Три цветка и две ели. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 58

– Не шути хоть сейчас… – утирала она щеки.

Рагнер попытался ее обнять, но Маргарита оттолкнула его руки.

– Не пошел за мной, даже слова не сказал, чтобы остановить, а ныне я нужна?!

– Так я должен был побегать за тобой и поумолять?

– Не знаю, – закрыла она лицо руками. – Но так тоже очень обидно.

Рагнер вздохнул и провел по коротким волосам растопыренной рукой, по привычке убирая пальцами волосы ото лба.

– Прости меня, ладно? Я сейчас серьезен. Прости, что забываю, что ты еще девчонка, – снова попытался он ее обнять. – Прости, в третий раз, но взрослые так себя не ведут.

Она сперва вырывалась из его объятий, но всё слабее, а потом затихла.

– Довольно, – прошептал Рагнер, целуя ее в висок. – Ты права в том, что сегодня я должен был больше времени быть с тобой, но Ольвор с Улы, а не повздорить тидианцу и улайцу непросто. И мне ненужно, чтобы он подрался в городе или замке да перебил тут насмерть кучу народа. Так что его надо развлекать чем-то. Правда, кажется, мирное занятие он себе уже нашел. Пусть гребет рыжими веслами к Железной Олзе и пробует там причалить.

– А Хельха? – буркнула Маргарита, прижатая щекой к мужской груди. – Она ему вслед платочком махала. У мужчин нет сердца!

– Нуу, помахать платочком – это сила, – кто устоит?

Маргарита ударила его кулачком по плечу.

– Хельха знала, за кого выходила, – это раз. А два – ничего у Ольвора не выйдет. Я тысячу золотых готов на Олзе поставить. А знаешь почему? – прошептал он ей на ухо. – Олзе в меня влюблена. А ты думаешь, почему она меня в детстве била? Тогда еще, чертовка, втрескалась. Так что ты меня поменьше колоти, а то мне понравится – и тебя ради Олзе брошу. В кулачных боях ей равных нет, ни одна дама с ней не сравнится…

– Просто надо было мне сказать, – спокойнее заговорила Маргарита. – Про Ольвора и про ваши драки.

– Не всегда выходит, как надо, – вздохнул Рагнер, разжимая руки и выпуская ее из своих объятий. – Хочешь похлебки? С чесноком, как ты любишь.

– А почему опять в бокале?

– Было удобнее нести, чем в чаше.

Через четыре с половиной минуты они полностью помирились.

Война

Корабли в Меридее делились в первую очередь на галеры и на парусники. Парусники – на «северян» и «южан», первые плавали под прямым парусом, вторые – под косым. Лодэтчане любили длинные, быстрые судна, бронтаянцы – вместительные, оттого их парусники напоминали бочки; аттардии предпочитали нечто среднее, но именно они впервые установили на парусник две мачты, вместо одной. После и санделианцы стали дополнять свои плоские галеры двумя косыми парусами. Теперь рождался новый вид судов: полноценные парусники, но с палубой для гребцов и портами для весел.

Ходили по морям вдоль побережий. Вглубь Бескрайней Воды, Большой Чаши или Малой Чаши отваживались зайти самые отчаянные смельчаки – пираты, «искатели счастья». Водный путь до Южной Варварии, материка о каком в Меридее ходило множество цветастых сказок, каждый пират-купец держал в строжайшей тайне, а карты, если и были, то неточные и весьма сомнительные. Таким образом, для плаваний вдоль побережий длинные и плоские галеры подходили торговцам идеально: вместительные, не зависящие от ветра, не боящиеся рифов. Да еще и с командой из крепких гребцов, способных дать отпор морским разбойникам. Однако в буйных северных морях галеры из-за малой осадки чувствовали себя неуютно, а в Водоворот Трех Ветров, вообще, не дерзали совать носа. Мечтой корабелов являлось создание такого судна, какое могло бы ходить вдоль всей Меридеи, да вот только делались корабли «на глазок», их постройка занимала два-три года и, без «новейшего чуда мысли» – лесопилки на водяном колесе, дело было отнюдь не прибыльным. Труд плотников дорого стоил, а требовалось их на верфь множество, особенно если корпус судна обшивался деревом внахлест. В среднем владелец верфи имел доход с двухмачтового парусника в пятьдесят золотых монет, какие стремительно утекали из его кошелька при строительстве следующего корабля.

Верфь Аттсогов начала хиреть давно. Дела шли неважно уже при отце Вьёна; при его старшем брате, имевшем пристрастие к выпивке и растерявшем давних заказчиков, стали еще хуже, а при нем самом – «вовсе дрянь». Во-первых, Вьён Аттсог любил изобретать, да так увлекался, что над его детищем, «Гиппокампусом», посмеялось всё восточное побережье Меридеи. Во-вторых, он тоже, как его старший брат, заимел с годами пагубное пристрастие к куренному вину. В-третьих, он был человеком непостоянным в своих страстях и давно остыл к судостроению, занятый то Алхимией, то сыроварением, то механическими устройствами, то поэзией, то наблюдением за звездами, то шифрованием, то Языкознанием, то живописью, то врачеванием, то курением вина… «Изобретательство лучшего белого вина в Меридее старину Вьёна и сгубило!» – вздыхал Рагнер.

Остыл Вьён Аттсог к судостроению после спуска на воду своего единственного парусника, и остыл он вовремя, иначе прогорел бы не сейчас, а шестнадцать лет назад. Всем на верфи Аттсогов заправлял Оттольд Эккильсгог, «чертов сиюарец», – толстый, шумный, бранящийся и с роковой любовью к неприступной Железной Олзе, зато мастер корабельного дела и дракон в работе. Он мог построить и лодку, и любое парусное судно, но только не галеру – если кто-то в Меридее и испытывал большее презрение к галерам, чем Рагнер Раннор, то только «чертов сиюарец».

Конечно, Оттольда Эккильсгога на верфи Рагнер уже не обнаружил – он покинул Ларгос, и слабая надежда найти его на острове Сиюарс души не грела. Рагнер возвращался в город хмурым и мрачным. Он познакомился с господином Антосом Альмондро, корабелом из Санделии, и в итоге неохотно признал, что этот влюбленный в свое дело мастер ему понравился. Антос Альмондро применял собственные разработки, чтобы усовершенствовать «южанина» и сделать его пригодным для ветреных северных условий. И Рагнер видел, что эти улучшения, действительно, имели смысл и делали «недогалеры-недопарусники» подходящими для плаваний вдоль всей Меридеи.

«И где его отыскал старый кот-Флекхосог? – думал герцог Раннор, въезжая в Ларгос через Лебединые ворота, южные ворота города. – Одно его знание, как класть обшивку гладью многого стоит. Дерьмо, конечно, а не обшивка, но весомо удешевляет судно и сокращает время постройки – торговцы не зря в очередь выстраиваются. Четыре двухмачтовых парусника в следующем году! О таком даже отец Вьёна мечтать не смел».

Недалеко от Лебединых ворот, на второй улочке от побережья показался приметный дом – на высоком фундаменте из гальки красовался «резной пряник» – так его звал Рагнер. Этот дом, в самом деле, хотелось положить в рот: резные наличники, резные ставни, резной козырек крыши и резное, ажурное крыльцо. Здесь жил Ниль Петтхог, лучший резчик по дереву на верфи Вьёна Аттсога и, пожалуй, лучший резчик в округе.

Оставив на дороге охранителей, Рагнер постучался в крепкую, дубовую дверь. Ему открыли сразу же – взволнованная, очень маленькая женщина с усохшей грудью пригласила его войти, поклонившись три раза.