Вниз, в землю. Время перемен - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Силверберг cтр.№ 74

Я разбирал душу Швейца по косточкам, натыкаясь на шершавые слои жадности, булыжники фальши, масляные карманы злобы, жирную глину приспособленчества. Воплощенное «я», человек, живший исключительно для себя.

Но его мрак меня не отталкивал.

Я видел глубже. Видел жажду божества в человеке. Видел, как Швейц стоит на черном камне лунной равнины, и простирает руки к лиловым небесам, и ничего не находит. Да, обманщик, да, приспособленец, но ранимый, страстный и честный при всех своих выходках. Я не мог судить Швейца строго. Я был им. Он был мной. Волны наших личностей захлестывали обоих. Если низвергнуть Швейца, то и Киннала Даривала придется низвергнуть. Меня переполняло теплое чувство к нему.

Он тоже исследовал меня. Я не ставил ему барьеров и видел себя его глазами. Страх перед отцом. Преклонение перед братом. Любовь к Халум. Бегство в Глен. Женитьба на Лоймель. Мелкие грешки и мелкие добродетели. Смотри, Швейц. Смотри. Все увиденное отражалось в его душе, и я смотрел на это без боли. Внезапно меня посетила мысль: любовь к другим начинается с любви к самому себе.

В этот миг во мне рухнул и разбился Завет.

Мало-помалу мы разошлись. Мы старались удержать нашу связь, но она постоянно слабела и наконец прервалась с таким ощущением, будто лопнула туго натянутая струна. Мы молчали. Меня подташнивало, я сидел с закрытыми глазами и как никогда остро сознавал, какая пропасть нас всех разделяет. Долгое время спустя я посмотрел на Швейца.

Он тоже смотрел на меня, ждал меня. Лицо, все еще красное, расплылось в ухмылке, глаза горели, но теперь я видел в этом не дьявольскую гримасу, а отражение внутренней радости.

– Я люблю тебя, – сказал он тихо.

Оглушенный этими словами, как обухом, я загородился ладонями.

– Что тебя так расстроило? Форма или смысл?

– И то и другое.

– Что же тут такого ужасного?

– Он никогда… он не знает, как…

– Как реагировать? Как ответить? – смеялся Швейц. – Я не о физической любви говорю. Тоже ничего страшного, но нет. Понимай меня в буквальном смысле, Киннал. Я был у тебя внутри, и мне понравилось то, что я видел там. Я люблю тебя.

– Ты говоришь от первого лица, – напомнил я.

– А почему бы и нет? Неужели я и теперь должен отрицать свое «я»? Полно, Киннал, освободись. Я знаю, ты хочешь этого. По-твоему, я сказал нечто гнусное?

– Это так странно.

– В моем мире эти слова священны, а здесь омерзительны. Запрещено говорить «я люблю тебя», ну и ну! Вся планета отказывает себе в этом маленьком удовольствии. Нет, Киннал, нет!

– Пожалуйста, – пролепетал я. – Он еще не привык к тому, что с нами сделал наркотик. Когда ты кричишь ему…

Но Швейц не сдавался.

– Ты тоже был во мне. Что ты там видел? Неужто я такой скверный? Выкладывай, Киннал. У нас больше нет секретов. Правду! Правду!

– Ты должен знать, что он нашел тебя куда более достойным восхищения, чем ожидал.

– Со мной было то же самое. Зачем же нам бояться друг друга? Я уже сказал, что люблю тебя. У нас был контакт. Между нами возникло доверие. Пора что-то в себе менять – тебе особенно, потому что твой путь длинней моего. Ну же. Найди эти слова в своем сердце. Произнеси их.

– Он не может.

– Скажи «я».

– Это трудно.

– Скажи это. Не как непристойность – скажи так, словно любишь себя.

– Пожалуйста.

– Скажи.

– Я, – сказал я.

– Ну и что в этом страшного? Теперь скажи, что ты ко мне чувствуешь. По правде. От всей души.

– Тепло… привязанность, доверие…

– Любовь?

– Любовь, – признал я.

– Так скажи это.

– Любовь.

– Я не это хочу услышать.

– Что же тогда?

– То, что на этой планете не произносилось две тысячи лет. Я…

– Люблю тебя.

– Я люблю тебя.

– Я – люблю – тебя.

– Ну вот, начало положено, – сказал Швейц. Пот струился и с него, и с меня. – Мы признали, что можем любить. Признали, что способны на это чувство. Теперь мы начнем любить. Так ведь? Начнем любить.

36

– Ты получил от наркотика то, что хотел, Швейц? – спросил я.

– Частично.

– Почему частично?

– Я искал Бога и не могу сказать, что нашел – но теперь лучше понимаю, где надо искать. Зато я больше не одинок. Научился полностью открываться другому человеку. Это первый шаг на моем пути.

– Он рад за тебя, Швейц.

– Тебе обязательно изъясняться в третьем лице?

– Ничего не могу поделать. – Я очень устал и снова начал бояться Швейца. Любовь к нему никуда не ушла, но подозрения понемногу закрадывались обратно. Не использует ли он меня? Не получает ли грязного наслажденьица от нашего взаимного откровения? Он заставил меня стать обнаженцем. Он настаивает, чтобы я говорил о себе в первом лице, но так ли это чисто и прекрасно, как он утверждает? Что это – признак освобождения или падение в грязь? Для меня все это было чересчур ново. Я не мог отнестись спокойно к тому, что мужчина мне признался в любви.

– А ты упражняйся, – посоветовал Швейц. – Я. Я. Я. Я.

– Перестань. Пожалуйста.

– Что, так болезненно?

– Это ново и странно для меня. Мне – видишь? – мне нужно привыкнуть.

– Хорошо, привыкай – не буду на тебя наседать. Только не останавливайся.

– Он попытается. Я попытаюсь.

– Ну и славно. Не хочешь еще попробовать?

– С тобой?

– Нет, зачем же. С названой сестрой, например. Ты попробовал бы, будь у тебя еще порошок?

– Не знаю.

– Боишься?

– Не так все просто. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этим. Осмыслить узнанное, а потом уже пробовать.

– Ты должен был понять, что в этом нет ничего плохого. Только хорошее.

– Да, возможно.

– Вне всяких сомнений! – Его евангелический пыл заражал и меня.

– Да, будь еще порошок, я бы серьезно задумался, – осторожно сказал я. – И попробовал бы с Халум, скорей всего.

– Отлично!

– Не сейчас, но со временем. Месяца через три-четыре.

– Может, и дольше понадобится.

– Почему? – удивился я.

– Сегодня мы весь мой запас извели. Больше нет.

– Но ты мог бы достать еще?

– Да, конечно.

– И где же?

– В Сумаре-Бортен.