Три цветка и две ели. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 74

– Мне нужно, чтобы ты закрыл пивную, а твои работники стали шастать в город, да почаще, – вздохнул Рагнер, отворачиваясь от окна. – И… Я хочу, чтобы лесопилка была построена не ранее, чем через год.

– Хорошо. Но Лентас будет вашим новым наместником.

Рагнер скривил лицо, а старик продолжал говорить:

– Имя «Флекхосог» сразу пополнит казну. Еще я перестану кормить работников, зато прибавлю им жалования. Всё будет, как в старые времена.

– …Ладно, идет, – неохотно согласился Рагнер. – В благодаренье Лентас станет моим наместником, но служить будет за сто пятьдесят рон. Если от него будет толк, то через год умножу жалование. Но если будет темные делишки за моей спиной царапать, то я не просто выставлю его вон, как тебя, – я своим мечом раскрою ему башку, а тебя и внучку заставлю на это смотреть!

– Жестко, но приемлемо: много кнута и мало сладкого корня… Вы мне всегда нравились, Ваша Светлость, – встал старик из-за стола и подошел к Рагнеру, протягивая ему руку, чтобы заверить сделку клятвой.

– Нет, – отказался Рагнер от пожатия рук. – Обойдемся честным словом. Я свое слово держать привык. И смывать предательство кровью тоже.

________________

Возвращался отряд герцога Раннора вместе с Лилией Тиодо – и проводить ее предложил он сам, Рагнер. Маргарита сперва нервничала, но после поняла, что Рагнер устаивает Лилии допрос, подозревая ее и Адреами в тайных связях с Арлом Флекхосогом. Черный в рыжих подпалинах Магнгро шел быстрым шагом между светло-серой в яблоках, молодой кобылкой Рердой и рыжим мерином Вьёна Аттсога.

– Зачем вы с братцем прибыли аж из Толидо на север? И как вас занесло в Ларгос? И почему невесту Адреами ищите в Лодэнии, тоже хочу знать.

Лилия вновь носила платок на голове и с ним напоминала монашку. Темно-серый плащ на ее плечах усиливал сходство с дамой Бога.

– Я могла бы и не отвечать, – произнесла «монашка». – Это наши личные заботы с братцем. Разве мы делаем что-либо дурное?

– Нет. Но я от вас не отстану – проще мне ответить. Загадок я не люблю.

– Мы уже жили в Брослосе года четыре назад, и нам там понравилось. Очень приятный город, а в Лидоросе много богачей, какие охотно заказывали бы портреты у Адреами, ведь живописцев с университетской лицензией в Лодэнии, пожалуй, больше нет. Я решила уйти в монастырь, он же выбрал Лодэнию, поэтому супруга-лодэтчанка ему и нужна. В Ларгосе именно я желала сделать остановку, чтобы посетить остров Фёо и монастырь, где, как я слышала, живет в каменной яме отшельница, старушка-целительница.

– И как же ваш брат получил заказ у Арла Флекхосога и почему?

– Всё просто. Мы хотели купить постоялую грамоту, и в Вардоце нас принял тот, кто понимал меридианский – господин Лентас Флекхосог. По возвращении с острова Фёо нас уже ждал заказ. Выгодная оплата, проживание в хорошем доме, приличный стол… Я не видела причин для отказа, ведь не думала, что мы задержимся здесь более чем на две триады.

– Зачем вы четыре года назад жили в Брослосе? И как?

– Путешествовали, Ваша Светлость! – воскликнула Лилия. – Просто путешествовали. Мы были и в Бронтае, и в Орензе, и в Ладикэ, и в Сиренгидии… Брату нужно нечто… свежее, что-то новое. То, что пробуждает в нем полет души. А сидеть в душной мастерской в Толидо и расписывать миниатюрами вещицы для Экклесии – это скучно и не свежо… Еще вопросы?

– Да есть… Баронесса Нолаонт думает, что вы с дурным умыслом намекнули сегодня на то, что рыба в водоросли промыта мочой. Что скажете?

Маргарита, оторвала взор от белесой гривы Рерды и выразительно посмотрела на Рагнера, но тот внимательно следил за откликом Лилии Тиодо.

– О нет! – взволнованно проговорила Лилия. – Я лишь подумала, что попусту балую себя телятиной и, пока мне ее не нарезали, решила уточнить… Про урину мне господин Аттсог сказал. Я поняла, что когда говорят «по-старинному», то…

– «По-старинному» ничего не означает, кроме того, что рыбу мочили в водорослях всю триаду, а не достали раньше.

– Значит, я недопоняла… Ваша Милость, мне так жаль! Мои предупреждения были самыми искренними и сердечными!

– Нет, вы сказали это нарочно! – со злобой ответила Маргарита.

– Но зачем мне это? Какая мне, незнатной чужеземке, выгода портить отношения с вами, с благородной дамой и герцогом этих земель?

«Потому что ты дрянь, волчица и… к Рагнеру своими черными глазами подгребаешь!»

Но вслух она своих мыслей не высказала.

– Хорошо, накажите меня, – потребовала Лилия. – Если я сделала это с умыслом, то заслуживаю наказания. Я не боюсь, ведь на всё воля Божья… Так как вы меня накажете, Ваша Светлость? – смотрела она бархатными, колдовскими глазами на Рагнера.

– Я считаю это недоразумением… – хмуро произнес тот.

Маргарита захотела задушить Лилию Тиодо. Но она лишь холодно попрощалась с ней у Пустоши.

– Рагнер, я ей не верю, – сказала Маргарита, оглядываясь и наблюдая за тем, как рыжий мерин скрывается за деревьями. – Она лживая!

– Ты тоже врушка еще та.

– Рагнер…

– Ну что «Рагнер»? Она безобидна, а Вьён в нее влюблен. За полгода в лесу уж чего-нибудь бы сделали эти брат с сестрой, если бы имели злые намерения. Но Адреами честно трудится, а Вьён сам не хочет их отпускать. Мой друг не пьет и хорошо выглядит. И извини, я тоже не вижу причин, зачем ей тебе вредить… За это и в петле можно повиснуть.

– Но Арл Флекхосог мог вовсе не так их нанять! Вьён же верфь продал!

– Продал! И это уже История, прошлое, быль… ничего не поделаешь. Более Флекхосогу ничего от Вьёна не нужно. А кого любить и как жить, я Вьёна учить не буду… А если и буду, то он всё равно меня не послушает.

Герцог Раннор решает стать «торгашом»

Торговля считалась позорным для аристократа делом, в первую очередь из-за плутовства, во вторую – из-за расчетливости и бережливости, присущих успешным купцам, если не скупости. Знатного мужа поэты восхваляли за щедрость и презирали, если он руководствовался выгодой. Изначально аристократы являлись не баловнями судьбы, а воинами и вождями, главами земель и распорядителями средств с них, – они защищали свои угодья и землеробов, тратили подати на процветания общины и, в награду за благие хлопоты, брали себе львиную долю общего добра. То есть, чем больше денег имели простые люди, тем богаче становился их господин, тем роскошнее он жил и тем изысканнее питался. А процветание общине чаще всего приносили войны, вернее: дань после победы, ценные трофеи и отнятое серебро для монет.

Рыцарю тем более претила торговля, ведь, кроме прочего, его Добродетелями были Честь, Благородство и Великодушие. Рыцарь не мог бесчестно плутовать, иначе его считали червем, не мог воровать или как-то иначе низко пасть, иначе превращался ворона (вора). А если рыцарь не прощал денежных долгов друзьям, но ввергал тех в разорение, то его обзывали скорпионом – мелкой тварью с клешнями и ядовитым жалом, пробравшейся в дом, заползшей в одежды и предательски убившей исподтишка.