Знак обратной стороны - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Нартова cтр.№ 30

– Это девушки, носящие юбки «миди». – Кажется, на этот раз не помогло: ученики явно тянули время, а заодно выдавали одна другой нелепее теории.

– Может, типа женщин легкого поведения?

– Или продавщицы мидий?

– Эти… как их, – даже Губов попытался внести свою лепту. – Хотя нет, с минетками вряд ли связано.

– Губов, ты дурак или да? Митенками, а не минетками! – стукнула одноклассника сидящая с ним Маша Терехова. – Если не в курсе, это такие перчатки без пальцев.

– Да знаю я, отвянь, – набычился парень.

– Мидинетки – это молодые парижские швеи, – дождавшись относительного порядка, произнес Даниил. – Название произошло от двух французских слов «полдень» и «легкий обед», потому что именно в полдень работницы шли перекусить. Также мидинетками называли наивных простушек. Думаю, именно это имел в виду Гумилев.

– Мажор заглядывал в Википедию, – не удержался кто-то из одиннадцатиклассников от комментария. – Ух ты.

– Тебе бы тоже не помешало. Иногда надо использовать интернет не только для поиска порнушки, – не оставил его без ответной колкости Рябин.

– Ты… – из-за парты начала подниматься высоченная фигура шутника.

– Стравинский, – быстро нашлась Людмила. – Чудно, уже приготовился мне отвечать. Ты следующий по списку, нечего на меня так смотреть.

– А я?

– А тебе, Даниил – «отлично».

Она думала, что мальчик хоть немного обрадуется. Но он лишь сухо кивнул и направился к своему месту. Даже с выходящим одноклассником не обменялся уничтожающим взглядом. Уселся на стул, согнулся и снова замер.

– Рябин, – не выдержала женщина. – Что с тобой произошло?

– Вы о чем Людмила Алексеевна? – снизошел до того, чтобы поднять голову, подросток.

– Твоя рука. И ты хромаешь.

– А, это! Пустяк. Упал на улице. Заживет.

– И все же лучше сходить к врачу. Вдруг там что-то серьезное… – как можно безразличнее посоветовала учительница.

– Я же сказал, все в порядке, – зато голос Даниила стал жестким, как наждачная бумага с крупным зерном.

– Хорошо, хорошо, – отступила Людмила.

«Некоторые со своими симпатиями, как слоны в посудной лавке, – всплыло у нее в голове. – И, правда, чего я привязалась к этому мальчику? Пусть поступает, как его душе угодно»

– Ну, вперед, Скрябин.

– Я – Стравинский, – возмущенно завопил доползший до учительского стола отвечающий.

– А какая разница, оба – композиторы ^[20], – вздохнула Людмила. – Ладно, ладно. Давай, Стравинский, что выучил?

– Кхе… хм… Осип Мандельштам. Бессонница. Гомер. Тугие паруса…

Деревянный стул

Символ левой руки. Также называется «площадка», «ступенька». Означает некое удобное состояние, при котором идет отрицание любых перемен. Обычно сочетается с символами движения, перехода для преодоления страха перед новизной. Пишется всегда спокойными, сдержанными тонами.

«Дверь закрыта» – оповестил Даню механический голос. Он сунул обратно ключ, в одно из внутренних отделений своего рюкзака. Намного удобнее носить ключи в кармане, но из его, Даниных, карманов вещи пропадали с завидной регулярностью, поэтому школьник перестал класть туда даже одноразовые платки и мелочь. Квартира встретила его кудахтаньем кофе-машины и навязчивым сладковатым запахом искусственных персиков.

– Привет, мам, – обнаружив мать на кухне, быстро поздоровался парень.

– Дань, зайди в пекарню, пожалуйста. Сегодня должны привести новые фигурки для тортов, хочу, чтобы ты все проверил.

– Хорошо, – кивнул Даниил, выискивая, из чего бы соорудить бутерброд.

– Поешь нормально, – не оборачиваясь, буркнула мать. – Я не хочу потом таскать тебя по гастроэнтерологам и отваливать за лечение огромные деньги.

– Жалко денег на родного сына? – вынимая из нарезки кусочек ветчины, мрачно пошутил подросток. Мадам Рябина, наконец, отлипла от экрана смартфона и бросила на него укоризненный взгляд.

Человеком она была совершенно неконфликтным, но назвать ее бесхребетной или покорной язык не поворачивался. Скорее, Наталья Владимировна была из породы женщин, которые как никто понимали поговорку, что вода точит камень не силой, а частотой падения. Так, ласково капая мужу на мозги, она смогла открыть свой бизнес и, не переставая улыбаться, добивалась теперь всего, что хотела от поставщиков, налоговых и пожарных служб и совсем незаметно поселиться со своей продукцией в сердцах многих клиентов.

У матери Даниила не было никаких вредных привычек и греховных пристрастий. Замуж она вышла, когда жених ее был чуть богаче церковной крысы. Конечно, их брак не был безоблачным, всякое случалось, но таких серьезных конфликтов на гране «я развожусь с тобой, и точка» не было ни разу. Они вместе пережили кризис девяностых, а когда муж предпочел стабильную работу на госпредприятии своему собственному делу, Наталья всецело и полностью его поддержала. У нее была хорошая интуиция, у него – звериная хватка настоящего дельца. И вот, спустя почти пятнадцать лет отец Дани владел целой сетью магазинов, а мать собиралась вскоре покупать помещение для второй пекарни. Все было, как говориться, на мази.

Даня промазал хлеб майонезом, водрузил на него пару ломтиков ветчины и, с удовольствием сделав первый укус, поспешил в сторону своей комнаты. Его все достало. Это постоянное материнское «зайди», «проверь», папино «напиши ответ», «размести рекламу», словно они родили Даню с одной целью – иметь послушного раба в своем распоряжении.

«Хоть бы сестра позвонила, что ли», – с горечью подумал он. С Ариной они не были особенно близки, но даже ругаться с родственниками приятнее, чем часами находиться с ними в одной квартире, даже не зная, что сказать.

Мать зависала где-то на просторах сети, отец вечно пропадал в своих поездках и на совещаниях. Но даже когда они собирались вместе за одним столом, то все разговоры все равно вращались вокруг продаж, прибылей и злобных конкурентов. Кстати, о матери. Ее увлечение новыми гаджетами медленно, но верно превращалось в самую настоящую техно зависимость. Когда же Даня попытался ей об этом намекнуть, Наталья Владимировна ответила: