито:

– С такой подругой и врагов не нужно! Наверное, Наташка тоже по Даньке Фролову сохнет, вот и испортила тебе настроение. А ты сама наберись храбрости да погляди на него, когда мимо идешь, тогда и узнаешь наверняка, смотрит он на тебя или не смотрит. Помнишь: «В любви надо действовать смело…»? Смотри, как бы Данька не остался твоей неспетой песней!

Песенку «Поручение», забавную и грустную, бабуля пела часто, когда делала что-нибудь по дому. Юноша был влюблен в девушку по имени Тоня, но боялся признаться ей в любви, поэтому попросил сделать это за него своего друга. Попросил днем – ну а вечером увидел этого друга с Тоней на танцах в саду городском. И тогда, поняв, что «в любви надо действовать смело, задачи решать самому, и это серьезное дело нельзя поручать никому», он воскликнул: «Прощай, Антонина Петровна, неспетая песня моя!»

«Завтра тоже вплету себе в косу цветок, как у Олечки Солошиной! – мрачно решила Василиса. – С самого утра вплету! И пойду мимо Даньки сама, без Наташки, и посмотрю на него!» Но назавтра рано утром пришло известие о гибели отца. И горе от этой страшной новости было таким, что все остальные чувства, даже первая любовь, словно бы съежились, а потом и вовсе исчезли. Но все-таки больно, ох как больно кольнуло сердце, когда пришло известие, что в числе погибших при обрушении берега оказался Данька Фролов. Так и не узнала Василиса, обращал Данька не нее внимание или нет, смотрел или не смотрел…

– Ну так вот, – продолжала Татьяна, – знаешь, какие слухи ходят? Что видели ребят на берегу. Тех самых, погибших! Костры жгут, под гитару поют, в футбол гоняют. А вместо мяча у них знаете что?..

– Ой, мама, хватит, а? – тоскливо попросил Сереженька. – Ты еще расскажи, что по воде иногда плавают расписные деревянные тарелки! Кто их схватит – будет утащен на дно и утоплен. Ага, ага!

– А что такого? – воинственно возразила Татьяна. – Люди видели, они и рассказывают.

– Какие люди?! – возмутился Сереженька. – Баба Катя, что ли? Да она же известная вру… – Он осекся, поглядел на Шварца, залился свекольным румянцем, махнул рукой и кинулся вон.

Вслед за ним умчалась и Татьяна, бросив на прощание:

– Кушайте на здоровье, приятного всем вам аппетитика!

Василиса и Шварц переглянулись – и, наперегонки кинувшись к пакетам, с восторгом обследовали их многочисленное содержимое. Появившаяся из ванной Тусег Ырка, одетая в чистый и сухой синий халат, сначала испуганно таращилась на все это и вообще кривилась, но потом решилась – отведала и творога со сметаной, и бутербродов с колбасой и сыром, и яблок…

Василиса украдкой косилась на нее, но тут же отгоняла ненужные догадки. Правильно Шварц недавно сказал: «Не надо размышлять – это слишком страшно!»

А если спросить Тусег Ырку напрямую? Спросить про эти ее крики, про то, как она гнала волны… Ответит или нет?

– Ну вот, друзья, мы и добрались до полного счастья! – пробормотал наконец Шварц (это тоже из «Золушки», если кто не знает), сыто зевая. – Где бы прилечь хоть минут на десять, а?

В ответ Тусег Ырка радушно помахала в разные стороны руками, словно показывая: да где угодно! – и куда-то ушла. Василиса не прочь была бы пообсуждать со Шварцем то, что произошло на реке, но тот замотал головой:

– Не, Васечка, я спать хочу. Когда тебе тепло и мягко, мудрее дремать и помалкивать, гласит пьеса «Дракон». Проснешься, смотришь – и уже пришло завтра, а все горести были вчера. Так сказано в пьесе «Обыкновенное чудо», и правильно сказано. Проще говоря, утро вечера мудренее! Всё, я сплю, сплю!

Зевая, Шварц кое-как стащил кроссовки, плюхнулся на диван в маленькой гостиной на втором этаже, завернулся в диванное покрывало и сразу уснул. Ну, раз так, Василиса убрала со стола, помыла посуду, не без труда разместила остатки еды в холодильнике (Татьяна уж отблагодарила, так отблагодарила, ничего не скажешь – с размахом!) и пошла спать. Помнила только, как немного полюбовалась прекрасным белым цветком, похожим на кувшинку, плавающим в каменной вазе, но голова закружилась, и Василиса поспешила лечь в постель. Объелись, конечно, знатно, вот и повело ко сну неодолимо!