Знак обратной стороны - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Нартова cтр.№ 66

– Рыцарский кодекс? Не оставлять прекрасную даму в беде? – улыбнулась Вика.

– Что-то вроде того. Я не бросаю тех, с кем связан, – туманно ответили ей.

Уточнять, что это значит, Виктория не стала.

Личное прошлое

Символ правой руки. Согласно названию, знак обозначает совокупность неких событий, сформировавших личность, некого краеугольного камня всего существования отдельного существа. Знак носит нейтральную окраску и обычно является так называемым «говорящим», подчеркивающим временную направленность травмирующего опыта.

Это было больно – смотреть на Леру. Наблюдать за тем, как она поджимает губы, собирает брови у переносицы и в который раз перечитывает направление, словно пытаясь найти там что-то новое. Но он и так знал, что именно его ожидает: шестисантиметровая игла и несколько часов почти полной неподвижности. Анализы крови ничего толкового не дали. Повышенный уровень лейкоцитов, как сказала Алиса Григорьевна, можно было списать и на не долеченный бронхит, остальные же показатели были в норме. Врач хмурилась ровно так же, как сейчас Лера, задумчиво стучала пальцами по столешнице, а потом принялась кому-то названивать.

– Придется провести еще одно исследование, – после долгих переговоров обратилась она к ним.

– Какое еще исследование? – Лера была очень недовольна таким поворотом дела. – Неужели вы еще не поняли, что с моим мужем?

– Нервная система устроена очень сложно… – осторожно начала невролог.

– Значит, не знаете, – оборвала ее Валерия. – Прекрасно! Я думала, вы – хороший специалист. Отвалила кучу денег за КТ, но и этого вам кажется мало, хотите выжать из нас все.

– Лера, – попытался остановить взвинченную жену Доброслав, – перестань! Алиса Григорьевна, скажите честно, что вы предполагаете? Что со мной может быть? Это может быть… онкология.

Он заметил, как при последних словах жена болезненно поморщилась. Дома они не затрагивали эту тему, не пыталась анализировать его состояние, хотя каждый из них не раз и не два задавались вопросом: насколько все плохо? А еще, сколько у них осталось времени, прежде чем станет совсем невыносимо?

– Нет. Мы не нашли никаких подтверждений, – впервые в голосе доктора появилась уверенность.

«Мы» – значит, не только она придерживается такого мнения. У мужчины отлегло от сердца, но потом сомнения взяли свое:

– Если это не рак, тогда что? – озвучила за него вопрос Лера.

– Наиболее вероятны два варианта. Признаки указывают на рассеянный склероз, правда, я не знаю случаев столь резкой манифестации. Да и, судя по вашим рассказам, тут скорее второе, а именно – какая-то инфекция. Поэтому-то и нужна люмбальная пункция, чтобы исключить один из этих вариантов.

– Инфекция? То есть, вирус? – не понял Доброслав.

– Скорее, бактериальная.

– В таком случае, меня можно вылечить обычными антибиотиками?

– Еще раз повторяю, я не знаю, – Алиса Григорьевна сложила руки перед собой и наклонилась вперед. – Инфекционных заболеваний тоже полно. Но при тех же менингитах обычно повышается температура, а у вас она в норме. И все же исключать ничего не стоит. У нас слишком мало данных, чтобы делать окончательные выводы.

– Хорошо. Но если это не инфекция, то… как вы сказали, склероз? – Ответ врача не слишком утешил мужчину. Он только больше запутался.

– Рассеянный склероз, – поправила его невролог. – Он не имеет никакого отношения к старческой забывчивости. Представьте себе кабель, по которому проходит сигнал – это отросток одной нервной клетки. Каждый из них имеет, как и изолированный провод, свою оболочку из белка миелина. Благодаря ей отростки защищены, а сигнал от клетки к клетке проходит быстрее. У больных рассеянным склерозом нарушается целостность этих оболочек, на них появляются множественные рубцы, причем поражаются различные области, отсюда и название – рассеянный.

– Это лечится? – Все эти медицинские подробности мало интересовали Леру. Она все еще была зла, и смотрела на Алису Григорьевну с плохо скрываемым презрением.

– Да. – Раздался слаженный вздох облегчения, но врач предупреждающе подняла руку. – В общем и целом, но полного излечения не бывает. Мы можем лишь купировать симптоматику, не допустить ухудшений, но повернуть болезнь вспять невозможно. И опять же, повторюсь, я не уверенна в диагнозе.

В тот же вечер Доброслав застал Леру за чтением каких-то статей в интернете. Хотел посмотреть, что именно изучает жена, но та, едва заслышав шаги за спиной, свернула все окна и сделала вид, что всего лишь занята пасьянсом. Комментировать происходящее мужчина не стал. Последнее время Лера заводилась от малейших замечаний с его стороны. Лишний скандал был ни к чему. Сам Доброслав придерживался мнения, что даже самый плохенький специалист – это тоже специалист, тем более, когда речь заходит о таких сложных материях, как человеческое тело. И коли Алиса Григорьевна не способна разобраться, что происходит в его конкретно теле, о них с женой и говорить нечего.

Слава не хотел, чтобы Лера сопровождала его. Отговаривал ее весь предыдущий день. От нее исходила такая волна беспокойства, что самому больному становилось не по себе.

Да, Валерия продолжала повторять, что им не о чем волноваться, что вместе они сила, напоминала о том, что уже больше недели у Доброслава не наблюдается никаких изменений, – проще говоря, всячески пыталась утешить мужа. Но улыбалась при этом сухой, дежурной улыбкой, не затрагивающей глаза, которые она все чаще отводила, прятала за бликами стекол очков.

Все чаще Слава слышал, как при разговоре со своей матерью Лера переходит на злобный шепот – спорит. Теща не особенно одобряла выбор дочери, хотя, как однажды высказалась сама Валерия, «проще выдержать конкурс в Гарвард или Йель, чем получить похвалу от этой старухи». И все же, Доброслав знал – это не совсем правда. Из него не вышло того мужа, которого заслуживала Лера. Именно он должен быть защитником, столбом, стеной, за которую можно спрятаться. А вместо этого, лишь приносил жене беспокойство.

– Ну, как дела? – полусонно спросил Слава жену после очередного ее разговора с родительницей. Даже зевнул для убедительности, хотя за пару минут до того стоял под дверью спальни и напряженно прислушивался к голосу на кухне.

Вместо того чтобы ответить, Лера неожиданно прильнула к нему со спины и как-то просительно зашептала:

– Слав… ты же не думаешь ни о чем таком?

– О чем это, о таком? – не въехал мужчина.

– Моя мать может быть очень резкой, ты уж прости ее.

– О чем? – повторил вопрос Доброслав. Не любил он этих словесных хождений вокруг да около.

– Ты не думаешь развестись со мной?