Зимопись. Книга вторая. Как я был волком - читать онлайн книгу. Автор: Петр Ингвин cтр.№ 94

– Ну, женские: Сутырка, Чуня, Конюша, Чума, Ципирка, Другиня, Смиряйка, Некраса, Галушка, Прокуда, Торопка, Метла, Ищута…

Тома выпятила губки:

– Мне не нравится.

– На один раз сгодится, – оспорил я. – А то припечатаю на всю жизнь Чуней или Прокудой.

– Еще скажи Чумой.

– Будешь Ципиркой. Есть в тебе что-то ципиристое.

Дождавшись конца нашей перепалки, Кристина продолжила:

– Мужские…

– Давай! Скажи такое, чтоб им на смертном одре икалось! – кровожадно подтолкнула Тома.

– Где?

– На кладбище, – пояснил дядя Люсик.

– Ну, Курдяп, Шелпяк, Улыш, Юмрак, Чечуля, Рык, Сугоняй, Кудаш, Весник, Лазук, Неждан, Ярец, Вардамай, Рябуха…

– Достаточно. Дядя Люсик, а нужны ли мне и Юлиану другие имена?

– Грозна свое меняла. Думаю, все свидетельства благородности рыкцари недолюбливают. Юлиана переименовать обязательно. Чапа – тоже имя спорное, уж очень издалека у него ноги растут.

Я принял решение:

– Юлиан будет Юмрак, тоже на «ю», чтобы не спутать, а я…

– А ты Курдяп! – отомстила Тома. – Есть в тебе что-то курдяпистое.

Мы приближались к лазу.

– Чем будем вязать руки? – Тома по очереди оглядела каждого. Остановилась на мне. – Твоей пращой. Разорвать пополам, как раз две веревки получится.

– А если еще пригодится? – Я отвернулся и оторвал подол длинной рубахи, убавив ее на ширину ладони. – Вот. На двоих хватит.

Мы пришли. Срочно требовался гениальный план с ошеломительным дебютом и матом в два хода, но голова оказалась пустой, как пивная бочка к концу дойчландского октоберфеста. Оставалось поверить народной мудрости, что не нужно жаловаться на отсутствие мыслей – вдруг это были бы плохие мысли?

Снаружи ход не охранялся. Все правильно, изнутри один человек с гнуком или просто с мечом сдержит любое несметное воинство, вынужденное спускаться по одному.

– Есть кто? – проорал я вниз, стараясь не подставлять голову под прямую наводку. – Свои идут!

– Свои все дома, – донеслось из глубины горы.

– Новые свои, – крикнул я. – Едва пробрались.

– Сколько вас?

– Трое. И двое пленных. Поймали тут неподалеку.

– Старый хрыч и малявка?

Дядя Люсик и Кристина дружно поджали губы: обидно, в самом деле. Я развел руками и подтвердил в лаз:

– Они самые.

– А вы кто?

Дядя Люсик прошептал мне:

– Кто – в смысле чьи. Как в девяностые.

Он прикусил язык, но пронесло: Кристина, в полушоке от происходящего, не заметила нового слова, посчитав чем-то взрослым, до которого еще не доросла.

– Кудеяра Лесного.

– Видать, издалека?

Припомнилось, что Кудеяра разбили под сестырем.

– От самого сестыря.

– Сколько дней добирались?

В моих глазах мелькнула паника.

– Сколько? – умоляюще обернувшись к Кристине, шепнул я едва слышно. – Ты же рядом живешь.

– Неделю-две, – вымолвила она.

– Скажи – месяц, – шепнул дядя Люсик.

– Около месяца, – выкрикнул я.

– Как кличут? – донеслось снизу.

– Курдяп, а тебя?

– Вы пришлые, вы и представляйтесь. Кто остальные?

– Представимся командиру.

– У нас нет командиров, – донесся хохот. – Мы все равны.

– Старшему, – подсказал дядя Люсик.

– Старший-то у вас есть? – крикнул я.

– Должен же кто-то отвечать за безобразия. – У разбойника внизу было хорошее настроение. – Спускайтесь. Сначала – добычу, затем сами.

Кристина отпрянула в ужасе.

– Вот еще, – крикнул я вниз. – А если ты не тот, за кого себя выдаешь? Вдруг засада?

– А вдруг вы не те, за кого себя выдаете? – донеслось в ответ.

Разумно. Дядя Люсик приложил ладонь к груди и кивнул, потом указал на Кристину и отрицательно потряс пальцем.

– Ладно, – крикнул я. – Спустим. А как? У нас нет длинной веревки.

– Добыча связана?

– Только руки.

– Развяжите, пусть лезут сами, невелики бойцы, когда под присмотром. Веревки киньте мне, я тут сразу свяжу.

Я сбросил в дыру первый лоскут. Дядя Люсик сел на каменный край и нырнул ногами вниз, распираясь в стены где-то ниже. Вскоре донесся стук ног об пол, затем несколько ударов.

– У-у, зверюга, а прикидывался доходягой.

Папринций мужественно снес побои. Его связали.

– Давай малявку!

Но в дыру уже лез я – закрыв глаза еще снаружи, чтобы заранее привыкнуть к темноте.

– По очереди. Мы себя подтвердили, хотим глянуть, с кем разговариваем.

Еще не договорив, я упал на дно каменного колодца.

Заслонясь связанным папринцием, рыкцарь угрожал мне направленной в грудь стрелой на взведенном гнуке. Страж входа был один.

Я с показной невозмутимостью расправил плечи и крикнул вверх:

– Все нормально, спускайтесь.

– Давай малявку, – потребовал страж. – Или убью. Меня поймут.

– Девчонку, – крикнул я вверх.

Шаг вбок не изменил ситуации: рыкцарь диагонально шагнул за пленника, держа меня на прицеле. Не доверяет. Интересно, как он собирается вести нас к своим.

Или… не собирается?

Сверху прилетела длинная тряпочка, затем осторожно спустилась Кристина. Подготавливать зрение к резкой перемене освещения она не умела и растерянно моргала, ничего не видя во тьме подземелья.

– Вяжи, – приказал страж.

Что-то меня напрягло. Вроде, все получилось как запланировано, скоро все будем внизу, охранник один. Почему душа не на месте?

– Отойди подальше и вяжи, – вновь скомандовал страж. – А ты, дрянь, не шевелись, любое движение – смерть.

Бледная как труп, Кристина протянула мне руки.

– Сзади вяжи, – донеслось от стража.

Точно, дяде Люсику он связал руки за спиной. Кристина развернулась, подав руки назад, я принялся обматывать ее запястья.

– Крепче затягивай! – потребовал страж.

– Куда ж крепче-то? – огрызнулся я, делая вид, что тяну изо всех сил.

– Покажи. Нет, отойди, а она пусть покажет.

Мне стало предельно ясно: убедившись в надежности крепления рук пленников, он пристрелит меня. Затем, как в тире, расстреляет приземлившегося Юлиана, который уже лез сверху. И одной стрелой снизу расправится с Томой.