Знак обратной стороны - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Нартова cтр.№ 121

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Знак обратной стороны | Автор книги - Татьяна Нартова

Cтраница 121
читать онлайн книги бесплатно

– В каком смысле?

– В прямом. Как обычно кончают с бесполезным существованием?

Такого жесткого, даже жестокого ответа от Алисы я не ожидала. Кажется, ужас, отразившийся на моем лице, был столь явным, что врач поспешно заговорила:

– Сейчас не нужно об этом думать… Я ни в коем случае не хотела вас напугать!

– Но напугали, – оттолкнув руку невролога, поспешила к мужу.

И все же Алиса Григорьевна оказалась права хотя бы в том, что любую мою попытку помочь даже в самой малости, супруг воспринимал в штыки. Зато, когда я принесла ему квитанции за газ и свет и попросила разобраться с ними, как Слава всегда делал, он с такой благодарностью на меня посмотрел, будто я выполнила его самое горячее желание. Правда, уже через несколько минут, запутавшись в цифрах, Доброслав проклял всех и вся на свете и с руганью отбросил счета подальше.

– Ничего, позже разберешься, – стараясь следовать совету докторов и быть терпеливой, пробормотала я.

Потом, когда муж уснул, собрала бумажки и убрала их подальше с глаз долой. К счастью, на следующее утро Слава уже не помнил ни о каких квитанциях. Он блаженно улыбался, глядя в окно на засыпанные снегом улицы, и от этой улыбки мне делалось нехорошо. Я знала, что через минуту или час, или мгновение помутнение пройдет, и эта улыбка маленького ребенка сменится скорбной гримасой мужчины, потерявшегося во времени и пространстве.

Я не представляла, что творится в голове Доброслава. Ее рентгеновские снимки были для меня так же малоинформативны, и столь же пугающе, как фотографии взрыва атомной бомбы или узников Бухенвальда. Дмитрий Игоревич толковал про какие-то пораженные участки, выглядящие на снимках как чуть более светлые отметины на темно-сером фоне, но для меня значение имели лишь белые пятна в сознании моего супруга. А тот молчал. На вопрос, в каких облаках он витает, Слава неизменно отвечал: «Неважно, я уже спустился на землю». Настаивать на откровениях я не решалась. И только перед самой выпиской поздно вечером любимый неожиданно заговорил:

– Если сравнить сознание с огромным зданием, то складывается ощущение, будто в мое пришла бригада строителей и начала полномасштабный ремонт. Я открываю комнату, а там оказывается целый склад. Пытаюсь понять, что из этого стояло тут раньше, какими были стены, какая люстра висела на потолке, но все бесполезно. Все воспоминания, как столы и кресла – переставлены, перепутаны. Даже перегородки кое-где сломаны, так что я приходится долго блуждать в поисках нужной лесенки или коридора. Хуже всего с тем, что находится на самых верхних этажах. Полный кавардак… С подвалом, то есть с более ранними воспоминаниями дело обстоит лучше. Наверное, поэтому я все чаще спускаюсь туда.

– Никогда не замечала в тебе любви к ассоциациям, – как-то нервно хмыкнула я в ответ.

– Просто так проще. Проще, чем думать о том, как мои серые клеточки с каждым днем отмирают одна за другой. Ремонт. Да, у меня в голове ремонт…

Больше я ничего не стала говорить. Но через две ночи мне приснился кошмар, будто я брожу по огромному отелю в поисках своего номера. Открываю одну за другой двери, но за ними нет ничего, кроме кромешной тьмы. Никаких указателей, никаких номерков. Только бесконечно длинные проходы, едва освещенные голыми лампочками. Я проснулась в холодном поту, не помня, нашла ли нужную комнату или нет.

Домой мы возвращались на машине дяди Алика – старой, но надежной «Ниве». На мою просьбу о помощи мамин второй муж откликнулся как всегда, с охотой. Я тут же оговорилась, что если ничего не выйдет, не обижусь. Но дядя Алик лишь возмущенно затарахтел:

– Не сходи с ума, девочка. Ты знаешь, для меня ты как родная дочь.

– Спасибо… Для меня вы тоже как второй отец. – И ничуть не слукавила.

Мои родители не развелись лишь по одной причине – развод они посчитали слишком хлопотным делом, предпочтя просто молча разъехаться, для надежности, поселившись в разных странах. Их разрыв стал для меня подобен грому среди ясного неба. Мать никогда не любила выносить ссор из избы, в своей скрытности доходя иногда до абсурда. Она всегда проводила четкую границу между собой и остальным миром, включая в последний и собственное чадо. Так что, когда на другой день после нашей со Славой свадьбы отец пришел нас навестить, и уведомил, что через полтора часа у него самолет, я, мягко говоря, была в шоке.

– И надолго ты улетаешь? – спросила.

– Боюсь, на больший срок, чем ты рассчитываешь, – туманно ответил отец. – Возможно, прилечу на Новый год, но обещать не могу.

– На Новый год? – тупо переспросила я. – Но ведь до него еще пять месяцев…

Тогда-то он все и выложил. Про то, что с матерью они уже давно не живут как супруги. Что в Канаде его ждет друг и место в фирме. И, конечно же, он по-прежнему любит до безумия свою малышку, желает ей огромного счастья и известий о скором прибавлении в нашем сумасшедшем семействе. После чего с совершенно невозмутимым видом отставил чашку с нетронутым чаем и объявил, что ему пора ехать.

– Папа, – остановила я его уже у самого порога, – ты сейчас все это серьезно? Почему я ничего не знала?

– Мы с мамой посчитали, что не стоит портить тебе последние месяцы свободной жизни своими дрязгами. Ты ходила такая счастливая. Теперь, когда у тебя есть муж и свой дом, мое сердце тоже стало спокойно. Не думай, это не спонтанной решение. Наши отношения с Риммой давно перешли в стадию приятельских. Она дорога мне, но смысла жить с ней под одной крышей я не вижу. Мы провели вместе чудесное время. Запомни это и не ругайся с матерью, поняла?

Я и не стала. Просто пару месяцев не разговаривала, вот и все. Как бы отец не старался меня уверить, что счастлив, что ничего дурного не произошло, но я понимала: он в этой ситуации – пострадавшая сторона. Мать принимала его любовь, как должное. Да, они не ругались, я не помню, чтобы при мне было сказано хоть одно грубое слово. Зато в моей памяти явственно отпечаталось то, с каким равнодушием она смотрела на отца, когда тот совершал какой-то промах. Не злостью, не обидой, а именно равнодушием. И когда я захлопнула дверь за отцом в тот день, в день после моего бракосочетания, то поклялась себе, что никогда не буду доводить до такого. И если мои чувства к Доброславу остынут, сразу же сообщу ему об этом.

С тех пор отец приезжал к нам два раза в год, чаще не выходило. Как и обещал, на Новый год и еще на мой день рождения. Но сейчас было лишь начало декабря, и помочь с переездом из больницы было некому, кроме дяди Алика. Сгрузив Славу обратно в коляску, он тяжко выдохнул и шутливо воскликнул:

– Эх, рано я бросил занятия в спортзале!

– И это учитывая, что мои мозги наполовину ссохлись, – глядя куда-то перед собой, мрачно пошутил муж. – А так-то я почти на полкило больше весил.

Дядя Алик громко заржал, словно услышал самую смешную шутку в своей жизни. Потом отер выступившие слезы, оправил свои усы и совершенно серьезным тоном ответил:

– Ты это, Слава, перестань так говорить. Все у тебя хорошо будет. Я, конечно, не медик, но много чего повидал и знаю, что человек – такая тварь живучая, какую еще поискать надо. Ты меньше о плохом думай, вот и все.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию