Война за «Асгард» - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Бенедиктов cтр.№ 150

– А просто так он бы не согласился? – поинтересовался Мондрагон. – Любой нормальный ученый принял бы такие условия не задумываясь.

– Любой нормальный – возможно, – не стал спорить де Тарди. – Но Мохов был гением. А требовать от гения, чтобы он вел себя, как нормальный ученый, довольно глупо.

Во-первых, он оставался фанатиком марсианского проекта. Если бы ему предложили продолжить работу над «танцами Мохова» в тот период, когда проект еще влачил свое существование, он бы отказался, несмотря на все выгоды, которые мог получить от переезда в Америку. Ведь его новых спонсоров интересовали вовсе не перспективы применения гравитора в космическом пространстве, а иные, более приземленные сюжеты. Во-вторых, несмотря на приобретенную в Кембридже и Массачусетсе привычку к западной жизни, Владимир хранил наивную верность своей стране. Он не раз говорил мне, что наука – это единственное, что осталось у проданной и преданной России, что, только развивая науку, можно преодолеть роковое отставание между его страной и государствами Запада, что те прорывы, которые обязательно совершат оставшиеся в России ученые, обеспечат ей достойное место среди ведущих держав планеты... Все его простодушные надежды разбивались одна за другой на моих глазах, и с каждым днем он все меньше верил в то, что его открытие действительно кому-нибудь нужно. Нет, чисто психологически момент был выбран идеально. Владимир еще мог продолжать работу, но его уже не интересовало, зачем и кому понадобятся результаты его исследований. О космическом гравитационном двигателе речь уже не шла, но когда ему предложили построить действующую модель светового кольца, он согласился. К концу двадцатых годов в обстановке строжайшей секретности состоялся первый пробный запуск установки, отдаленным потомком которой является главная героиня вашей книги...

– Какая героиня? – не понял Сантьяго.

– Стена. Результат превзошел все ожидания. Оказалось, что массу (в первый раз в эксперименте использовали килограммовый кусок горного хрусталя – из-за подходящей кристаллической структуры) можно не только перемещать из настоящего в прошлое, но и оставлять там на неопределенно долгое время. «Танцы Мохова» поддавались внешнему управлению! С этого момента началась история проекта «Толлан».

Сантьяго, который на протяжении всего рассказа изрисовал с десяток больших белых салфеток разнообразными уродливыми рожицами, отложил «Паркер» и налил себе еще водки.

– Когда стало ясно, что первая экспериментальная установка в Ливерморе может послужить моделью для куда больших, невообразимо превосходящих ее по мощности, впервые возникла мысль использовать ее для создания барьера времени. А оттуда до идеи Стены было уже рукой подать. В двадцать девятом году о проекте, носившем тогда название «Вавилон», доложили Иеремии Смиту. Пророк, как всегда, среагировал стремительно – уже через год в евразийских степях высадились первые бригады строителей...

– Какая жалость, что я не захватил с собой Эстер, – сказал Сантьяго. – Половину всего, что вы мне рассказываете, я как пить дать завтра к утру уже и не вспомню.

– Вы считаете это необходимым? – прищурился де Тарди. – Все равно ведь в книгу вам такие материалы вставить не позволят.

– Ну, это мы еще посмотрим... Заказчик гарантировал мне доступ к любой информации, касающейся Стены, и пока что никто не запрещал мне упоминать о тех или иных вещах.

– Sancta simplicia! [19] Дорогой племянничек, позвольте поинтересоваться, знакомы ли вам азы такой дисциплины, как криптоматика? Если вы владеете ею на том же уровне, что и квантовой физикой, вам могли спокойно выдать пожизненное разрешение на посещение любых баз данных Империума...

– Криптоматика? – переспросил Сантьяго. – Это что, синтез криптографии и математики?

Де Тарди взглянул на него с плохо скрываемым сожалением.

– Ничего общего. Это наука – или, если угодно, искусство – скрывать информацию. Главное достижение нашего века. Девятнадцатый век был веком пара, двадцатый – электричества и атомной энергии, а наше время – время торжества глобальной криптоматики.

– Ерунда какая, – сказал Мондрагон. – В жизни не слышал ни о какой криптоматике, а вы, дядюшка, пытаетесь меня уверить, что мы живем в ее эпоху...

– Потому и не слышали, дорогой мой. Много бы стоила наука о сокрытии тайн, если бы о ней трезвонили на каждом шагу. Основной ее принцип – никто ничего не должен знать наверняка. Доказывается элементарно. Сколько народу живет сейчас на Земле?

– Около восьми миллиардов, – немедленно ответил Сантьяго, совсем недавно использовавший эти цифры в одном из своих эссе. – Надеюсь, вы не ждете от меня точных цифр?

– Не жду. Но откуда вам известно, что миллиардов именно восемь?

– Ну, извините, дядюшка. Достаточно запросить своего ВС, и он тут же вам выдаст всю необходимую информацию.

– А откуда возьмет информацию ваш виртуальный секретарь?

– Из Сети, разумеется. Если вы так недоверчивы, проверьте сами, используя разные поисковые машины.

– Вот-вот. К этому-то я и клоню. Эти машины непременно выдадут вам разные результаты. Где-то вы действительно найдете цифру в восемь миллиардов, где-то – в восемь с половиной, в другом месте вам выдадут формулировку «около девяти», а некоторые ренегаты станут утверждать, что в настоящий момент население планеты не превышает семи биллионов человек. Представляете себе разброс – от семи до девяти? В эту информационную дыру проваливаются два миллиарда человек! А что, если кто-то скажет вам, что все эти данные по-своему соответствуют действительности ?

– Софистика, – уверенно ответил Мондрагон. – Вы просто стараетесь запудрить мне мозги. При чем здесь Стена, ваш знакомый физик и машина времени?

Неслышно подошедший бармен забрал со стола вазочку с растаявшим льдом и поставил на ее место новую, с крепкими поблескивающими кубиками.

– Дорогой мой, – покачал головой консул, – вы не знаете точно, сколько народу живет на Земле. Вы не знаете точно, существовал ли русский физик, открывший принцип, на котором основана Стена. Вы, пишущий книгу о Стене, почти ничего не знаете о том, как она создавалась... И ведь в таком положении находитесь не только вы один. Вот что такое триумф криптоматики.

– Эй-эй-эй, – сказал Сантьяго, – только не надо передергивать!

– Где же я передергиваю ? Вы несколько месяцев собираете материалы, рыщете по закрытым базам данных, роетесь в навозных кучах ради мелкого жемчуга истины. А потом выясняется, что вы не знаете о предыстории проекта «Толлан» ровным счетом ничего. Или, точнее, знаете столько же, сколько знают о ней все остальные. Так что же нового вы собираетесь сказать urbi et orbi [20] вашим опусом?

– А, – сказал с облегчением Мондрагон, – вот вы к чему клоните. Обычная, знаете ли, история в разговоре с читателями – рано или поздно всегда найдется такой, который станет выпытывать, что же нового хотел сказать автор той или иной книги...