Зимопись. Книга вторая. Как я был волком - читать онлайн книгу. Автор: Петр Ингвин cтр.№ 92

Ладно, пусть хотя бы себя его горячими ногами погреет, решил я, опуская взгляд вниз.

Дядя Люсик кое-как расположился по другую сторону. Он ворочался, даже как-то поскрипывал, но жаловаться не позволяло достоинство. Кристина долго металась, в какую сторону приклонить голову: к папринцию, сделавшему жест рукой, что не возражает, или ко мне. Победила молодость. Пусть я невестор, но ситуация исключительная, и прямым текстом никто не запретил. Ученица с удовольствием сложила головку на моих открытых коленях и тоже принялась греть и греться. При первом касании она испуганно покосилась на Тому, но та уже отключилась.

Не сказать, что мы поспали, но более-менее отдохнули. Сознание плавало, попеременно то восходя на Эверест гениальных идей, то проваливаясь в расплавленную бездну, не успев ухватить идеи за шиворот. Наконец, когда ворочаться начали все, папринций громко произнес:

– Нужно спасти девочек. Рыкцари загнаны в угол. Когда нечего терять, человек способен на все.

– Сколько рыкцарей в пещере? – не поднимая головы, спросил я.

– Четырнадцать. – Он сразу поправился: – Теперь двенадцать.

– Когда они вели вас в пещеру, мы насчитали почти два десятка.

– Тот отряд почти в полном составе ушел защищать башню, – так же, не поднимаясь, ответил дядя Люсик. – Но мог и просто уйти в леса. Судя по разговорам, не все хотели гибнуть.

– Сколько мы сейчас спали?

Папринций подумал.

– Часа два. Может, три.

– Подъем, – объявил я.

Затекшие мышцы отказывались разгибаться. Дремавшее воинство с трудом встало, разгоняя кровь прыжками, наклонами и приседаниями. Умывались в луже. Из нее же, с другого края, пили. Тома раздала всем по кусочку последнего корнеплода, затем я послал Юлиана наверх:

– Посмотри, как там.

Тот слетал птицей. Мы не успели до конца одежду поправить, а он уже вернулся:

– Никого, вплоть до леса.

Я расправил руки в каменной горловине, чтобы вознестись наружу, когда Юлиан добавил:

– Если не считать трупов.

– Каких?!

– Недоеденных.

Кристину вырвало в угол. Тома недовольно покачала головой. Дядя Люсик с недоумением покосился на нас:

– Кем недоеденных? Волками?

– Человолками, – объяснил я. – Мы сейчас в их пещере. В запасном выходе.

Взгляд Кристины куда-то поплыл, а тело безжизненной куклой свалилось на пол.

Тома подхватила ее, приводя в сознание.

– Вчера по склону поднималось пятеро, – обрисовал ситуацию Юлиан, – шли прямо на пещеру. Их остатки с одеждой и оружием лежат перед центральным входом в пещеру. – Он недовольно покачал головой: – Прежний вожак обязательно распорядился бы выбросить с обрыва.

Я легонько ткнул Юлиана под ребро, сохраняя на лице доброжелательную улыбку. Он понял и заткнулся.

– Двенадцать минус пять равно семь, – сообщил я. – И внутри – пятнадцать учениц.

Посмотрев на медленно приходившую в себя Кристину, я поправился:

– Четырнадцать.

– Когда те пятеро не вернулись, – сказал дядя Люсик, – оставшиеся должны были повысить меры безопасности. У нас два пути: попасть внутрь не вызвав тревоги или выманить разбойников наружу.

– Как их выманить? – заинтересовалась Тома.

– Не просто выманить, – счел нужным уточнить папринций, – а сохранить при этом жизни и честь учениц.

– Поручите мне что-нибудь. – Кристина поднялась и огладила руками влажную одежду. – Я могу появиться перед входом снаружи, пусть они погонятся за мной, а вы…

– Могут догнать, – засомневалась Тома.

– Я быстро бегаю!

– Не быстрее стрелы.

– На месте разберемся, – прекратил я дебаты. – Дядя Люсик, вперед. То есть, вверх.

– Если поможете.

Юлиан легко подсадил его. Вторым ушел я – прикрывать наверху с дальнобойным оружием. За нами поднялись остальные. Кристину угораздило сорваться, но, пойманная на руки Юлианом, она быстро взобралась на поверхность вторично. Ее глаза сияли, а на меня она смотрела виновато (за случившееся) и с некоторым недовольным разочарованием (за неслучившееся), словно поймать ее должен был я, а не синеглазый любимчик Томы.

Последним вылез Юлиан и завалил за собой лаз.

– Вон они.

Останки лежали далеко внизу на площадке перед пещерой. Их, вооруженных до зубов мужиков, было пятеро, стая справилась с ними легко.

Нас тоже пятеро. Подавив вздох при виде оставляемого на горе оружия, я двинулся по склону вниз, сильно забирая влево – вчерашним путем.

– Чапа, – обратилась ко мне Тома, которой что-то шепнул Юлиан. – Ветер слева. Стая учует.

Я покраснел.

– Просто обхожу препятствие, – буркнул под нос. – Конечно, мы пойдем справа.

Больше разногласий не возникло. Кроме одного: как спасать царевен.

– Добраться до царберов, а там, с их помощью… – воодушевленно мечтала Кристина.

– Они справятся и без помощи, – отмел я ее непродуманную идею, – и некогда нам ходить туда и потом обратно, за это время либо разбойникам помощь подойдет, либо в пещере что-то случится. Нужно что-то делать сейчас. Именно нам.

Хныкал скупой дождь, мелкий, почти незаметный, не чета прошедшему. Клубился полупрозрачный туман, в котором лес под горой исчезал из-за белой дымки. Собственно, не туман, а очередное облако, захватившее нас своим брюхом.

– Есть еще варианты, как выманить, кроме использования Кристины в качестве бегающей наживки? – спросил я.

В ответ – тишина. Только звуки шагов и учащенного дыхания.

– Значит, полезем внутрь, – решил я.

– Но я очень быстро бегаю, – с обидой настаивала ученица. – Правда-правда.

Ее единогласно проигнорировали.

– Внутрь пещеры, где держат учениц, ведут два хода. Второй, наверное, уже обнаружили, – принялась рассуждать Тома. – Если мы через него ушли, то можем и вернуться. Сейчас там либо охрана, либо его заделали.

– Чтобы заделать такую дыру, нужно много людей и времени, – веско сказал дядя Люсик.

– У рыкцарей нет ни того, ни другого, – согласился я.

У Томы загорелись глаза.

– Войти в центральный ход можно под видом отступников, которые поймали беглецов, – упоенно вкинула она, вспомнив немерянную кучу боевиков с похожим сюжетом.

– А если нам не поверят? – возразил я. – Тогда получится, что пришли сами и сдались без боя.

– Как могут проверить? – не сдавалась Тома. – Рыкцари разных отрядов друг с другом незнакомы. Правда, дядя Люсик?