Знак обратной стороны - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Нартова cтр.№ 51

На первый взгляд его конспекты выглядели совершенно нечитаемыми, нелогичными, и совершенно не понятно было, как с ними работать. Но Даниил заметил, что такое нетривиальное использование бумаги и цветных ручек приводит к неплохим результатам. На контрольных он сразу вспоминал формулы, записанные в виде дудлов ^[39], а смешные человечки несли больший объем информации, чем громоздкие предложения.

Звонок застал его почти под конец работы. Даня неохотно оторвался от учебника и взглянул на экран телефона. Чингиз. Зачем продавец звонит так поздно? Магазин закрывался уже в половину восьмого, тогда как пекарня продолжала работать до десяти-одиннадцати вечера. Работники замешивали тесто на утро, делали другую подготовительную работу к завтрашнему дню. Хлеб и другие изделия в «Рогалике» всегда были свежими, их не привозили откуда-то издалека, а выпекали на месте, в соседнем с лавкой помещении. Благодаря такому подходу бизнес матери не заглох, а продолжал развиваться, несмотря на все законодательные препоны и конкуренцию с крупными заводами. По идее, Чингиз уже должен был ехать домой, но ему зачем-то понадобился сын хозяйки.

– Привет, чего хотел?

– О, Дан, привет! Только что вспомнил… ты просил меня предупредить, когда снова появиться в продаже то пирожное. «Марципановое небо», так? – Голос продавца то пропадал, то появлялся, в трубке слышались шипение и какая-то музыка на заднем плане. Похоже, Чингиз трясся в переполненном автобусе. – Хотел сказать, что завтра будет готова большая партия.

– Да… – не сразу сообразил Рябин. – Да! Большое спасибо за звонок.

– Не за что, Дан. Доброй ночи.

– И тебе, – только и успел ответить парень, прежде чем Чингиз отключился.

«Пирожные. Небо. Ангелы. Точно, я же обещал ей позвонить…» – История тут же вылетела из головы, и ее место занял образ Антонины Шаталовой. Даня не видел ее уже почти неделю и не то, чтобы скучал. Скучать можно по кому-то родному. По друзьям, по близким родственникам, по домашним питомцам, на худой случай. Но с Тоней они виделись всего два раза. Нет, три, если считать тот неловкий разговор в подъезде Жекиного дома. Не важно. Так или иначе, Даниил, по его мнению, никак не мог скучать по этой женщине. И все же, при мысленном упоминании имени Антонины, его ладони начали потеть, а сердце определенно забилось чаще, как бы предвкушая их новое рандеву.

Он обещал. Это главное. Она была клиенткой, а Даниил, как хороший сын, должен привлекать в их пекарню новых покупателей. Все так, и никак иначе. Юноше не первый раз приходилось обзванивать постоянных посетителей «Рогалика», которые интересовались, готов ли их торт, и не поступило ли в продажу то или иное печенье. Так чем этот звонок должен отличаться от остальных? Но Даня почему-то чувствовала необыкновенное волнение, отыскивая номер Шаталовой.

– Не слишком ли поздно? – спросил он вслух. – Может, лучше отложить до завтра?

– Милый, привет! – в дверях появилась мать. Она снова опустошила полки супермаркета, и теперь волочила два огромных пакета. Даня хотел помочь ей с покупками, но она остановила его жестом: – Оставь, ты ведь кому-то звонил?

– Собирался. Но мне кажется, уже поздно, так что это ничего…

– Тогда хорошо. Представляешь, сегодня снова поругалась с кассиром, – возмущалась мать, пока они тащили пакеты на кухню и рассовывали все по полочкам холодильника и шкафчиков. Аринка тоже приняла в этом живейшее участие, оперативно складируя фрукты в специальную корзину.

– Что на этот раз? – попутно суя в карман персик (еще одна дурная привычка сестры – делать запасы у себя в комнате, будто кто-то мешал ей, как всем людям, питаться четыре раза в день), возвела она очи к небу.

– Я зашла, увидела, что в магазине йогурты по акции. Естественно, набрала штук десять. А когда чек пробили, подумала, как-то много выходит. Смотрю – там стоит цена не двадцать два рубля, а тридцать четыре.

– И, конечно, ты устроила скандал! – не одобрила Арина.

– Я?! Дочка, я никогда не устраиваю скандалов!

Это была чистая правда. Но своего госпожа Рябина тоже не упускала. При ее доходах, она могла почти ни в чем себе не отказывать. Но, то ли сказывались воспоминания о бедной юности, то ли это была врожденная черта характера, но женщина везде искала выгоду. До жесткой экономии дело не доходило, но Арина считала мать довольно скаредной. С детства и ее, и Даниила учили внимательно относиться к своим финансам, не разбрасывать деньги на пустяки и стараться иметь «подушку безопасности» – некий запас средств на крайний случай. У мелкой родительские уроки давали свои плоды, а вот Дане не всегда удавалось удержать свой скромный бюджет в рамках профицита.

Пока мать в подробностях описывала, как разобралась с наглым обманом, юноша прошмыгнул мимо внимательно слушающей сестры и вернулся в гостиную. Сегодня он уже не готов был заниматься. А потому конспекты были собраны, а Даня поспешил в ванную. Надо занять ее, пока там не заперлись сначала мать, а потом Аринка. Обе любили подолгу приводить себя в порядок. Подростку же хватало всего десяти минут, чтобы принять душ и почистить зубы. Он включил воду, но раздеваться не стал. Телефон оттягивал карман штанов, а раздумья о Шаталовой отягощали голову.

Сидя на краешке ванной, парень крутил мобильный, то включая его, то гася. Никак не мог решиться на звонок. Даня знал: чем дольше он тянет, тем быстрее тает его решительность. Конечно, он может отложить все на завтра. Это будет правильно. Но сейчас Рябину было необходимо услышать насмешливый голос. Он откуда-то знал, что без насмешливых ноток этого голоса не уснет. Как колыбельная, прежде чем отойти в мир снов. А иначе она – Тоня – будет преследовать Даниила там. Явиться, подобная Маре ^[40], и станет душить.

– Черт с ним, – решился парень.

Вдох-выдох, поехали. В трубке раздались гудки, а потом Даня услышал заветное:

– Алло?

– Ам-м… это вам звонят из пекарни «Рогалик с кремом», – все подготовленные слова улетучились. Рябин в отчаянье хлопнул себя свободной рукой по лбу. Какой же он все-таки придурок! – вы просили предупредить, когда в продажу поступят пирожные «Марципановое небо».

– Ясно, – голос уставший и какой-то напряженный. – Поняла вас. Больше ничего?